Княжна. Тихоня. Прачка (СИ) - Красовская Марианна - Страница 2

А Юг, ну что Юг? Сюда даже отголоски случившейся трагедии докатились лишь эхом.

А между тем в Пригорске государев дворец горел. И восстание это… Много народу погибло, а сколько еще погибнет — страшно даже представить. Здесь же тишь и благодать. Розы на улице цветут. Обсуждают, конечно, но как-то вяло, без огонька.

Я со вздохом поднялась с пола. Умылась, переоделась в рабочее платье из тонкого хлопка, темно-серое с черным воротничком. Хорошо быть вдовой, мне нравилось. Можно не переживать из-за нарядов. Самое простое, самое скромное — вот что полагалось мне по статусу. И белая косынка еще.

— Госпожа Марта, что делается-то! — в комнате обнаружилась болтушка Катерина: румяная, веселая и сверкающая глазами. — Студента служба магического контроля взяла! Прямо так вот его скрутили и вниз по лестнице поволокли! Папеньку ругали, а папенька сказал, что это не его работа — за магами глядеть. Сами, говорит, не уследили, сами и виноваты.

Я усмехнулась. На господина Подгорного это очень было похоже. Как и все северяне он был молчалив и суров, но если на него кто-то нападал… Думаю, господа дознаватели крепко пожалели о неосторожных словах.

— А тот, который молодой, с одним только пером на кокарде, про вас выспрашивал. Дескать, кто такая, откуда приехала? Видно же, что не местная.

— И что папенька сказал?

— Да послал его куда подальше, — легкомысленно отмахнулась девчонка. — Сказал, что не его ума дело.

Я вздохнула. И не понять, что этому «с одним пером» надобно. К вниманию мужчин я привычная. Мне всего двадцать шесть, по местным меркам я вполне хороша собой: невысокая, светловолосая, скромного телосложения. Да еще вдова и магичка. Ну и пусть, что двое детей — это на Юге не являлось препятствием. Детей тут любили.

Хочется верить, что молодой дознаватель просто обратил внимание на красивую вдову, а не выдумал каких-нибудь глупостей.

— Кати, переодень Марэка и усади его на горшок, а я пока каши сварю. Ты будешь завтракать?

— С орехами? — с надеждой спросила девочка. — Буду, конечно! Матушка моя не так вкусно готовит. И отчего вы поварихой не пойдете, госпожа?

— Оттого, что кроме каши я и готовить толком не умею, — в очередной раз напомнила я.

Добавила бы еще, что и кашу варю не так, чтобы вкусно. Просто сахара побольше кладу, орехов да сушеных ягод горсть. А сама сегодня поесть и не успею, потому что пол еще нужно протереть. Натопали гости незваные. Не беда, в «Петухе» что-нибудь перехвачу.

Кухни, разумеется, в моей комнатке не было, зато имелась керосиновая горелка, на которую я водрузила подкопченый ковшик с молоком. Сыпанула черпак манной крупы, помешала длинной ложкой. Быстро и почти вкусно. Детям моя каша нравится. Разлила белую густую массу по щербатым деревянным тарелкам, щедро накидала сверху ягод и орехов, поставила на стол у окна. Переодела в легкое платье Амалу, повязала ей салфетку на шею. Усадила на высокий стул, вручила ложку. Есть самостоятельно малышка еще не очень умела, но Катерина ей поможет. А Марэк был взрослым не по годам, он сам.

Пока дети стучали ложками и о чем-то болтали, я прошлась мокрой тряпкой по полу.

Странное сегодня выдалось утро, тревожное. Но физический труд приведет меня в разум. Ничего страшного не произошло, просто студент без патента магичил. Что-то продавал, наверное, а налоги не платил. Его в участке даже бить не будут. Поругают, штраф выпишут, на учет поставят и домой отправят. Такое часто бывает.

Да, это вам не Север.

— Суп на балконе в кастрюле. Дождь, наверное, будет, далеко гулять не ходите, — торопливо наставляла я няньку, обуваясь и подхватывая берестяную корзину. — Если что случится — знаешь, где меня искать.

— Конечно, госпожа. Идите спокойно.

Поцеловав две макушки — светлую и темную, я выбежала на лестницу. Опаздываю. Нужно торопиться.

— Доброго утречка, господин Подгорный. Славная нынче погода. Никак не привыкну, что лето такое длинное.

— И тебе здравствовать, Марта. Не говори-ка, дождю нынче рады будем. Устали от жары-то.

— Ваша Катерина — настоящее сокровище. Как же она мне помогает!

— Тебе благодарность, что дитятко при деле.

Довольная собой и собеседником, я побежала дальше.

Погода и в самом деле стояла непривычно солнечная и теплая. На Севере уж середина осени, дожди, слякоть, а то и изморозь по ночам. Здесь же розы цветут, птички щебечут.

Непривычно и славно. Мы с Подгорным, как истинные северяне, ворчим, что устали от жары, но правда вся в том, что дождям да грязи тоже рады не будем. Пусть лето нас еще радует.

Улочки на Юге узкие, неровные, то вверх, то вниз. Мостовая вымощена мелким гранитом. На каблуках не побегаешь — ногу сломать можно запросто. У каждого крыльца то кошка, то собака, тут живности много, ее любят, кормят. Кошки не живут в домах, а преспокойно разгуливают по улицам. Мне это непривычно, но тоже нравится. Я всегда любила животных, в детстве из конюшни не вылезала. Вот накоплю на собственный дом — непременно котенка заведу. И собаку большую, чтобы двор охраняла.

Трактир «Хромой петух» находится в самом центре Большеграда, неподалеку от главной площади, в народе прозванной Фонтаном. Нетрудно догадаться, что напротив высокой башни с часами и краснокирпичного дома городского головы красуется большой круглый фонтан в виде большого каменного цветка, из которого стекают струи воды. Возле фонтана гуляют влюбленные, отдыхают мальчишки-газетчики с черными от типографской краски пальцами, тут же неподалеку болтают извозчики.

Юг просыпается рано.

А завтракать господа предпочитают в «Хромом петухе», здесь подают кашу, блинчики и лучшие в городе пироги с ягодами.

Я влетела в трактир, кивнув хозяйке, и тут же побежала в кухню. Здесь стоял дым коромыслом: пеклись блины, доставались из печей румяные пироги, разливался травяной чай с запахом горького можжевельника и свежей мяты.

— Марта, надевай передник скорее! На большой стол четыре каши и миску с блинами!

Некогда болтать, нужно работать.

Я подхватила поднос и побежала. Ложки, миски, свежий хлеб с маслом. Большие керамические чашки с петухами — гордость таверны. Быстро, быстро, все столики заняты, подавальщицы сбиваются с ног.

Завтрак — самая важная трапеза на Юге. На голодный живот и работа не прет. По мне, так на сытый тем более, но меня ж не спрашивают…

— Поймали всех заговорщиков? — доносится от столика у окна. Я замедляю шаг, мне любопытно.

— Да где ж там! Говорят, вся аристократия в заговоре замешана. У Синегорских старшего княжича арестовали. У Снежных обоих сыновей. Доподлинно известно, Уховицкий, тот, что в гвардии служил, был застрелен при пожаре…

— Да что им надо-то было, окаянным? — невидимый собеседник в сердцах стукнул по столу кулаком. — На государя руку поднять как только посмели? Ох уж эти северяне, ничего святого у них нет.

Дальше мне услышать не удалось, но и этой малости хватило, чтобы закололо в груди. Стало быть, заговор. Весь цвет аристократии… Хорошо, что я уехала. На Севере очень неспокойно.

— Марта, на третий стол кофий и творожники. И скатерть почисти, у окна чашку опрокинули.

Я поспешила к буйному столику, приглядываясь к дородным хорошо одетым мужчинам. Никого не знаю, хотя краснолицый с седыми бакенбардами завтракает тут ежедневно и непременно за этим столом. Вся белая скатерть залита чаем, а господа все еще горячатся.

— А я говорю, мальчишку в заложники взяли! Если б убили — то давно б уже похоронили торжественно! А если б дома был, то непременно б на публику показали! Шутка ли — единственный наследник!

— Вот сразу видно, Фома, что у тебя детей нет. Мальчишке годков всего ничего, он, поди, в горячке со страху слег… или обгорел. Если б его украли, то полиция б на ушах стояла.

Я легким взмахом руки убрала влагу со скатерти. Покачнулась, стиснув зубы. Легкое головокружение всегда сопровождало такую вот стремительную магию.

— Проклятые северяне, чтоб их всех на площади повесили!