Небо в алмазах - Гайдуков Сергей - Страница 29
- Предыдущая
- 29/80
- Следующая
Но и тропинка меня не уберегла, потому что от судьбы не убежишь, а забрызганная грязью «Тойота» и была в эти минуты моей судьбой. Я понял это, когда из машины вылезли трое, один из них пристально посмотрел на меня и утвердительно кивнул. До меня донеслось:
— Это он, сто процентов.
Я бы мог сказать в его адрес то же самое, потому что это был он, сто процентов, — треугольная рожа из «Интуриста», еще один охотник за Лехой Мухиным. Только как это он меня выследил?! И на кой я ему сдался?!
Впрочем, это все были вопросы второстепенные, потому что, как только треугольная рожа кивнула своим подручным, те сорвались с места и кинулись за мной. Ну просто как охотничьи псы.
Охота началась.
2
Только охота бывает разная. Бывает охота на зайца — это когда гончим одно удовольствие завалить жертву и вспороть трепыхающееся тело. А бывает охота на медведя, когда трудно понять, кто здесь жертва, когда под ударами трещат кости гончих и разлетаются их сломанные, визжащие от боли тела.
Учитывая, что последний год я зарабатывал на жизнь тем, что бил людям морды или угрожал такой перспективой, ребятам из «Тойоты» я мог предложить только тип охоты номер два. Я прислонился к кирпичной стене, чуть пригнулся и стал ждать.
Ждать пришлось недолго, потому что ребята бежали быстро. А раз они бежали быстро, то у них не было времени понять, что легкой добычи у них на этот раз не будет. Бежали они едва ли не с улыбкой, бежали с энтузиазмом. А потом я слегка испортил им настроение. И одежду я им тоже попортил.
Первый очень удивился, когда налетел на мой кулак, свернувший ему челюсть набок. Второму я хотел врезать коленом, но тот на ходу сориентировался, от удара ушел и повис на мне сбоку, тыча меня кулаками в область печени и дыша мне в ухо табаком. Я попытался его стряхнуть, но это оказалось бесполезным занятием. Тогда я чуть повернулся и треснул парня о стену. О добротную шумовскую кирпичную стену. После трех контактов с этой расчудесной стеной парень как-то вдруг утратил свою былую удаль и стал сползать с меня на землю.
Но это был еще далеко не конец, потому что первый, со свернутой челюстью, звезданул меня чем-то по затылку, и я полетел вперед, но впереди была все та же стена, и я едва успел выставить руки, чтобы не треснуться об нее лбом. Но я успел. Под ногами было что-то мягкое, и я лишь потом понял, что это был тот, второй, который лежал теперь у подножия стены навроде местного бомжа.
Я лягнул ногой назад, но промахнулся. Первый вцепился мне в горло и одновременно попытался заломить руку за спину. Видно, в детстве его не ознакомили с пословицей: «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь». Я оторвал его пальцы от своего горла, глубоко вздохнул и с чувством глубокого удовлетворения засадил парню локтем под дых. Это его немного отвлекло, а затем я качнул головой назад, врезавшись затылком в лицо противнику. А башка у меня дубовая, это ДК любому подтвердит. Парень охнул и отступил назад, схватившись за окровавленное лицо.
Я только хотел врезать ему в челюсть, чтобы отключить окончательно, но тут произошло два неприятных события. Во-первых, тот, второй, что все ползал у меня под ногами, очухался, ухватил меня за колено и дернул. Я такого коварства не ожидал и свалился, ненадолго, впрочем. Я схватил коварного ползуна за волосы и пару раз ткнул лицом в грязь. Это, наверное, и называется — быть ближе к родной земле. От этой близости парня совсем развезло, он обмяк и перестал шевелиться. Но тут случилась вторая неприятность.
Тот тип с треугольной рожей, с которым я познакомился в «Интуристе», до поры до времени в драку не лез. Наверное, представлял себя большим полководцем, видя, как его двое подручных месят меня в осенней грязи возле стены шумовской дачи. Или я мешу двоих его подручных в той же грязи у той же стены. Можно было по-разному относиться к происходящему. Но в конце концов терпение у треугольной рожи иссякло, и он ринулся в бой. Я заметил это слишком поздно — когда бросил одного врага валяться мордой в листьях, а второму собрался сокрушить-таки челюсть, для чего встал на ноги.
Как только я это сделал, то боковым зрением заметил, что слева на меня что-то летит. Отпрыгнуть я не успел, успел лишь заслониться рукой, вот по руке мне и вмазал Треугольный своей резиновой дубинкой. Я зарычал от боли, и с этой секунды можно было считать, что у меня осталась одна рука. Матч продолжался при явном преимуществе одной из сторон.
Дубинка снова взлетела для удара, я неуклюже отскочил в сторону и наткнулся на кирпич — так мне сначала показалось. Позже я допетрил, что это был кулак. Кулак того типа, которому я так и не успел обработать челюсть. Теперь он обрабатывал меня, и надо сказать, что это у него неплохо получилось. Голова у меня резко уехала с плеч куда-то влево, и я даже испугался, что уехала она насовсем. И тут меня достала дубинка. Достала поперек моей растерянной физиономии, так что из разбитого рта и из носа брызнула кровь. Я-то сдуру решил, что это брызги из глаз, но это была кровь.
— В машину его! — прогудел Треугольный, отвешивая мне новый удар, теперь уже по ребрам. — Быстро, быстро...
Весь я был какой-то ватный, и потому они сумели мне руки заломить за спину. Но тащить меня к машине было задачей непростой, почти то же самое, что из болота тащить бегемота. Поэтому пришлось приводить в чувство того парня, которого я учил любить родную землю. Пока тот с трудом поднимался на ноги, Треугольный сверлил меня шизанутыми глазами и верещал какую-то бредятину.
— Куда ты дел тело, подонок? Мне нужно тело, понимаешь? Мне нужно тело!
Вот ведь треугольный извращенец. Тело ему подавай. Я впервые слышал, чтобы взрослый человек такое говорил среди бела дня. Я думал, что такое только в порнофильмах говорят гнусавым голосом: «Мне нужно твое тело! Я хочу твое тело!» Или в фантастических боевиках из жизни пришельцев, которые подрабатывают на краже человеческих тел. Тем тоже всякие тела подавай. Но Треугольный не походил ни на героя порнофильма, ни на пришельца. Он походил на идиота. А что с идиотами разговаривать? Да еще с такими, которые лупят резиновыми дубинками. Я же говорил — в принципе с любым человеком можно договориться по-хорошему, только сначала нужно отобрать у этого человека резиновую дубинку. В случае с этим идиотом я бы добавил — и сразу дать в грызло. А уже потом — если тот выживет — договариваться по-хорошему.
— Все, я готов, — выдохнул наконец пострадавший знаток родной земли. Ему посоветовали подключаться к процессу перемещения моего тела к машине. Треугольный все еще требовал какого-то тела, а уяснив, что ответа от меня не добьется, зловеще прошептал:
— Ну, если не хочешь разговаривать по-хорошему... Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебе в задницу засунут пивную бутылку! Целиком!
Вот тут мне стало как-то нехорошо. И даже не из-за самого обещания Треугольного, а из-за того, что где-то это обещание я уже слышал. И воспоминание наполнило меня уверенностью, что попал я в руки людей ответственных — уж если что сказали, так обязательно выполнят.
Двое подхватили меня под мышки и поволокли к «Тойоте» под чутким руководством Треугольного. Я из последних сил пытался сопротивляться и даже попробовал звать на помощь, но Треугольный слегка двинул меня дубинкой по голове и порекомендовал заткнуться. Я к этому времени слишком устал от боли и заткнулся. Но хуже стало не мне, а Треугольному.
Что-то темное и продолговатое просвистело у меня перед носом и врезалось в голову Треугольному. Врезалось, а потом взорвалось, осыпав меня градом мелких осколков. Потом в воздухе пронеслась еще одна такая же штука, она тоже рассыпалась на тысячи кусочков, и в результате меня перестали поддерживать с левой стороны.
Все это поддавалось объяснению не больше, чем вопли Треугольного типа «Мне нужно тело!». Я понимал только одно — мир, окружающий меня, свихнулся окончательно.
Но тут подошел Шумов, и все стало совсем плохо.
- Предыдущая
- 29/80
- Следующая
