Случайная мама для сына босса - Шайлина Ирина - Страница 4

– Планы немножко изменились, – виновато улыбнулась я Сеньке. – Сначала мы посмотрим мамин офис.

Сеньке было все равно. Не по причине равнодушия – ему просто все было интересно. И офис, и облака в иллюминатор, и гавкающая дворняжка.

Я торопливо надела один из своих безликих костюмов, а на Сеньку надела самые красивые и клёвые джинсы, которые нашла и купила месяц назад. Сверху джемпер, на ноги кроссовочки, шапку цвета горького шоколада – Сенькиных глаз. Курточку, немного легче той, в которой он приехал – в нашем городе пока ещё теплее.

– Ты невероятно красив, – заключила я с удовлетворением.

Я могла бы отвезти его маме. Пусть она была не в восторге от идеи усыновления, и даже не звонила после того звонка, но помочь бы не отказалась. Но думаю, в маленьком сердце Сеньки бушует столько страхов, плюс его уже бросали – пока он мне не поверит, я не буду оставлять его без веских на то причин.

Поэтому в офис мы поехали вместе. У меня был крошечный кабинетик примыкающий к приёмной Булатова, и я сразу направилась туда, торопливо кивая на все приветствия.

– Даша! – обрадовалась Рита. – Я думала он меня сожрёт!

– Он мог бы, – развела руками я. – Ищи быстро, куда ты договор дела?

И только потом Рита перевела взгляд вниз и увидела Сеньку, жмущегося к моим ногам. На её лице медленно расцвела улыбка.

– Даша… я поздравляю тебя. Это чудесно!

Я позволила себе одну улыбку в ответ, а потом засучила рукава и принялась выкладывать папки на стол. Потерять оригинал договора – это вам не шутки. Могло не поздороваться и Рите, и мне. Сеньке дала несколько бумажных листов и авторучку – пусть рисует.

Всё же, я не привыкла быть мамой. Этому нужно учиться. Я даже не заметила момент, когда Сенька тихонько встал со стула и просочился в приёмную. А оттуда в кабинет босса прямиком, благо секретарша его даже не увидела за своим высоким столом.

Я повернулась, увидела пустой стул. Сердце екнуло. Столько страхов сразу! За секунду. Выбегая в приёмную попыталась себя успокоить, тем что здесь везде камеры и охрана, но легче не стало. Увидела распахнутую дверь в кабинет босса, растерянную секретаршу и сразу все поняла.

Сенька стоял посреди кабинета. Булатов стоял, возвышаясь над ним, и смотрел, как на диковинную зверушку. Сенька смотрел на него запрокинув голову, в руках у него был обрисованный каракулями лист бумаги.

– Это что? – требовательно и недоуменно спросил Карим.

– Кто, – поправила я. – Он же живой… Это мой сын. Его зовут Арсений.

Мальчик был маленьким. Маленький такой, в моднявых джинсах, симпатичный, кудрявый малыш. Странное в нем было то, что он находился в моем кабинете. Стоял прямо посреди, прижимал к груди бумажку с чем-то похожим на тест Роршаха и смотрел на меня. А я на него.

Я дал себе десять секунд, понял, что сам мальчик никуда не исчезнет. Проснулась злость. А если бы я был не один? Если бы у меня была важная встреча? На черта мне, спрашивается, секретариат и охрана, если дети чужие, ко мне в кабинет, ходят, как к себе домой?

Впрочем, чей это ребёнок я понял почти сразу. Мы с минуту молча изучали друг друга, а потом в кабинет влетела Дарья. Вспомнил. У неё же отпуск, черт. По уходу за ребёнком. А это видимо тот самый ребёнок и есть.

– Не помню, какой из пунктов трудового договора подразумевает нахождение на рабочем месте вместе с ребёнком, – едко сказал я.

– Наверное, тот же самый, что обеспечивает неприкосновенность декретного отпуска, – ответила Дарья.

– Дарья, – удивлённо приподнял брови я. – Материнство сделало вас куда смелее, чем раньше, и это всего за пару дней.

Я привык к тому, что она всегда рядом. Тихая, незаметная. С зализанными в тугой пучок волосами, в бесформенном пиджаке и юбке, что скрывала малейшие намёки на женственность. А ещё – беспрекословная. За годы службы Дарья не сказала мне и слова поперёк, и встретить отпор я не ожидал. Это было…неправильно.

А сейчас на ней все тот же пиджак, тот же пучок на голове, но смотрит она иначе. Мальчика на руки взяла, он ткнулся лицом ей куда-то в шею, словно прячась от меня.

– Это не входит в мои обязанности, – спокойно произнесла она поглаживая мальчика по спине. —В мои обязанности входило составлять график вашего дня, смотреть, чтобы вы не умерли от голода, записывать вас к барберу, а ещё выбирать подарки для ваших любовниц. Как так вышло, что теперь я тащу на себе половину обязанностей секретаря? Может, вы на меня ещё бухгалтерию повесите? Сколько тысяч человек на вас работает? Мне рассчитать для всех них зарплату, учитывая все отпуска, больничные и переработки?

Я минуту помолчал, изучая её. Теперь она выглядела по-новому.

– А вы сможете?

– Вы неисправимы, Карим Амирович, – вздохнула она. Опустила ребёнка на пол. Только сейчас я увидел, что у неё в руке тонкая папка, её она положила мне на стол. – Вот ваш договор.

Взяла ребёнка за руку и пошла прочь. Я открыл папку – оригинал договора.

– Дарья, постойте, – остановил я её. – Выходите работать на четыре дня в неделю.

– Нет.

– На три, я оплачу вам няню.

– Нет. Сын ещё не привык ко мне настолько, чтобы доверять. А его в этой жизни уже бросали. Я буду дома весь свой отпуск.

Они остановились, обернулись. Мальчишка не выпускал руки Дарьи, но смотрел на меня. В его глазах была враждебность, а ведь мы с ним встретились всего несколько минут назад. Наверное, ему показалось, что я обижаю его маму.

Я не хотел казаться лучше, чем есть, или любой ценой понравиться незнакомому, чужому ребёнку. Скорее я хотел задобрить его мать, без которой работать было слишком проблемно. Я опустился перед ребёнком на корточки, чтобы быть с ним примерно одного роста.

– Привет, – поздоровался я. – Начнем все сначала? Я Карим, а тебя как зовут?

– Его зовут Арсений. Он не разговаривает.

В моей семье всегда говорили на двух языках. И я впитал оба с младенчества. В полтора года сносно болтал на обоих языках. Мама гордилась этим фактом больше, чем тем, что я создал огромную, приносящую баснословную прибыль компанию, и до сих пор рассказывала об этом всем, при каждом удобном случае.

– А я в полтора года говорил на двух языках, – решил поделиться и я.

– Поздравляю вас, – сухо ответила Дарья. – До свидания.

Я вдруг подумал о том, что мой сын примерно такого же возраста. Во младенчестве, на той самой единственной фотографии, он был похож на меня в детстве. Наверное, он такой же активный. Не умеет стесняться. Громкий. Уверенный в себе. Наверное, уже очень хорошо разговаривает, а учитывая, что бывшая жена таскает его по всему миру, наверное, говорит, как и я, не на одном языке. С ним бы я легко нашёл общий язык. А мальчик Дарьи смотрел в самую душу и от его взгляда становилось неспокойно. Неуютно.

Когда она закрывала дверь, мальчик снова посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Его глаза, темно карие, в окружении пушистых светлых ресниц, смотрели крайне серьёзно, и я вдруг ощутил глухую тоску по родному сыну, которого не знаю, когда увижу.

Мужчины для моего сына были чем-то непонятным и неизведанным. Причина тому была – весь коллектив небольшого детского дома состоял сплошь из женщин, исключением был только пенсионер-охранник, да и того дети видели редко. А здесь – куча мужчин. А Булатов ребёнка и вовсе поразил. К тому же – немного напугал.

Я отдала договор и ушла из офиса сразу же, хотя со мной были все знакомы – зная, что именно через меня можно пробиться к боссу, и теперь я чувствовала себя липкой и грязной от чужих любопытных взглядов.

– Усыновила таки? – успела задать вопрос девушка из рекламного отдела.

Я не помнила даже её имени, и то, что она в курсе таких интимных деталей моей личной жизни меня покоробило.

– Да, – коротко ответила я.

– Ну что же, лучше так, чем одной, – с лёгкой жалостью проговорила девушка. – И потом стакан воды в старости и все такое…