Великолепная пятерка - Гайдуков Сергей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/78
• Следующая

Две минуты сорок секунд спустя Челюсть стоял посреди квартиры, в которой согласно полученному письму должен был находиться Борис Романов. Но в квартире не было не только Романова, здесь вообще никого не было. Не испытывая особых надежд на результаты обследования чулана и ванной комнаты, Челюсть тем не менее спросил:

— Ну что?

— Пусто, — был ответ.

— Так...

Теперь нужно было быстро оценить произошедшее. Их что, купили? Что, Монстр сыграл роль ложной приманки, направил всю рославскую машину по ложному адресу, в то время как в другом месте... Нет, такие рассуждения не годятся — мы же воюем не с профессионалами, мы просто пытаемся найти одного растерянного беглеца. Челюсть вспомнил запуганного и подавленного Бурмистрова, после чего идея о якобы сыгранной им роли была отброшена как нелепая. Тогда что?

Челюсть осмотрелся. В квартире не просто никого не было, она еще и не производила впечатление жилого помещения. Просто несколько стен, пол и потолок. Здесь Романов не жил, но он упомянул этот адрес как место, куда должна приехать его жена Марина. То есть это место встречи. А со встречами у нас туго... Челюсть вздохнул — надо же, как неудачно вышло с Мариной Романовой. При всем ее упрямстве, при всей ее неразумности, она могла бы пригодиться. Ее можно было выпустить, Монстр передал бы ей письмо, отвез бы ее сюда, в Балашиху... И к своей жене Романов непременно бы явился. Пустую квартиру он посещать, видимо, не хотел.

— Два человека остаются здесь в засаде, — резанул воздух рукой Челюсть. — Остальные — уходим!

Три минуты спустя Сучугов сидел в микроавтобусе, а микроавтобус медленно двигался в упорно не желавшем рассеиваться тумане. Два человека в засаде. А толку в этой засаде? Хм, всякое может выйти. Романов ведь неспроста сюда рванул, у него здесь наверняка есть помощники. Эти помощники узнают от бдительных соседей про утренний налет, и Романов сюда больше не сунется... Или наоборот — посчитает, что раз уже были и не нашли, то теперь это место полностью безопасно. Тут-то и пригодятся двое ребят, засевших в засаде. Знать бы еще, как работают мозги у этого Романова... Сучугов не знал, хотя и беседовал с господином Романовым. Не знал и очень переживал по этому поводу. Еще он переживал, что до сих пор не идентифицировал человека по кличке Парамоныч.

— Возвращаемся в Москву? — спросил водитель.

— Нет, погоди... — задумчиво произнес Челюсть. Значит, так: у нас есть некто Парамоныч, у нас есть адрес в Балашихе. Пересекаются две эти дорожки к Романову или нет — хрен знает. Пока микроавтобус ехал из Москвы в Балашиху, Челюсть дважды просмотрел все распечатки с именами друзей, родственников и соучеников Романова: из более чем сотни человек шестеро имели отношение к Балашихе, но ни один из них не был ни Парамоном, ни Парамоновичем, ни Парамоновым. Получалось, что после неудачного свидания возле Парка культуры Романов все переиграл, забраковал вариант с Парамонычем и нашел новое место для встречи с женой — в Балашихе. Так? Или не так? Чертов туман продолжал действовать на нервы. Рассмотреть что-то в нем было так же сложно, как разобраться в деле Романова.

— Нам нужно сделать вот что... — сказал Сучугов. — Давайте выясним, чья это квартира. Кто хозяин. Если и здесь глухо — разворачиваемся и уезжаем. Вот так...

Два с лишним часа спустя Сучугов прекратил попытки наколоть на зубец пластиковой вилки последнюю зеленую горошину, уцелевшую на его тарелке, и поднял глаза: в кафе вошли двое его сотрудников. «Сейчас допью чай и поеду в Москву, — подумал Челюсть. — Там по крайней мере нет этого дурацкого тумана... Может, и мысли кое-какие в голову придут».

— Квартира выставлена на продажу, — услышал он. — Участковый сказал, что вроде бы старый хозяин ее за долги сдал.

— Как фамилия старого хозяина? — с надеждой поинтересовался Сучугов. В ответе он не услышал буквосочетания «Парамон» и снова загрустил. — А кто продает?

— Какое-то агентство по недвижимости...

— Давайте еще туда прокатимся... Для очистки совести.

Его сотрудники не возражали против очистки совести в агентстве по продаже недвижимости.

— Теперь все будет в порядке, — сказал Дарчиев, стараясь быть убедительным. Борис кивнул, однако с каждой последующей минутой совсем другие слова приходили ему на ум и совсем иные чувства завладели им, отнюдь не те, что приходят вместе со словом «порядок». Борис понял, что он проиграл.

Это был проигрыш не того же рода, что у безымянного строительного вице-президента, сиганувшего из окна на весенний асфальт головой вниз. Это не был проигрыш ВСЕГО, но это было поражение в попытке выпутаться самому, без призвания всяких дьявольских сил, какой, несомненно, была та, другая, СБ, которую они сейчас ожидали. Та, другая СБ, несомненно, так же прессовала и гробила собственных людей, и там точно так же люди сходили с ума, выбрасывались из окон или пытались убежать в Парагвай. Несомненно, что внутри корпорации «Интерспектр» жил тот же самый дьявол, что и в «Рославе». Общаться с этим дьяволом было гнусно и противно. Но только так Борис мог довести начатое до конца.

Они стояли возле гаража и ждали. Дарчиев — чуть в стороне, иногда потирая запястья. Парамоныч прогуливался туда-сюда, посматривая на часы и — с сомнением — на Дарчиева. Наконец он не выдержал, подошел к Борису и негромко сказал:

— Ты ему веришь? А то еще не поздно слинять...

Романов посмотрел на Дарчиева, а тот, будто почувствовав на себе этот взгляд, обернулся, встретился глазами с Борисом и грустно улыбнулся. В этой улыбке Борис прочитал не только уже звучавшее «все будет в порядке», но и скрытую печаль — печаль неизвестно по чему... Вполне возможно, что по сказанной Дарчиевым чуть ранее фразе: «Ты уходишь, ну а я-то остаюсь».

— От него еще и одеколоном несет... — пожаловался Парамоныч. — Ну просто как от бабы...

Романову было в этот момент решительно наплевать, чем и в какой степени пахнет от Дарчиева. Он заговорил о другом.

— Я сейчас уеду, — негромко сказал он Парамонычу. — Уеду один, Олеську я с собой не буду брать. Неизвестно, как еще там все повернется...

— Угу, — понимающе кивнул Парамоныч.

— Ты за ней присмотри. Объясни, где я и что я. И не говори никому, что у тебя живет моя дочь. Ни ему, — Борис кивнул на Дарчиева, — ни тем, которые сейчас приедут. Я здесь был один и уезжаю один...

— Угу, — сказал Парамоныч.

— Если у нас там в Москве все получится, мы с Мариной к тебе заедем. Ну а уж если нет... Присматривай за Олеськой.

— Ладно, — сказал Парамоныч. — Может, тебе ружьишко одолжить?

— Да кто же в Москву со своим ружьем ездит? — усмехнулся Борис. — Там этого добра навалом...

— Ну ладно... Оно мне здесь и самому пригодится, — многозначительно произнес Парамоныч и отступил назад, к гаражу, когда из утреннего тумана вылезла широкая морда «уазика» с московскими номерами. Борис тоже шагнул назад, засунув руки в карманы, чтобы никто не видел дрожащих от волнения пальцев. Только Дарчиев не сдвинулся с места, именно к Дарчиеву направился выпрыгнувший из машины молодой парень с немного раскосыми глазами и плоским лицом.

— Владимир Ашотович? — сказал он вполне дружелюбно. — Это мы...

— А это мы, — совсем не весело произнес Дарчиев.

Борис молча наблюдал, как из машины появляются новые люди. Он не сразу сообразил, что в их числе есть женщина — она была одета в темную мешковатую куртку и джинсы. Потом она вышла вперед, и Романов посмотрел в ее серьезные изучающие глаза.

— Борис Игоревич? — спросила она, держа руки в карманах. Борис подумал, что там вполне может находиться пистолет. Или целых два.

— Борис Игоревич, мы представляем Службу безопасности корпорации «Интерспектр», — сказала женщина негромко, но отчетливо и веско. — Я вам гарантирую личную безопасность, а также то, что мы приложим все силы, чтобы вытащить вашу жену. Борис Игоревич, вы с нами?

• Предыдущая
• 63/78
• Следующая