Девушка с экрана. История экстремальной любви - Минчин Александр - Страница 27

— Это для нас?!

Я молчу. Она никак не верит. Нам отодвигают стулья, и тут же два официанта бросаются открывать водку, шампанское, соки, наливают и молниеносно исчезают.

Ее глаза начинают сверкать.

— Ариночка, несмотря на ваше поведение… Я не имел возможности присутствовать в январе на вашем дне рождении. Вы меня забыли пригласить! Поэтому я решил, что мы отпразднуем его вдвоем, не важно, в какой день и какое число. Лишь бы вам понравилось. Я выбрал этот скромный клуб, где все будут делать все, чтобы вам этот вечер запомнился. С Днем рождения, Ариночка!

Мы поднимаем бокалы, и я выпиваю до дна, она наполовину.

— Это сюрприз, о котором ты говорил?

— Это еще нет. — Я ухаживаю за ней, опуская на тарелку лоскутки разнообразной рыбы и красную икру.

— Алешенька, ты такой милый, ты мне так нравиться. А когда будет сюрприз? — глаза уже зажглись и горят.

— Позже.

— Всего один?

— Зависит от вашего поведения.

— Я буду вести себя очень хорошо. Как паинька.

Я делаю знак, и нам молниеносно наполняют бокалы.

— Вам водку, сэр?

Я согласно киваю.

— У нас так не обслуживают, — говорит удивленно она и окидывает взглядом зал. — Как красиво!

Подходит тяжелой кавалерийской походкой услышавший ее подлинную фразу Саня и говорит:

— Пойдемте, я вам покажу.

Она возвращается, и глаза ее горят еще больше.

— Алешенька, ты знаешь, что только один танцевальный пол стоит миллион долларов?!

— Это необычный клуб, — произношу я и наливаю Сане водку в хрустальный бокал.

— За изящную именинницу! — говорит Мартов, и мы пьем до дна.

Ариночкины глаза искрятся, она вся сияет.

— Можно подавать? — спрашивает Саня.

— Как, это еще не все?! — восклицает она.

Хозяин дает команду. Начинается пришествие и столпотворение. Три официанта носят на наш стол всевозможные блюда. Стол на четверых, но он уже заставлен, как и вспомогательный столик, так, что они начинают все ставить на свободные стулья. И говорят, что «обычные салаты» принесут потом.

— Это серьезно все нам? — не верит Ариночка.

— Это называется «французский банкет», — объясняет Саня и желает: — Приятного аппетита.

— Кто все это сможет съесть! — восклицает она.

— А вы пробуйте, не ешьте.

— Алешенька, ты волшебник.

Я вздрагиваю оттого, как она сказала. Я уже был один раз волшебником, теперь я хотел быть простым смертным.

— Чтобы вы были счастливы и нескандальны! — поднимаю я хрустальный бокал, наполненный официантом. Выпиваю.

Она сексуально улыбается:

— Алешечка, я хочу выпить за тебя!

Бокалы наполняются снова. Я говорю с официантами по-английски, чтобы она не понимала.

— Я хочу пожелать, чтобы ты всегда оставался таким же. Особенно в постели! И всегда так сказочно удовлетворял меня.

Я рассмеялся ее альтруистическому тосту. Мы чокнулись хрустальными бокалами и выпили. Я пил водку и запивал шампанским. Она с удивлением смотрела на меня.

— Я не знала, что ты умеешь пить.

— И я не знал…

Она смеется. Я достаю сверток из внутреннего кармана итальянского пиджака.

— А это вам, с днем рождения!

Начинает играть джаз-банд. Зал полон. Разговоры шелестят, как кроны деревьев. Она осторожно и с любопытством открывает продолговатую черную бархатную коробочку.

— Ой, Господи, какая прелесть! Неужели это мне?!

Я киваю. Она рассматривает, как блестит золото цепочки на черном бархате.

— Какая красивая. А ты наденешь ее на меня?

Ее шея обнажена, жакетку она надела на голое тело. Я беру цепочку, расстегиваю замочек и надеваю на шею.

— Алешенька, спасибо большое. Она мне так нравится. Это американская?

— Нет, итальянская.

— А почему не американская?

— У итальянцев мастера лучше.

— А я не знала. А мы будем танцевать?

— И танцевать тоже.

— А что еще? У твоего друга есть кабинет с диваном?! Я так хочу тебя!

Она недвусмысленно улыбнулась. Я знал, что до утра она будет шелковой. А ночью своими повлажневшими пальчиками будет, как безумная, сжимать мое тело, плечи, бедра, фаллос.

Мы встали танцевать. Она, оказывается, великолепно танцевала. Все взгляды зала были прикованы к ней. Она же была и самой стройной среди публики. После бутылки водки, запиваемой итальянским шампанским, я разошелся. И Саня Мартов с улыбкой следил, что мы выделывали на танцплощадке. Мы потрясающе чувствовали друг друга. Она крутилась легко и ритмично и, главное, доверяла всем моим подкруткам и пируэтам.

— Как в постели, — улыбалась она, — с полуслова. Ты мой идеальный партнер!

— Я не знал, что вы так великолепно танцуете.

— Это только с тобой!

— Зачем вам нужен диван? По-моему, это роскошь. Вы и так сможете…

— Прямо на танцевальной площадке?!

Она взялась за мое бедро под пиджаком и погладила ягодицу. Замшевые сапоги меня сильно возбуждали, и обнаженные выступающие колени. Неожиданно она прильнула ко мне всем телом и попала своей ложбиной на мой выступ. Я сжал ее талию сильней. Мы едва двигались в ритм музыки, обнимаясь. И втираясь.

— У меня соски возбуждены от одного твоего вида, Алешенька, сделай что-нибудь. Я умираю…

Музыка остановилась. Руководитель ансамбля в платиновом кителе объявил:

— А сейчас, по заказу, для нашей гостьи из Москвы, Арины, прозвучит итальянская песня «Parole».

Она обвила мою шею руками.

— Спасибо, мой любимый.

Потом оркестр играл еще четыре песни для гостьи из Москвы. Открыли вторую бутылку шампанского, присланную щедрым хозяином на наш стол. Стали носить горячее, блюд восемь. Она уже ничему не верила. У нее не было сил удивляться.

— А можно это завтра как-нибудь попробовать, у меня нет сил? Я только хочу с тобой обниматься…

Я дал команду официантам по-английски.

— Только обниматься, и все?

— Нет, кое-что еще. Чтобы ты меня страстно сжал и … Здесь неудобно говорить. У тебя потрясающие объятия.

— Неужели вам что-то неудобно, Ариночка? У вас публичная профессия — актриса.

— Я не играю в жизни, — сказала серьезно она. И стала считать: она насчитала 24 блюда на нашем столе, столике и стульях. Когда стулья освободили, подошел Саня Мартов с большой коробкой в виде сердца в руках:

— Это у нас только для очень знаменитых и важных гостей. Поздравляем вас с днем рождения!

Он вручил ей большую коробку французских дорогих конфет. Даже я был удивлен. И сделал зарубку: подарить Сане свои книги.

Ариночка пила приятное шампанское (которое на нее приятно действовало) и, похоже, сцен устраивать не собиралась: обычно она устраивала сцены, когда выпивала.

Я ждал главного сюрприза, когда принесут десерт. Наконец принесли клубнику в малиновом соусе в вафельных лепестках.

Она попробовала и просто сказала:

— Я сейчас, кажется, кончу!

Она это так естественно сказала, что я до неприличия громко рассмеялся.

— Я уже кончаю! У меня сейчас будет оргазм. Я ничего подобного в своей жизни не ела.

Она наклонилась и клубничными губами с малиновым дыханием поцеловала мои губы.

Прощальный танец мы танцевали под музыку, подаренную нам Саней: «When I'm with you, it's paradise». Классная песня, которую когда-то великолепно исполнял оркестр Миши. В вечер моей свадьбы.

Я щедро дал официантам на чай и пошел вниз, в кабинет Сани. Дивана в нем не было…

— Саня, большое спасибо!

— Алеша, я надеюсь ей все понравилось? Мы очень старались.

Я обнял его широкие плечи и поцеловал в щеку.

— Все было восхитительно! Суперпрекрасно.

Я вручил ему чек за наш романтический ужин.

— Сейчас дам команду.

Я не понял, о чем он. Два официанта вынесли за нами пакеты, набитые серебряными коробками из фольги, в которых были французские деликатесы. Ариночке — на завтра.

Я предложил ей повести машину и предупредил, что она автомат и что ничего сильно крутить и нажимать не надо. Рна завизжала от восторга. Я был в дымину пьян, но чувствовал себя хорошо.