(Не) любимая для Черного дракона - Дари Адриана - Страница 5

– Сайора, – повторяет Тирен, награждая меня тяжёлым взглядом. – Я попросил подойти.

– Я хочу поговорить с отцом, – подаю я голос, не в силах терпеть напряжение и опустив взгляд.

Тирен молча приближается, и его шаги для меня звучит как набат. Папа делает шаг ему навстречу и перекрывает дорогу мечом.

– Я забираю дочь, и мы улетаем. И оба избежим затяжной войны, – говорит папа.

– Вы не можете, Правитель. Вы приглашены на бал в честь нашей свадьбы сегодня вечером. Мы с Сайорай уже дали клятвы.

– Я тебе не верю, – цедит отец.

– Сайора, вытяни руку, – издевательски ухмыляется Тирен.

Я понимаю, что он хочет: показать наши брачные метки. Что ж, возможно, так проще. Не придётся говорить вслух, что я вышла замуж.

Набрав в грудь воздуха, подхожу сбоку от стоящих друг напротив друга мужчин и вытягиваю руку. Тирен проводит пальцем от запястья вверх, и на коже вспыхивает чёрно-золотой узор.

Отец не произносит ни звука, и это молчание давит тяжелее камня. Я бы хотела всё объяснить, рассказать, мы бы вместе придумали, как мне развестись. Но не при Тирене.

Убираю свою руку и рассматриваю носки новых мягких туфель, которые мне подала утром Тьера.

– Это достаточно убедительно? – хмыкает Тирен.

– Моя дочь не выглядит счастливой невестой, – наконец, медленно произносит отец. – Возможно, станет счастливой вдовой.

Кровь отливает от моего лица, я напряжённо сжимаю ткань юбки. Папа хочет убить Тирена, и почему-то это меня пугает.

Я не думала об этом варианте. Так будет проще всего и, наверное, правильней. Мы с Тиреном связаны клятвой и не можем вредить друг другу, но отец – человек со стороны. Он может… Только вот отчего у меня так сжимается сердце при мысли об этом?

– Я приму вызов на поединок с удовольствием, – отзывается мой муж, добавляя яда в голос. – Но подумайте, не станет ли ваша дочь от этого только несчастнее?

Мужчины прожигают друг друга ненавидящими взглядами. Звенькает посуда, и я вздрагиваю. Оказывается, пока мы вели разговор, слуги почти бесшумно заменили блюда и поставили приборы.

– Мы уходим, – говорит Тирен, впиваясь пальцами в моё запястье. – Нужно подготовиться к празднику. Чувствуйте себя как дома, располагайтесь, дорогой тесть. До встречи на балу.

Мой муж тянет меня к двойным дверям, не обращая внимание на мои запинки и заплетающиеся ноги. Я смотрю на отца и взглядом пытаясь сказать, что нам надо поговорить. А потом нас отрезает друг от друга закрывающаяся дверь.

Тирен заводит меня в ближайшую к столовой комнату и прижимает к стенке. Меня обдаёт жаром его тела, дыхание сбивается, а сердце ускоряет бег. Мне должны быть неприятны его прикосновения, но почему-то я не могу сказать, что это так.

– Даже не думай что-то устроить, – с тихим рыком цедит он. – Результат не изменится, ты так и будешь моей женой, но вот жизнь у тебя станет сложнее.

– С чего ты взял, что я буду так делать? – с вызовом смотрю на него.

– Я тебя знаю, – горько усмехнувшись, говорит он.

Отпускает и собирается выйти из комнатки, но я останавливаю его.

– Тирен, – хватаю за рукав, испытывая смесь противоречивых чувств. Ненавижу его за то, что сейчас завишу от его решений. – Дай мне поговорить с отцом. Я должна ему всё объяснить.

– А я не должен, – кривит он рот в усмешке.

– Ты сам сказал, ничего не изменишь. Или боишься, что простой разговор с отцом расстроит все твои планы? – поднимаю подбородок, твёрдо глядя ему в глаза.

– Ладно. Я дам вам пообщаться на балу, даже комнату выделю, чтобы было удобнее. Но у меня есть условие, – прищуривается он.

– Какое? – чувствуя подвох, напряжённо спрашиваю я.

– Сначала согласись, – в глазах Тирена отражается полное превосходство.

Есть ли у меня варианты? Противостоять ему бессмысленно, у меня ни власти, ни хитрости, ни физических сил не хватит. А если я смогу пообщаться с отцом, то смогу убедить его в том, что у нас с Тиреном ничего не было, что я не хотела давать клятву, что нужно заставить перенести брачные метки.

Ведь у нас же не было ничего? Ведь всё, что я видела на кровати – фикция?

Тирен внимательно рассматривает меня, будто изучает. Он же не может сейчас использовать ментальную магию? Я бы почувствовала.

Мама говорила, что таких сильных, как они с папой, а тем более таких, как мы с братом, больше нет. Но почему же я тогда не смогла внушить ему ничего?

– Ну, раз ты ещё раздумываешь, значит, тебе это не сильно нужно, – Тирен ухмыляется и разворачивается, чтобы уйти.

Меня бросает в холодный пот. Сейчас оборвётся последняя ниточка, мой шанс. Пока папа здесь, я должна что-то сделать!

– Я согласна! – выкрикиваю я, только чтобы остановить.

Сердце заходится в бешеном ритме. На что я только что согласилась? В голове проносится ураган мыслей, одна хуже другой, но отступать я не намерена. Разговор с папой важнее.

Чувственные губы Тирена расплываются в победной улыбке.

– Прекрасно, – он поворачивается ко мне и достаёт что-то из кармана. – Тогда у меня для тебя подарок.

Тирен резко разворачивает меня к себе спиной и, аккуратно отведя волосы с шеи, надевает на меня подвеску в виде капельки из маленького опала. Лёгкие касания его пальцев вызывают горячие волны жара, прокатывающиеся по всему телу.

Я вся напрягаюсь, даже не дышу, только бы не дотронуться до рук Тирена лишний раз. Но это не сильно помогает, потому что я ощущаю его всем телом. Как будто он не просто стоит рядом, а прижимает к себе.

– Эту подвеску ты должна носить, не снимая, – шепчет он мне на ухо. – Если я увижу, что ты её сняла где-либо, даже в ванной, я запру тебя в комнате. Ты хорошо поняла меня?

– Это и есть условие? – не могу понять, где тут подвох. Слишком просто. Я не чувствую магии от подвески. Во всяком случае, пока.

– Ты всё правильно поняла.

Его руки ложатся на мои плечи, и я вздрагиваю. Кажется, это вызывает у него довольную усмешку, а у меня приступ раздражения. Да что со мной такое? Почему я, дочь Изара, становлюсь робкой и нерешительной рядом с этим… этим… Ар!

– И что же в ней такого интересного? – резко поворачиваюсь, в результате чего оказываюсь лицом к лицу с Тиреном.

Его дыхание опаляет мои губы. Стоит ему лишь склониться, и он поцелует меня. Мне даже кажется, что это вот-вот произойдёт, но нет. Тирен медленно, словно смакуя мою реакцию, скользит взглядом по моему лицу.

– А вот это пусть останется сюрпризом для тебя, – он делает шаг назад.

– Так не пойдёт, – призываю всю свою решимость и возвращаю голосу твёрдость. – Ты не озвучил условие полностью. Я даже не знаю, на что согласилась.

– Так и есть, – кажется, он наслаждается ситуацией. – Не волнуйся, это тебе не навредит.

Ещё бы! Иначе муж бы нарушил клятву.

– Тогда взамен разреши мне поговорить с отцом раньше, до бала, – наглею я. – Сегодня.

Думаю, что он откажет, но Тирен даёт мне призрачную надежду:

– Если будешь хорошо себя вести, я подумаю, – он опускает взгляд на мои губы. – Ближе к вечеру тебе принесут платье на примерку. А сейчас можешь прогуляться в закрытой галерее или посетить библиотеку. Ты же любишь истории о счастливой любви? Там их много.

Да! Демон его побери! Я любила истории о любви. И я верила в то, что однажды она случится и со мной! Но теперь…

Чувствую, что слёзы крупными каплями начинают стекать по моим щекам. Стираю их тыльной стороной ладони и высоко поднимаю подбородок. Я поговорю с папой, мы перенесём метки, и я буду с любимым Кассием.

К гаргульям Тирена.

Полдня я провожу в библиотеке: там тихо, умиротворённо и мужа даже близко не видно. Мне сюда же приносят второй завтрак и обед, “потому что господин разрешил не спускаться, ведь он занят”.

Интересно, эта подвеска – это как маячок? Чтобы знать, где я? Не сбежала ли? Да, наверное, так и есть.

Перебираю книг десять – дохожу до момента, когда героиня влюбляется в героя и громко захлопываю. Не могу. Бесит.