Как приручить училку - Ульяна Романова - Страница 4

Ринат Барсов вел меня по лестнице, напрочь игнорируя мои робкие попытки вырваться. Его мне сейчас только для полного счастья не хватало!

Мы поднялись на наш этаж, я попыталась свернуть к своему номеру, но меня перехватили за талию и волоком затащили в логово этого нахала.

Сам же нахал встал так, чтобы я точно не сбежала, скрестил руки на груди и смотрел своим фирменным взглядом, от которого у многих могли бы подогнуться колени, но не у меня. Мои и так дрожали – впрочем, как и руки и все остальные части тела.

– Не стесняйся, подельница. Входи, чувствуй себя как дома, – хищно ухмыляясь, он приглашающе махнул рукой.

– Барсов, я, наверное, к себе пойду. Уверена, ты очень занят.

– Я свободен, Родионовна. До пятницы я только твой, – он нахально мне подмигнул, сделал шаг вперед, заставляя продвигаться вглубь номера.

Подумал и огорошил:

– А где очки? Ты очки в универ всегда носила.

– У меня стопроцентное зрение, я их для солидности носила. И чтобы такие нахалы, как ты, внимания не обращали.

– А я, значит, разглядел красоту, – удовлетворенно заметил он. – Чай? Кофе? Спиртное? Или ты перед делами не пьешь?

– Прекрати издеваться немедленно! – топнула я ногой, отходя все дальше от входной двери.

– Раз пошли на дело я и Рабинович, – издевательски пропел Барсов. – Рассказывай, что за ебанат натрия стырил твой паспорт?

– Барсов, я впечатлена вашими познаниями в химии, но все же я сама решу свои проблемы, ладно?

– Прохладно. Я уже твой подельник, срок нам вместе по-любому мотать за попытку проникновения в чужой номер, так что завязаны мы надолго, Родионовна. А если еще раз сама поцелуешь – я всю вину на себя возьму, мамой клянусь.

Я смутилась и, кажется, покраснела, вспоминая, с какой страстью он целовал меня там, в коридоре. Стыдно было даже себе признаваться, но на мгновение я забыла, что пару секунд назад мы лезли в чужой номер, а мое тело отреагировало на его поцелуи не так, как подобает приличной женщине в компании главного хулигана университета.

Не вовремя это все! Очень не вовремя! У меня слишком много проблем, а Ринат – не тот человек, с которым мне бы хотелось своими проблемами поделиться.

– Барсов! Прекратите цирк немедленно! – потребовала я. – Уж точно не вам переживать о сроке. Отец отмажет, даже если вы все номера в этой гостинице обчистите.

– Не отмажет, все! Бизнес отжали, денег нет. Что ты так смотришь? Я теперь скромный таксист.

– Скромный? – иронично уточнила я.

– Ладно, просто таксист, – послал он мне лучезарную улыбку.

Подошел к столику и щелкнул кнопкой чайника.

– И что ты делаешь в гостинице? Зачем номер снял?

– Квартиры тоже нету, – развел он руками, – вот, перебиваюсь случайными ночевками – душ там принять, зубы почистить. Говорю же – фирму дядька мой у отца отжал, нас с голой жо… пардон, мадемуазель, – оставил нас без средств к существованию. Батя уехал с мамой к бабушке жить, а я тут вот удачно переночевать заехал, тебя встретил. Я скучал, Арина, – другим тоном закончил он.

– Как оставил? Ты серьезно? Твой отец же…

– Ну вот так вышло. Так что не мажор я больше, а обычный таксист. Но тебе готов помочь по старой памяти. Денег нет, зато фантазия осталась, и мотивация есть. За поцелуй, а лучше два, я тебе что хочешь украду. Так кто удерживает в заложниках твой паспорт?

Я сканировала Рината взглядом, силясь понять, врет он или говорит правду. А этот засранец хлопал ресницами и улыбался, всем видом показывая, что такой замечательный и улыбчивый парень врать не будет.

– Я очень тебе сочувствую, – аккуратно садясь в кресло, призналась я.

– Я справлюсь, не волнуйся, – легко махнул он рукой, – не все еще потеряно, но если вдруг увидишь меня где-то у метро, просящего милостыню, – уж не пройди мимо. Но я кручусь как белка в колесе, видишь, даже телефон не продал.

Он достал из кармана дорогой мобильник, нахмурился, отправил кому-то сообщение и пояснил:

– Клиент.

– Есть подозрение, что ты мне врешь, – призналась я.

– Есть подозрение, что ты тоже, – тут же отбил он. – Так кто в теремочке на девятом этаже живет с твоим паспортом?

– Неважно! – махнула я рукой. – Все равно время уже потеряно, сейчас все вернутся в номера, и мне придется придумывать другой план.

Я и этот-то воплотила с большим трудом! Пришлось просить Ольгу Константиновну снять номер на ее имя, ибо у меня не было паспорта. После заселения я пролила на себя сок, потому что жутко нервничала, затем был душ, голубь и полуодетый Ринат Барсов.

– Давай вместе думать? – предложил Ринат. – Хочешь, мы ему градусник разобьем в номере? Ртутный. Ну, или один отвлекает, второй тырит. Я могу отвлечь. Знаешь, где паспорт твой хранится?

– Я бы… Чаю выпила, – постаралась я сменить тему, ибо точно не собиралась делиться с Барсовым своими проблемами.

– Будет сделано! – Барсов буквально лучился оптимизмом, пока я судорожно соображала, как мне избавиться от «подельника».

Сбежать не получится – догонит. Отвлечь? Как, если сам Барсов мог болтать сутками без умолку и отвлекаться точно не собирался? Наоборот, планировал принять непосредственное участие, собственной персоной возглавив безобразие.

Боже, ну почему он встретился мне именно сегодня? У меня что, проблем мало?

Ринат налил чай в две чашечки, одну заботливо поставил на столик, подвинул его ближе ко мне, подумал и радостно добавил к чашке вазочку с печеньем.

– Давно вернулась? – спросил он, делая глоток.

– Месяц назад, – дрожащими руками я потянулась за своей чашечкой.

– С мужем?

– Да.

– И где он?

– Кто? – прикинулась я дурочкой.

– Мужик твой. Почему проблемы не решает? – таким тоном спросил Ринат, словно вел светскую беседу.

Но взгляд его стал колючим, сканирующим.

– Потому что гладиолус! – отмахнулась я.

Поставила на стол нетронутый чай и поднялась.

– Я пойду. И это не обсуждается, Барсов!

– О, я помню чудное мгновенье, перед тобой явился я, а ты, коварная такая, послала далеко меня. Опять.

– В тебе определенно умер поэт, – кивнула я, вспоминая его выступления на парах и зачетах.

– Боже, надеюсь, он не пахнет, – развеселился Ринат.

Поставил чашечку на стол, хлопнул себя ладонями по коленкам и тоже поднялся:

– С тобой пойду. Страсть как хочу сегодня кого-нибудь ограбить.

– Барсов! Я тебе русским языком говорю: не лезь!

– Моя твоя не понимать. Сами мы не местные, русский язы́ка плохо понимаем, начальника. Родионовна, ты от меня никуда не денешься, так и знай. Меня мама так воспитала, что женщин в беде бросать нельзя.

– Боже, – закатила я глаза, – «Барсов» и «воспитание» в одном предложении не сочетаются.

– Есть пробелы, конечно, но все поправимо. Перевоспитывай меня полностью.

– Ба…

Я проглотила окончание слова, когда услышала стук в коридоре. Стучали очень настойчиво и, кажется, в тот номер, который занимала я.

Ринат подошел ко мне, хотел что-то сказать, но я просто закрыла ему рот ладонью и напряглась.

– Слышишь? – указывая на дверь, уточнила я.

Ринат не шевелился, молча моргнул, прожигая меня взглядом. Я убрала руку и на цыпочках пошла к двери. Выглянула в глазок, резко развернулась, прижала руки к груди, где испуганной птицей билось сердце, и зажмурилась.

Ринат нахмурился, мгновенно посерьезнел, подошел вплотную и, не пытаясь меня подвинуть, тоже заглянул в глазок, увидев там то же, что и я – троих огромных и очень суровых мужчин.

– Это к тебе? – шепнул мне на ухо.

Как они меня нашли так быстро?! К-а-а-к?!

– Р-ринат, – потянула я его на себя, – спрячь меня. Мне срочно нужно бежать.

Он неожиданно положил ладонь на мою шею, привлек к себе и крепко обнял, успокаивая.

– Тише, тише, – шептал он, – разберемся, не бойся. Куда ты вляпалась, Родионовна?!

Ринат

Ну почему все так несправедливо? А потому, что желания нужно правильно загадывать, вот почему!