Кай из рода красных драконов 5 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 58

Он вскинул голову и оглядел свой разношёрстный отряд, стараясь задержаться на каждом лице.

Охотники — и городские, и те, что пришли с гор, были спокойны — павших в бою ждала дорога к новой жизни.

Для воинов у радуги — есть вторая, подземная часть.

Павшие в бою спускаются по ней в Нижний мир. Но Эрлик не может удержать идущих по небесному мосту у своего чёрного озера. Шаг за шагом они минуют бездну и поднимаются в небо, становятся невесомыми, чистыми, а потом их кут (душа) зародышем новой жизни падает через отверстие в аиле в живот матери. И воин просто не может погибнуть.

Нёкёр смотрел и кивал, он знал, что греет охотников, что пришли с ним и решились стать воинами. Но не знал веры караванщиков, и не знал, что ждёт в нижнем мире вайгальцев, которые поклоняются Эрлику.

— Если в тебе есть страх, драконий воин — повернуть назад лучше сейчас, — предупредил он. — Пока не идёт бой, и товарищи не питают напрасных надежд на твои крепкие руки и верное оружие.

Начальник охраны Нишая Крейч не стал искать обиду в его неумелых словах.

— Мой господин лезет сейчас на этот проклятый перевал, — драконий воин тоже умел хмурить брови. — Кем я буду, если не расчищу ему дорогу? Это — достаточная причина?

Нёкёр кивнул.

— Мы тоже были на перевале! — От скалы отклеились двое зайцев из тех, что были постарше и покрепче. — Мы тоже пойдём с разведчиками!

Подростков было двое, но говорил только один.

— Как твоё имя? — строго спросил Нёкер. — И кто ты по роду?

— Я — Багай, а это мой брат Нагай! — бойко начал парнишка. — Мы — драконьего рода, внуки Найена, военачальника нашего правителя. Мы — ничего не боимся и хотим отомстить за деда!

Зайцы, услышав эти слова, заволновались, зашушукались. Багай обернулся и показал им кулак.

— У каждого из нас в семье — кто-то убит найманами, — пояснил он. — Мы будем биться за то, чтобы дороги наших мёртвых вели в небесный дом, чтобы они снова пришли на среднюю землю в свой род.

Нёкёр нахмурился — он ничего не понимал в шаманских тонкостях про нижний мир. Как знать, не навыдумывали себе ерунды мальчишки? Только погибнут зазря.

Все знают, что биться в первых рядах — гораздо опасней. Зайцев планировали держать в тылу, и уж точно не тащить за собой в разведку, хоть и юркие.

Однако Йорд неожиданно вступился за братьев.

— Мы не знаем, насколько узок проход наружу, — сказал он. — Может, придётся ползти и выскакивать едва не из-под земли, а лучники по привычке бьют в грудь. Я бы взял этих мелких, глядишь — их-то первые стрелы и не заденут. Наши зайцы шустрые и меч уже держать научились. Кай их сам много учил. Не каждый воин сумеет встать против двух зайцев.

Багай не сдержался, расплылся в улыбке. Сдержанный Нагай дёрнул его за рукав: не задавайся!

— Тогда и я пойду с вами в разведку! — решился Истэчи. — Умирать — дело простое, а нам потом ещё жить надо будет. Я — по-своему буду смотреть. Воины так не умеют. Хорошо.

Нёкёр кивнул. Он видел телегу, видел уважение, проявленное к «главе зайцев» главой шаманов, дедушкой Тином.

Пусть идёт Истэчи, может, и придумает что-то полезное?

Шасти змейкой скользнула к воинам — ей тоже хотелось в разведку, но Нёкёр покачал головой: слишком опасно!

Девушка хотела было заспорить, но увидев, как Ниса ломится к ней, расталкивая охотников, поняла — испуганная и уставшая рептилия не останется с чужими людьми.

Пришлось возвращаться к телеге.

Разведчики ушли, и ожидание стало падать сверху маленькими бесформенными снежинками. Словно кто-то сидел на небе, ел хлеб и ронял крошки.

Плечистый караванщик Айёк подсадил Шасти на телегу, жалея, накрыл своим белым плащом из овечьей шерсти. Встал рядом, обнял свободной рукой, чтобы согреть.

Без движения в расщелине стало холодно, снежные крошки уже не таяли на одежде людей, и Шасти не оттолкнула чужака. Поняла, что в его земле — совсем другие обычаи.

В правой руке караванщик держал здоровенную палку с лезвием на конце, накрытым чехлом из кожи ягнёнка, и зайцы тут же пооткрывали любопытные рты. А вдруг он уже надумал снимать свой чехол в преддверии битвы?

Кима, блестя глазами, нырнул под телегу и высунул любопытную голову прямо из-под ног Айёка:

— Ну, когда уже снимешь? — прошептал он.

— Скоро! — рассмеялся караванщик.

Но и не думал развязывать верёвки и снимать чехол, чтобы показать уже зайцам, что там за оружие у воинов, что сопровождают караваны? Кривое оно или прямое? Какой стали?

— А что ты видел за перевалом? — спросил Айёка самый младший из зайцев.

На него зашикали — все знали, что караванщикам нельзя задавать такие вопросы. Никто из них никогда не говорит о том, что за перевалом. Вот рассердится Айёк — и не покажет свой необычный меч-на-палке!

Но караванщик неожиданно улыбнулся младшему, которого от оплеух оберегла только сидевшая рядом Шасти.

— Нет больше ничего за перевалом, — сказал он.

— Как это нет? — удивилась девушка.

— Перевал — дорога к спасению, — пояснил Айёк. — Было так. Когда-то давно — Белый караванщик шёл по этим местам и заблудился. Скоро у него истощились припасы, и он понял, что только смерть ждёт его в этих горах. И тогда он решил сам пойти в дом к смерти: может, увидит она его и пощадит? Ведь если сидеть и ждать смерть — пощады точно не будет…

Караванщик замолчал.

Ветер зашуршал снежинками — так его слушали воины. Даже болтливые зайцы сидели и стояли вокруг Айёка так тихо, что можно было смело выслеживать косулю.

— Белый караванщик решил, что дом смерти — высоко в горах, — продолжил Айёк, выйдя из задумчивости. — Он забрался высоко, но увидел не дом смерти, а красивую Белую гору. За ней вилась огненная тропа. Белый караванщик упал у горы без сил, и ему привиделось: тот, кто шагнёт через перевал, кто ударит огонь мечом, мечтая найти спасение — найдёт его за перевалом. Утром он из последних сил поднялся на перевал. И разрубил огонь своим посохом с лезвием на его конце. И оказался в прекрасном городе…

— И он там остался? — выдохнул Кима, опьянённый рассказом.

— Нет! — встрепенулся Айёк. — Как бы он смог остаться? Его братья, отец и мать остались в иной земле. Он обменял товары, что были с ним, на товары иных земель и вернулся домой. И Белая гора открыла ему, что только чистые помыслами могут проходить вслед за ним через перевал. Те, кто не причинял людям зла, кто никогда не проливал человеческой крови. Но гора сказала ему: 'Знай! Придёт день, когда чёрный меч разрубит огонь. И Белый город исчезнет, а перевал станет путём в царство Эрлика. И вот этот день настал.

— А Эрген? — зашумели зайцы. — Значит, он попал в царство Эрлика?

— А почему перевал никого не пускает туда?

— А Эрлик? Скоро он придёт к нам?

— Я не знаю больше, чем мне сказали, — покачал головой Айёк.

— Но почему вы не покинули город? — потрясённо воскликнула Шасти. — Зачем вы идёте с нами?

— Чтобы закрыть путь, ведущий в преисподнюю, — улыбнулся Айёк.

Лицо его было светлым, улыбка грела, как и горячая рука на плече. И Шасти улыбнулась в ответ.

— А ты знаешь, как? — спросила она.

Караванщик покачал головой:

— Сакал, глава нашего рода, ждал знака, и он дождался. Сначала пришёл мальчик, мудрый, как никто из наших мужей. А позже мы узнали про росток из головы ютпы.

— Но ютпа — творение преисподней…

Шасти с сомнением посмотрела на горшок. Зелёная шишка в нём разрослась так, что требовала уже гораздо большего вместилища.

— Именно, — кивнул Айёк. — Наш мир — растёт корнями из преисподней и уходит в небо. Всё связано в едином круге. И будет третий знак, так сказал Сакал. И тогда путь в бездну закроется, а перевал покинет наш мир.

— Но тогда вы навсегда потеряете путь в Белый город! — пискнул Кима.

— Это ничего, — улыбнулся Айёк. — Мы знаем, что Белый город существует. И рано или поздно — дорога к нему снова протянется через горы.