Кровавая Мачеха (СИ) - Ружникова Ольга - Страница 36

И даже плен его не изменил. Ни последний, ни два предыдущих.

— Я сегодня много читал.

— Верю, — кивнул Рунос. — Снег опять растаял. Даже здесь. В снежки еще не поиграешь.

Диего невесело усмехнулся:

— Ты знаешь, что я ищу. Что я ищу уже давно. Это странно, но даже я здесь в большей безопасности, чем мои сестры — там. Особенно Элгэ.

Да. Александру всё же окружают монахи-михаилиты, а не жрецы-змеепоклонники.

Когда-то Элгэ не сумела добраться до Аравинта. Но сумей она это — и всё равно в итоге встретилась бы вновь с Виктором Вальданэ. И это в лучшем случае. В худшем — погибла бы в змеином Мэнде. Как Кармэн Ларнуа.

— Но раз в относительной тишине, безопасности и покое отсиживаюсь именно я — мне и спасать остальных, не так ли? Вдруг только у меня есть время на чтение и доступ к нужным книгам?

— Я сам точно не знаю, кто законный наследник Золотого Трона Сезарингов, — честно ответил на вопрос юного собеседника Рунос. — В старых книгах Всеслава Словеонского об этом не так уж много. Больше туманных легенд, чем реальных фактов. Разве что меня не ко всем тайным источникам допустили. С Карлом Слабоумным всё было более-менее ясно… казалось, что ясно. Потому князь Всеслав тогда и не колебался. Но вот кто следующий… Гуго Жирный — потому что законных сыновей короля Фредерика больше не осталось? Но даже если и он — дальше всё опять теряется в густом, непроглядном тумане. Принцесса Жанна Сезаринг — если женщины наследуют? Принцесса Кармэн Ларнуа — если наследуют женщины, лишенные прав наследования? Эрик Бастард — если вспомнить, что с его матерью Дианой король Фредерик развелся лишь из-за ее бесплодия? А раз она не бесплодна… Или все-таки Грегори Ильдани? Потому что Кармэн и Жанна — женщины, а Эрик Ормхеймский — бастард?

Не говоря уж о том, что Элгэ роковое проклятие древних может настигнуть и по любой другой причине. Даже если Виктор Вальданэ вдруг чудом окажется истинным королем по линии наследования от Кармэн Ларнуа. Тем, кого согласно древним легендам Сезарингов, заменить нельзя.

Но даже это уже не поможет. Потому что никакие наследственные права не спасут того, кто связался с черными змеями. Ни его самого, ни тех, кому не повезет быть рядом с ним.

3

Если прежде Руносу было здесь холодно, то теперь ясно: до нынешней минуты в Словеоне стояло теплое лето. В том числе, в его столице. И в тереме князя Всеслава.

С той минуты, как Диего взяли под стражу.

Жанна даже не смогла сама явиться сюда. Прислала служанку.

Невесть чем принцесса за это время ее подкупила, но северянка приказ исполнила. И лучше даже не представлять, чем рискуя.

Князь Всеслав — не безумец и не садист, но на расчетливую жестокость вполне способен. И по ее части переплюнет самого Карла Придурка, если понадобится.

Вот только и Рунос, и Жанна выросли во дворцах. И понимают, что никаких слуг (купленных или нет) всё равно не пропустили бы без воли правителя. Ну, или подмазавшейся к нему фаворитки, но таковых у Всеслава нет.

А еще такие слуги очень часто потом не выживают. Даже если им одиннадцать.

Рунос лично довел девочку до Жанниных покоев. А затем отвел глаза трем стражам, чтобы дойти до князя. Голова уже начинает болеть, но при спасении Виана было хуже.

— Я вас ждал, Рунос, — усмехнулся Всеслав из тьмы.

Где Рунос заметил его сразу. Не отвлекаясь на неплохую подделку из одеял и подушки.

— Не сомневаюсь.

— Вряд ли вы вторично пошли бы на устройство побега. Вы не настолько предсказуемы, Алессандро.

— Диего — не Октавиан. Ему не уйти от вашей стражи, Всеслав.

А Руносу не убрать десяток стражников, не вступая в бой. Диего охраняют много лучше. Но Всеславу чужой предел сил знать незачем.

— А Октавиан, значит, ушел?

— Мы оба знаем, что да. Зачем вам Диего? Мне казалось, вы планируете оставить его в живых.

— Так и есть, Рунос. Живым, но менее свободным. Мне не нравится то, что он ищет.

— Он ищет это, чтобы спасти сестру, Всеслав. Не для того, чтобы играть королями.

— Если политика еще терпит престольные игры, то право Сезарингов — нет. Я не могу позволить Диего Илладэнскому ускользнуть и с кем-то поделиться тем, что он уже знает.

— Мы все трое толком ничего не знаем, Всеслав. Мы блуждаем в потемках позабытых легенд.

— Вам нужна гибель мира? Мне — нет. А она наступит, если в туманных потемках кто-то ступит не туда. В этом тумане — кругом где не бездонная пропасть, там зловонная трясина. Не будь это так, я уже искал бы пути избавления от Виктора Вальданэ.

— Разве у вас с ним не перемирие?

— Я политик, но не безумец, — холодно изрек Всеслав. — Одного бездушного правителя Эвитана я уже видел. Вот только, согласно праву Сезарингов, что теперь делать с нынешним?

— Свергнуть, — решился Рунос. — Я искал аналогии и нашел. Согласно праву Сезарингов, женщины идут после законных сыновей и внуков, а бастарды — после женщин. В этом случае происхождение Кармэн Ларнуа сейчас не имеет значения. Дети Эрика не имеют значения. Пока. После смерти Карла Слабоумного законный король Эвитана — Грегори Ильдани. И я могу обещать, что он жив. При его жизни все прочие — лишь временно занимают престол.

— Отлично. Только Ларнуа — тоже Сезаринг. По прямой линии. По мнению некоего присутствующего здесь Руноса, жреца Белой Матери. Или Матери-Земли. И Виктор Вальданэ — прямой потомок Аравинтской династии. И законный король Аравинта, неважно, есть у него душа или нет, и что мы об этом думаем.

— К сожалению, да. Он — прямой потомок. Но не король ни одной страны. Не при живом деде Георге Ларнуа. А в том, что он всё еще по эту сторону Грани, я тоже уверен.

Глава седьмая.

Эвитан, Тенмар.

1

Выцветшие строчки двоятся в усталых глазах.

«И сами боги признали: тот, кто посвятил себя Тьме, должен быть низвергнут с престола, ибо у любого властителя должна быть бессмертная душа…»

Родовая библиотека Старого Дракона видела всякое. Но будь жив и здоров железный свекор — сейчас точно посмеялся бы. С полным бокалом подогретого полынного вина.

И нет, не над племянницей, вдруг раскопавшей в старинных фолиантах обряд изгнания с трона короля, ставшего Сыном Ночи.

Ральфа Тенмара рассмешило бы другое. Больно уж странная у них семья. Особенно те, кто сейчас усердно роются в его родовой библиотеке.

Не хватает только Бертольда Ревинтера. Со старшими сыновьями, потому как младший — здесь.

А что? Уж в книгах-то ядовитый Эйдин свекор разбирается. Но вот стоит ли ему сообщать лишнее? Да еще и давать щедрый шанс узнать это лишнее первым. И под шумок скрыть от остальных — что-нибудь полезное лично себе.

Да и Ральф Тенмар бы ему не обрадовался. Предательство и убийство Регентами Арно Ильдани погубило двух сыновей Старого Дракона. И он бесчестных врагов не простил и не собирался.

Зато дядя Ив мог прихватить сюда приемную дочь Ирэн и ее мужа Клода — бывшего адепта Черных Жрецов.

Хотя как раз Клод и его тайные знания не помешали бы. Ну уж насколько ему вообще можно верить.

«Луна помнит тех, кто ее не боится».

Они тогда смеялись, как сотни и тысячи других молодых и здоровых — над всем таинственно-жутким. Ведь всем же известно, что по-настоящему страшны лишь живые враги — из плоти и крови. Они тоже могут затаиться в кромешной тьме, но зато их самих можно убить.

А ведь Клод, Лаура и Себастьен тогда уже были связаны с Черными Змеями. Просто не могли не быть.

Какой правды, какой мести и чести они искали в мертвой Тьме и древнем безумии?

Из тех, кто в ту ночь поднимал бокалы в честь зимы и луны, точно жива одни лишь Ирия. А тогда луна взяла жизнь Люсьена Гамэля.

И благородного Вихря.

В ту же ночь. Откладывать жатву не стала.

Лаура давно сгинула без вести, и даже Клод не знал, куда, если не соврал опять. Сам он больше так и не объявился. Зато в одну отнюдь не прекрасную ночь бесследно исчезла Ирэн, оставив дяде Иву благодарную прощальную записку. Просто белоснежный лист бумаги с легким запахом ее цветочных духов. Будто приемной дочери никогда в дядином доме и не было. «Я должна разделить участь мужа, где бы он ни был». Где бы ни был упрямый и жестокий авантюрист Клод Дарлен.