Последний свидетель - Гайдуков Сергей - Страница 47

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая

— Хорошо он гонит, — оценил Лапин безумную гонку джипа по степи.

— На хорошей тачке что ж не погонять, — отозвался другой омоновец.

— А это что такое? — вдруг удивленно спросил Лапин. — Что за чертовщина?

То, что они увидели, действительно могло быть сочтено за шутку нечистой силы — в степи, за сотни километров до ближайших поселений, почва вдруг начинала идти под уклон, образуя гигантскую воронку, диаметром с километр и непонятно какой глубины.

Бондарев с изумлением увидел, что из склона выступают какие-то белые, очевидно, каменные фрагменты. Чем ближе к центру котлована, тем эти фрагменты становятся больше, выбиваясь из серой массы песка и показывая свои истинные объемы. Это были примитивно сложенные жилища, изрядно потрепанные временем и природой, однако внешний вид их и сейчас не оставлял сомнений в том, что эти белые каменные уродцы некогда служили людям в качестве домов.

Бондарев прошел в кабину пилота и спросил:

— Это что еще такое? Видел это раньше?

— Видел, — равнодушно ответил пилот. — Раскопки здесь были раньше. Я, когда пацаном был, сюда рабочим устроился. Думал, золото древнее найду. Черта с два. И я не нашел, и археологи не нашли. Черепки одни. Да кости. Вот и весь улов.

— Впечатляет, — проговорил Бондарев, всматриваясь в центр котлована, где ему почудилось какое-то движение.

— Кто? — не понял пилот.

— Эта штука. Город.

— Это с высоты впечатляет. А если по земле — такая ерунда... Ничего интересного. Кстати, вон там джип стоит. Видите?

— Вижу...

Бондарев также видел, что дверцы джипа распахнуты. Куда это собрался Шустров? Прятаться в Городе, среди древних камней?

— Ты вот что, — Бондарев тронул пилота за плечо, — поднимись чуток и покружи над развалинами... Чтобы мы увидели, куда этот тип делся и что он задумал. А я пока попробую связаться с начальством...

— И долго кружиться? — недовольно спросил пилот. — У меня же баки не безразмерные. Докружимся до того, что грохнемся тут на пузо.

— Ты давай, кружись, — сказал Бондарев. — Когда топливо кончится, скажешь.

— Ха, шутите, что ли?

Но им все-таки пришлось садиться. И не потому, что топливо подходило к концу. Им просто не оставалось иного выхода.

Шустров был где-то в центре древнего города. Они несколько раз видели стремительно движущиеся фигуры — его и заложницы. Потом все замерло в Городе Мертвых. Бондарев понял шустровскую идею: пересидеть в развалинах до наступления темноты, а потом вырваться на джипе с выключенными фарами в какую угодно сторону, лишь бы оторваться от преследования.

Если все делать правильно и основательно, то теперь Бондарев должен был вызывать «толпу»: многочисленные милицейские или военные подразделения, чтобы те завершали операцию. Требовалось окружить раскоп по периметру и двинуться к центру, постепенно сжимая кольцо окружения. В итоге Шустров должен был быть задушен этим кольцом. Его взяли бы числом, а не умением. Поэтому даже степногорский ОМОН в нужном количестве сгодился бы. Сгодилась бы даже какая-нибудь воинская часть. Только людей в ней должно быть достаточно, чтобы каждый участник прочесывания видел своих соседей справа и слева. Чтобы в цепи не было щелей.

Имея в распоряжении такое количество вооруженных людей, приблизительно сто — сто двадцать человек, плюс вертолет для координирования действий сверху, Бондарев мог бы завершить операцию в течение сорока минут.

Однако у него было всего лишь четыре человека. Когда он попробовал связаться с Директором, ему об этом напомнили еще раз.

Во-первых, его связали не с Директором, а с каким-то местным полковником, который краем уха слышал об инструкциях из столицы и воспринимал их крайне творчески. То есть по-своему.

— У вас же есть четыре человека, — непонимающе сказал он Бондареву. — Какой еще помощи вы просите? Или у вас там банда?

— У нас один человек, который стоит банды. С ним заложница.

— Ну так что? Не сможете его взять? — В голосе полковника прозвучала пренебрежительная нотка: ох, умники из Москвы, которые все так усложняют.

— Присылка подкрепления существенно упростила бы дело. И снизила вероятность потерь.

— Потерь? Потери всегда бывают, от них никуда не денешься... И сколько вам еще нужно людей?

Бондарев понял, что просить сотню — это значит вызвать нездоровое веселье. Он сказал:

— Сорок.

— Да вы что?! — Полковник повысил голос. — Это же не война!

— Это опасный человек. Хорошо обученный.

— Я знаю. Я даже больше вам скажу — я знаю, что это ваш человек. И вот мое мнение по этому поводу — ваш человек, вы и разбирайтесь с ним.

— Вам должны были дать инструкции, — напомнил Бондарев.

— Я их получил. Там написано, к вашему сведению, что операция свернута и в своих дальнейших действиях вы можете опираться только на помощь местных властей. Я дал вам четверых людей. Не самых плохих. Большего дать не могу.

— Это вы сейчас так говорите. Если погибнет заложница и те четверо омоновцев, что сидят со мной в вертолете, как вы запоете тогда? Если вы — местная власть, то я не могу назвать вашу помощь достаточной.

— Что, будете жаловаться? Давайте, жалуйтесь! Понаедут тут...

Бондарев отключил связь, медленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться, и сказал пилоту:

— Приготовиться к снижению.

Он вышел к омоновцам, хмурый, с обозначившимися на узком лице скулами.

— Будем садиться, — сказал Бондарев. Те восприняли его слова как должное. Они были уверены в своих силах. Для них что накрутить хвосты торговцам на рынке, что выловить в Городе Мертвых натренированного убийцу — все одно, все — забава.

— Где видели движение в последний раз? — спросил Бондарев. Ему показали.

— Хорошо. — Бондарев развязал вещмешок, перепоясался кожаным офицерским ремнем, повесив на него кобуру с пистолетом. Запасные обоймы в карман. Нож в задний карман на брюках.

Омоновцы молча смотрели на его приготовления. Их руки привычно касались металла «АКМ».

— Порядок действий такой, — сказал Бондарев. — Высаживаемся и начинаем двигаться двумя группами. Мы — то есть я, Лапин и еще один человек — пробираемся в тот сектор, где вы видели Шустрова. Двое остальных двигаются к джипу. Таким образом, мы зажимаем Шустрова меж двух огней. Наша с Лапиным группа должна погнать его к джипу. Вертолет будет в воздухе, и пилот скоординирует наши действия. Когда мы погоним Шустрова, то он будет виден сверху, а сам не будет знать о нашем местонахождении. В этом наше преимущество. И еще раз — никакого индивидуального героизма. Мы сможем взять его только в том случае, если будем двигаться слаженно и совместно. Постоянно держите связь друг с другом и с вертолетом.

Лапин выслушал его, сосредоточенно завязывая защитного цвета платок на затылке.

— Я только одно скажу, — изрек он. — Если тот парень и вправду такой крутой, то когда я его засеку, так сразу вмажу по нему на поражение. С заложницей он будет или нет. Я не хочу, чтобы он из-за нее моих ребят пощелкал.

— Я понял, — кивнул Бондарев. — Похоже, что ничего другого нам не остается.

Вертолет завис в двух метрах над поверхностью, и все пятеро, один за другим, вывалились в люк, чтобы упасть на песок, перекатиться в сторону, стремительно вскочить и начать движение в сторону Города Мертвых...

Трое — вправо, двое — влево.

Было начало шестого вечера, и солнце медленно скатывалось на запад, продолжая царить над иссушенной землей и над иссушенными ненавистью людьми.

Все произошло очень быстро. Даже слишком. Бондарев, морщась от боли, приподнял левую руку и посмотрел на часы. Двадцать пять шестого. Недолго они пропутешествовали по Городу Мертвых, прежде чем сами стали мертвецами.

А солнце все палило, и Бондареву стало казаться, что оно насмешливо взирает на него с недосягаемой высоты, как бы спрашивая: «Ну что? Допрыгался? Доигрался в свои догонялки?»

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая