Малыш-телепат. Второй шанс (СИ) - Эмм Влад - Страница 2

— Эй ты, Светлов! Хорош фигней заниматься! — грубо воскликнул кто-то, идя в мою сторону.

Кажется, это тот смертник, что плохо обо мне отзывался. Спасибо, что напомнил фамилию. Теперь ясно, что я Александр Светлов.

А наглец сейчас станет кучкой кровавых костей, во имя развалин Драала!

— Сначала придурялся, что тебе плохо. Теперь сидишь, пялишься в одну точку. Щас дам по башке, чтоб работал! — произнес здоровенный амбал, подходя к моей парте.

Он был ростом не выше цирковых карликов, но в моей ситуации казался просто гигантом. Ему было девять лет, подсказал мозг носителя. Он был кем-то вроде смотрителя за порядком.

То есть, дети управляют другими детьми? Что за школа такая, где взрослые?

Подумаю об этом чуть позже. Сначала нужно наказать говнюка, только сделать это будет не просто. При всем желании не могу его уничтожить, придется найти другой способ, подходящий в моей ситуации.

Я семилетний пацан без магии, надо вести себя соответственно, по крайней мере, первое время. Встаю с места и пытаюсь говорить максимально по-детски.

— Не твое дело, как я работаю. Кто тебе разрешил ко мне лезть? — выдаю, хмуря брови и сжав кулаки.

Не знаю, как получилось, но вроде пока что сойдет. Тут главное не перегнуть палку. Дети говорят простым языком, но не являются идиотами. Это надо хорошо понимать.

— Ха! Мне сказали вас строить, я главный в отряде. Ты совсем того что ли? Щас получишь по роже, чтобы языком не чесал! — воскликнул мини бугай, готовясь мне наподдать.

Память слегка приоткрылась. Я вспомнил, что пухляша зовут Коля Синицын. Он любит бить всех, кто слабее, в том числе девочек, вот скотина. Еще он, и правда, за главного. Кто-то вроде тюремного надзирателя, которого назначили для нашего устрашения.

Это точно младшая школа? Что-то я сомневаюсь.

Не успел подумать, как крепыш пошел на меня и резко махнул рукой. Удар получился сильным по детским меркам, но медленным. Я легко уклонился, отступая назад.

— Ха-ха, сейчас Сане разобьют морду, — хохотнул кто-то.

— Коля ему зубы все выбьет аха-ха. Готов поспорить! — с восторгом выпалил другой мальчик.

Дети очень жестокие, особенно в таком возрасте, когда не отдают отчет в своих действиях. Первоклассники смотрели на драку, как на веселое зрелище, не понимая, что каждый мог оказаться на моем месте.

Хотя, что их ругать? Зрелище правда будет веселым, только пройдет иначе.

— Стой, придурок, а то хуже будет! — взревел Синицын, опять попытавшись ударить. Он снова потерпел неудачу и залился краской, кусая пухлые губы.

Пока сидел в ступоре, успел слиться с телом, почистив его от некротической дряни. Последней было немного, малец умер на пару минут. Было бы хуже, если б я попал в труп, который пролежал сутки.

Тогда пришлось бы ходить, словно зомби, тратя энергию на восстановление тела. И это совсем не шутка. Я реально бы стал зомбаком, не в силах нормально сгибать конечности и открывать рот.

Сейчас все было иначе. Я ловко управлял телом, используя его легкость и гибкость для ухода от мощных атак. Противник был в шоке, смотрел на руки и хрипел от злости, но сделать ничего мне не мог.

Когда стало ясно, что Коля измотан, я врезал его по морде.

Магию применять пока слишком опасно. Я не знаю, как она сработает и сработает ли вообще. Нужно больше времени, чтоб тело привыкло к новой энергии. Так что атаковал по старинке: с кулака в бубен.

Удар достиг цели, поразив подбородок. Да уж, котенок лапой и то бьет сильнее. Чуть не сломал себе руку, не нанеся гаду урона.

К счастью, я дрался с ребенком, который боялся боли. Синицын изменился в лице, приготовился плакать и медленно отступил.

Не так быстро, у. бок, я еще не закончил. Память носителя подсказала, как ты бил рыжую девочку и вырвал у нее клок волос. За такое надо ответить.

Бах! Удар в челюсть, затем в глаз: резко и очень жестко. В смысле, по детским меркам. Я не стал наполнять руку магией, работая с тем, что есть. «Жесткость» тут была очень условной.

— Ааа он меня бье-е-е-т, помогите! — заорал Колька как резанный. Затем стал рыдать, закрыл рожу руками и бросился на свое место, словно шкодливый пес.

Хотел догнать сорванца и продолжить воспитывать, но чудом себя удержал. Не надо пока слишком высовываться. На меня и так сморят, как на монстра из Аномалии. Я всего лишь мелкий очкарик, который случайно навалял старшаку, и не больше.

Успею показать силу, всему свое время. Пока сажусь на место под шепот детворы, и пытаюсь разобраться, чем мы тут занимаемся. Так, так, так производим расчеты по сложным формулам. Делаем что-то похожее на работу студентов третьего курса.

Как такое возможно? Здесь сидят дети с первого по третий класс максимум. В такие годы мало кто хорошо читает и умеет писать простейшие предложения. А тут, сразу научная диссертация.

Похоже на бред, но вопросы задавать будет глупо. Память вскоре раскроется, и я сам все узнаю. Пока выполняю задания по инерции. Тело помнит, что надо делать, и само решает сложные уравнения без лишних усилий.

Спустя пару минут, все окончательно замолкают. В кабинете слышен стук клавиш, сопение детей и скрип стульев.

Вскоре дверь открывается, в класс заходит женщина лет сорока. Высокая, полноватая, со странной прической и большими губами. Одета в строгое платье, на шее крупные бусы, которые ей не идут. Прям карикатурная училка из анекдота.

Мой мир похож на этот, знаю, что значат слова: анекдот, училка, указка, ответ у доски и все прочее. Легко могу описать то, что вижу, не боясь случайно «спалиться».

С одной стороны, ситуация проясняется. Теперь ясно, что мы не одни, и за нами все же присматривают. С другой стороны, дамочка ведет себя странно.

— Ну что, мелочь пузатая, как сегодня дела? Надеюсь, пока меня не было, вы не косячили. Иначе, придется отдать вас на процедуры, — грубо проговорила училка, и, цокая каблуками, прошла к своему столу.

При слове «процедуры» все сжались и с ужасом уставились друг на друга.

— У нас все хорошо, Марья Ивановна, — тихим голосом ответила девочка, сидящая впереди.

— Хмм, ты уверена, Скворцова? Ладно, давайте там поднажмите. А то уже скоро обед, на который можно не попасть, если не сделать норму, — бросила в ответ дама и принялась раскладывать какие-то бумаги.

Сбоку послышались всхлипывания. Все резко замерли, училка повернула голову и спросила:

— Какого черта? Кто опять там разнылся?

— Марья Ивановна, тут такое случилось… — жалобно проскулил Синицын, который еще недавно был местным авторитетом. — На меня Светлов напал и ударил. Больно очень, глаз чуть не выбил.

«Скотина! Не успел получить по шее, как жалуется. Он крупнее меня раза в два, как не стыдно. Хотя, чего я хотел? За свои триста лет часто такое встречал, причем в большей степени среди взрослых», — со злостью подумал я, решив взяться за пухляша чуть попозже. Похоже, он мало огреб, надо провести очередной сеанс воспитания.

— Я не поняла, Синицын, ты отвечаешь за дисциплину, не так ли⁈ Тебя все слушаются, как шелковые! — гневно воскликнула женщина.

— П-п-простите, он сзади напал. Ребята, вон, подтвердят, — простонал малолетний мудила.

Разумеется, все подтвердят. Небось, у Кольки много шестерок; но мне на это как-то плевать.

— Ладно. С тобой все понятно, — с досадой бросила Марья Ивановна, не желая наказывать фаворита.

Зато на меня посмотрела так, будто хотела сожрать. Казалось, у нее выросли клыки, как у черного аспида из Ущелья. Дети оторвались от компов и затихли, с ужасом представляя, что со мной сейчас будет.

— Светлов, какого хрена ты сделал? Решил распустить руки, не так ли? Может тебя отправить на процедуры, чтоб успокоился? Вроде мелкий очкарик, а так накосячил, — произнесла дамочка, сверля меня едким взглядом.

Кажется, сейчас что-то будет. Слово «процедуры» считается чем-то страшным. Я понятия не имею, что это. Вряд ли речь о массаже с лавандовым маслом под звуки виолончели.