Богатые наследуют. Книга 2 - Адлер Элизабет - Страница 4

• Предыдущая
• 4/78
• Следующая

– Подождите меня здесь, – велела она кучеру. Прикрывая глаза от солнца, она смотрела на дом, когда Поппи выбежала из двери.

– Энджел, Энджел, – кричала она. – О, Господи, Энджел! Я думала, что ты никогда не приедешь…

Какую-то долю секунды Энджел колебалась, а затем раскрыла объятия, и они крепко обняли друг друга.

– С тобой все хорошо? – прошептала она, в ее ясных голубых глазах была тревога.

– Я даже не хочу об этом думать, – ответила Поппи с горечью. – А ты?

– У меня девочка, – сказала Энджел. – Родилась месяц назад, как и твоя.

Она взяла Поппи за руку, когда они шли по саду.

– Фелипе не знает, что я здесь. Я дожидалась, пока он уедет в Венецию на пару дней, а потом сразу поехала к тебе. Он не разрешал мне писать тебе, но, конечно, я писала, но он перехватывал письма. Он даже написал маме, папе и Грэгу… я не знаю, что он там им рассказал, но с тех пор мама никогда не упоминала тебя в своих письмах. Ох, Поппи, почему ты не разрешишь мне рассказать ей все о том, что случилось? Она поможет тебе, я знаю, она поможет.

Поппи только покачала головой. Она знала, что Фелипе окончательно сломал ее. И теперь она лучше умрет, чем поставит Розалию и Ника лицом к лицу с ее позором. А что до Грэга – он никогда не поверит ее рассказу. Нет, она никогда не сможет вернуться домой.

– Фелипе сказал мне, что я никогда не должна видеться с тобой, что он не хочет этого ребенка. Он сказал, чтобы я не имела с тобой никаких дел, Поппи. Ах, Поппи, Фелипе говорил такие ужасные вещи о тебе; такие, что я знаю – это не может быть правдой.

Ее голубые глаза вглядывались в лицо Поппи, ища в нем поддержки.

– Фелипе сказал, что ты – плохая, что ты – соблазнительница, что ты даже пыталась соблазнить его, – ее голос осекся. – Пожалуйста, скажи, что это – неправда.

Поппи ковыряла носком туфли гравий, которым были посыпаны садовые дорожки, избегая смотреть в глаза Энджел.

– Это – неправда, Энджел, – проговорила она наконец.

– Прости меня за то, что я задала тебе такой вопрос, за то, что просто подумала, что такое могло быть… – проговорила Энджел запинающимся голосом. – Конечно, я была уверена, что это неправда… но почему тогда Фелипе говорит такие жестокие вещи? Иногда я просто не понимаю его, Поппи. Иногда мне кажется, что он не тот человек, за которого я выходила замуж… нежный, чуткий Фелипе тех дней в Венеции. Он может быть таким холодным… таким отстраненным, далеким. Знаешь, когда он кажется счастливее всего? Когда я разодета в пух и прах, усыпана бриллиантами – играю роль леди, хозяйки поместья или сижу в таком виде в ложе в опере. Иногда я сама себе кажусь нереальной – словно Фелипе превращает меня в кого-то другого…

Она остановилась, вглядываясь в бледное лицо Поппи.

– Но как я могу жаловаться! – воскликнула она. – Как я подумаю о тебе и твоих несчастьях! Конечно, я возьму девочку – я ведь обещала тебе это.

Она опять запнулась в нерешительности.

– Ты до сих пор уверена, что хочешь пойти на это? Есть еще время передумать.

Поппи покачала головой.

– К счастью, девочка совсем не похожа на меня, Энджел, – ответила Поппи. – Она такая белокурая и хорошенькая, она вполне могла бы быть твоей собственной дочерью.

– Тогда с сегодняшнего дня она будет моей дочерью. Мне все равно, что скажет Фелипе, – проговорила Энджел страстно. – Я могу обещать тебе это, Поппи. Не останется никакого пятна, клейма, никто никогда не узнает… даже сама девочка.

Удовлетворенная Поппи кивнула. Она смотрела на кучера, отгонявшего мух от лошадей.

– Фелипе разозлится, что ты поехала сюда, Энджел. Тебе лучше поторопиться, чтобы вернуться до его приезда.

Энджел встревоженно взглянула на прелестные золотые часы, усыпанные речным жемчугом и рубинами, прикрепленные к ее поясу.

– Поезд отходит через час, – сказала она взволнованно. – Ох, Поппи, мне так не хочется покидать тебя.

Слезы потекли у нее из глаз, когда она повернулась к Поппи.

– Сейчас я принесу ребенка, – сказала Поппи. Несколькими минутами позже она вернулась и протянула Энджел малышку, завернутую в шерстяное легкое одеяльце.

– Синьора Росси принесет ее вещи, – прошептала она. – Их немного – всего несколько одежек.

Энджел посмотрела на личико спящего ребенка.

– Но она – такая хорошенькая, Поппи, такая славная… Ох, как ты сможешь вынести это? – слезы хлынули у нее из глаз опять, и Энджел утирала их рукой.

– Но я не должна плакать, – она попыталась улыбнуться. – Говорят, это плохо для материнского молока.

Бережно держа в руках ребенка, она пошла к коляске и положила малышку в поджидавшую ее корзину. Синьора Росси спешила к ней с небольшим свертком, зажатым в руках, который она затем отдала Энджел.

– Ребенка окрестят в следующем месяце, – сказала Энджел. – Ты выбрала имя?

– Синьора Росси назвала ее Елена-Мария.

Но Энджел все еще стояла в нерешительности около коляски.

– Что ты будешь делать? – прошептала она. – Что станет с тобой, Поппи? Я могу только мечтать, чтобы ты вернулась домой к маме и папе… и Грэгу. Ох, Поппи, я уверена, что Грэг никогда не успокоится, пока не найдет тебя.

– Он никогда не найдет, – ответила Поппи отстранение. – Я позабочусь об этом.

Она протянула Энджел сапфировое обручальное кольцо, которое дал ей Грэг, – казалось, что это произошло сотни лет назад.

– Пожалуйста, отдай его обратно Грэгу, – сказала она резко. – Тогда он поймет. Все кончено. И не волнуйся, Энджел, это просто для таких людей, как я… исчезнуть.

Энджел колебалась, глядя на кольцо, неожиданно осознав в этом поступке окончательность решения Поппи.

Вместо того, чтобы взять кольцо, Энджел протянула Поппи конверт.

– Это—все деньги, какие я только могла достать, – сказала она. – Я только могу жалеть о том, что их могло быть больше, но Фелипе занимается всеми нашими финансовыми делами.

Внезапно она порывисто сорвала с шеи жемчуг и сунула его Поппи.

– Возьми это и продай. Они должны стоить целое состояние, потому что Фелипе говорил, что когда-то они принадлежали мадам дю Барри – «жемчуга шлюхи», как он их называет. Я никогда не любила их за это…

Она быстро забралась в коляску, слезы текли у нее по лицу.

– О, моя дорогая Поппи, – прошептала она. – Увидимся ли мы когда-нибудь?

– Прощай, Энджел, – ответила Поппи тихо.

– О-о, Поппи! – запричитала Энджел, когда коляска медленно тронулась в путь. – Я не выдержу этого… я просто не выдержу… ведь должно быть что-то, что и могу сделать…

– Обещай мне одну вещь, – неожиданно сказала Поппи, сжимая ее руку. – Только одну вещь. Назови девочку в честь меня… назови ее Поппи. Пожалуйста, Энджел.

Энджел взглянула на нее удивленно.

– Это будет трудно… – она колебалась.

– Пожалуйста, Энджел, – умоляла ее Поппи. Энджел кивнула.

– Хорошо, я обещаю.

Поппи взглянула на нее благодарно, зная, что видит ее в последний раз, а потом отвернулась и побежала по дорожке вглубь мирных садов на берегу голубого молчаливого озера.

• Предыдущая
• 4/78
• Следующая