Кровавая Мачеха (СИ) - Ружникова Ольга - Страница 34

И — свободна. От всех черных змей — живых или мертвых. От всех оживших и полуоживших кошмаров. От зла, уже тянувшего к ней ядовитые кости, клыки, щупальца и… что там еще бывает у зла? От всей гнили, что повылезала из древних легенду и пытается стать реальностью. А в забытую легенду превратить как раз людей.

Теперь они обе будут спать спокойно. Теперь они в безопасности — от всего и всех, кроме обычных, земных, кровожадных, алчных и жестоких врагов. А с ними Юлиана справлялась и прежде. Даже ребенком.

— Сердечко мое, жизнь моя! — собственные слезы заливают глаза. И хочется и плакать, и смеяться.

Но вместо всего этого Юлиана просто крепко обняла спасенную девочку. Под взглядом Лауры, всё еще незаметной тенью притулившейся в углу.

— Ваше Величество! — в дверь требовательно стучат.

Октавиан. И еще миг — и вынесет дверь. Он может.

Как все-таки хорошо, когда рядом есть тот, кто ради тебя вынесет тяжелую дверь в самом дворце.

— Ваше Величество! — Юлиана прямо с порога угодила в крепкие объятия собственного полководца.

Ох, сплетников здесь не хватает, ох, сплетников!

— Дядя Виан! — Вики кинулась к ним.

И теперь прославленный полководец обнимает их сразу обеих. Лауры не хватает для компании, но ни Октавиан, ни сама бывшая жрица энтузиазма к такому не проявляют.

— Кто донес? — шепнула ему на ухо Юлиана.

Октавиан мотнул головой:

— Никто, Ваше Величество. Я видел сон…

— Великий Мидантийский Барс верит в сны? — рассмеялась Юлиана. С ощутимым облегчением.

— Великий Мидантийский Барс верит в то, что творится сейчас вокруг него, — серьезно ответил тот. — И раз в старых книгах ответов недостаточно, пришел черед снов.

Глава шестая.

Мидантия, Гелиополис. — Словеон, Старград.

1

На коленях у гостя с Проклятых Галер пристроилась дымчатая дворцовая кошка. Греется, мурчит. Очевидно, тайком прибрела из кухни. У Вики котят нет и не было — их не любила София. А Юлиана не привыкла к домашним животным. В одном дворце с Романом заводить любимцев было слишком опасно. Для них. Причем возраст Романа был неважен.

Говорят, звери чувствуют зло, но это ложь. У покойного дяди Иоанна был любимый попугай в клетке. А отчим Борис обожал охотничьих собак. И они ему платили взаимностью.

Звери чувствуют только тех, кто их боится. Или кто опасен именно животным.

А дети столь же доверчивы, что и взрослые, только более неопытны. Их проницательность преувеличена лишь потому, что взрослые часто их недооценивают. И спокойно творят, что хотят, в их присутствии, считая детей слишком маленькими, чтобы понять и запомнить.

Юлиана — не зверь и не дитя. И готовилась к встрече с выжившим в Мэнде эвитанским принцем-изгнанником Грегори Ильдани, а не…

Ей следовало хоть что-то заранее почувствовать. Хотя бы подумать, а как именно кому-то удалось не только выжить в Мэнде, но еще и уплыть на Проклятой Галере вместе с кучей народу.

Но, видимо, у кого-то с ясновидением и предчувствиями — совсем швах. У кого-то, кто не Грегори Ильдани.

Юлиана и впрямь готовилась к встрече, но этого не ждала. Что память вдруг внезапно вернется. И не давняя, и из позавчерашнего сна.

Узнал ли он? Понял ли, что спас императрицу-Регента и маленькую правительницу Мидантии? Знает ли, что иногда сны — это не только и не столько сны.

Наверное, Арабелла Зордес-Вальданэ любила его. Женщины влюбляются в таких мужчин. Если понимают в этом толк. Хоть немного.

Арабелла — дочь Кармэн Ларнуа нир Зордес-Вальданэ. Вот уж кто разбирался в любовниках — по слухам.

Но если вспомнить, какие слухи ходили и ходят о ней самой…

Юлиана любит совсем не Грегори Ильдани. Любит давно, с четырех лет. Но хорошо представляет, как обвела бы тонким пальцем точеный контур сухих от ветра губ, коснулась загрубевшей щеки…

И теперь не в силах выкинуть это из дурной башки. Вот привязалось-то не к месту.

Хуже — только вообразить в постели Анри Тенмара.

Будь ты проклят, Евгений, где ты? Куда… провалился?

Почему не ты пришел на помощь Юлиане и твоей же дочери в мире ночных кошмаров, куда проник их черный враг? Почему вместо тебя туда ворвался посторонний? Вдобавок, тот, кто уж точно не был обязан помогать императорской семье Мидантии. Не после того, что они сделали с его любимой женщиной, ждавшей его ребенка.

А сегодня ночью почти вдовая императрица-Регент в полусне привычно откинулась назад… и встретила пустоту. Проклятая привычка засыпать в уже родном кольце теплых, сильных рук завелась слишком быстро. И уходить обратно не хочет. За целые месяцы не исчезла и не забылась.

А горькое одиночество легко призывает привычные кошмары. И уж они-то несутся быстрее ночного ветра с сухих южных степей. И воют с ним в унисон — степными же волками.

Маленькую Вики всё же придется уложить отдельно. Хоть зло и ушло — в этом Юлиана не сомневается. Но у них всё же будут разные спальни. Потому что кошмары девочки прекратились, а вот Юлианины…

— По крайней мере, ваша жена была жива, когда пропала, — ответила на вопрос своего ночного спасителя императрица-Регент Мидантии. — Вместе с моим мужем. Их обоих ищут. Я тоже не теряю надежды вновь обнять его. Не теряйте и вы.

Вправе ли она рассказать про дитя Арабеллы? Те же сомнения, что и с Анри Тенмаром. Пользу это принесет или вред?

И почему руководствоваться столь разумными соображениями всё труднее в присутствии конкретно этого человека?

— С ними был также офицер с Севера Эвитана — виконт и лейтенант Витольд Тервилль.

Новая тень в черных глазах. Они действительно были друзьями. Юлиане сегодня не везет за разом раз.

На этой встрече должен быть сейчас Евгений. Он бы нашел разумные слова. Гораздо больше, чем беременная женщина, обязанная незнакомому — и настолько знакомому! — гостю спасением своим и приемной дочери.

Проклятье, Юлиане нужен рядом этот юный благородный рыцарь. И не в любовники. И уж точно — не во враги.

Нужна его верность. Нужен тот, кому можно верить — в чужой стране, позарез сейчас необходимой в союзники.

Потому что Виктора «Великого» Вальданэ с эвитанского трона нужно убирать куда угодно. Хоть в постель тащи и горло там режь, но не на нынешнем сроке беременности.

И такое не поймут даже от императрицы. Даже от Кровавой Мачехи и Пурпурной Куртизанки. Одно дело — страшные… и завораживающие легенды о безымянных счастливчиках, что платят жизнью за ночь с ней, и совсем другое — доселе живой и здоровый король Эвитана.

Только войны с настолько сильной страной сейчас и недостает. Едва-едва заключили новый мир. Сейчас нужен тихий, спокойный переворот. Но Эвитан — не Мидантия. И даже не Квирина. Не умеют там устраивать тихие, спокойные перевороты. Уж рванет — так рванет. Проверено. Уже рвало. Хуже только в Квирине — в последний раз.

И Юлиана от такого подарка судьбы, как принц Грегори Ильдани, не откажется. Он нужен ей в соратниках. Нужен на престоле Эвитана. Просто позарез необходим.

Помнишь ли ты что-нибудь из собственных снов, герцог Грегори? Пока еще — только герцог. Предводитель Проклятой Галеры, изгнанник и сын предательски убитого отца.

— Вы мне верите?

В черных глазах Грегори Ильдани — только усталость, горькая печаль и уже привычная боль. И уж точно никакой подсказки. Ничего он не знает об ядовитых интригах, подковерных дрязгах и грязной политике. Меньше, чем ничего.

Его этому не учили. Не учили добывать (клыками выгрызать!) престол, не учили лавировать между царедворцами, улещать, угрожать, лгать, подставлять. Править.

Проклятие, Юлиана в тринадцать знала о политике больше, чем герцог Грегори — сейчас. Ей придется с нуля, в кратчайшие сроки, обучать всему этому бывшего эвитанского лейтенанта с принципами Анри Тенмара, но без его военного опыта и приобретенного за годы изгнания цинизма.

Иначе Грегори Ильдани не только не удержит трон, но и не добудет его. Мало спасти сотни людей. Мало вытащить их из горящего, залитого кровью Мэнда. Это — уровень хорошего командира… допустим, полка. Но никак не короля огромной страны.