Возвращение Безумного Бога 9 (СИ) - "Архимаг" - Страница 20

Дождь усилился, смывая следы короткого, но яростного боя. Оперативники Организации методично продолжали свою работу, словно ничего не произошло. Они устанавливали какое-то оборудование вокруг особняка, игнорируя поверженных защитников.

А внутри здания тем временем разворачивались события, которые могли изменить судьбу не только клана Кривотолковых, но и всего Синегорья. Темные тучи сгущались над старинным особняком, словно сама природа предчувствовала грядущие перемены. Где-то вдалеке прогремел гром, и еще одна молния расколола небо, озарив зловещим светом начало новой эпохи.

Пока виконтесса возилась с настройками механизма, я поймал взгляд Илоны. Она смотрела на меня очень внимательно и напряженно.

— Все готово, дядя, — доложила Дарья. В её голосе слышалось странное напряжение, — Система настроена на прием нового ядра.

— Прекрасно, — князь поставил бокал и указал на «сердце» механизма, — Прошу, Константин. Ваше место ждет вас. Пришло время величайшего события в истории нашего клана. А может быть и всего Синегорья.

Я шагнул к пульсирующему кристаллу, коснулся ладонью его поверхности. Она была холодной и тянула к себе, словно магнит. Трубки с светящейся жидкостью и шприцами потянулись ко мне со всех сторон, словно щупальца хищного растения. Их прикосновение было холодным и склизким, вызывая инстинктивное отвращение. Где-то за спиной всхлипнула Эмми.

Первое соединение обожгло разум подобно удару хлыста. Энергия машины была чужой, извращенным подобием моих экспериментов с Книгой Судьбы и удачей. Она пыталась проникнуть в сознание, подчинить, поработить. Я почувствовал, как чужая воля давит на разум, пытаясь сломить сопротивление.

Это было похоже на погружение в ледяной океан боли и страданий. Тысячи голосов кричали в моей голове — отголоски мучений всех тех, кто стал частью этого механизма. Я видел их судьбы, их последние мгновения перед тем, как машина поглотила их разумы. Молодой виконт, умолявший о пощаде. Целительница, проклинавшая Кривотолковых до последнего вздоха. Десятки других — пойманных, замученных, превращенных в топливо для чудовищного механизма.

Машина пыталась подчинить меня своей воле, встроить в свою структуру как еще один элемент. Я чувствовал, как мое сознание начинает растворяться в потоке чужих страданий. Это было похоже на медленное утопление — каждая секунда сопротивления давалась все труднее.

Но у меня был козырь в рукаве.

Синхронизация Бездны активировалась мгновенно, создавая защитный кокон вокруг сознания. Тьма откликнулась на мой зов, формируя барьер между мной и волей машины. Теперь я видел структуру механизма изнутри — все потоки энергии, все связи, все запертые разумы. Пленники были здесь, их сознания дремали в вынужденном забытьи, опутанные путами извращенной магии.

Это было похоже на огромную паутину, в центре которой пульсировало багровое «сердце», питающееся энергией пойманных душ. Каждая нить этой паутины была соткана из боли и страданий, каждый узел скреплен чужими муками. Но теперь я видел и слабости конструкции — места, где древние руны были искажены, теряя свою истинную силу.

Печати, показанные Илоной, легли точно в нужные точки системы. Я воспроизводил их в своем разуме одну за другой. Словно ключи в замки, они начали открывать внутренние блокировки. Один за другим, разумы пленников начали пробуждаться от своего вынужденного сна.

Сначала это был тихий шепот, похожий на шелест осенних листьев. Потом — нарастающий гул множества голосов, сливающихся в единый хор сопротивления. Годы страданий, боли и ярости, копившиеся в глубинах механизма, прорвались наружу подобно прорвавшей плотину реке.

Я чувствовал их всех — каждый разум, каждую душу, каждую искру сознания, запертую в этой чудовищной машине. Их боль стала моей болью, их гнев — моим гневом. Синхронизация Бездны позволяла направлять их силу, фокусировать её против самой системы, державшей их в плену.

Машина затряслась, её работа начала сбоить. Шестерни заскрежетали, теряя свой размеренный ритм. По трубкам пошли волны возмущений, заставляя светящуюся жидкость бурлить и пениться.

— Что происходит? — резко спросил князь, — Дарья, в чем дело?

— Не знаю, дядя! — виконтесса лихорадочно крутила какие-то рычаги, — Система выходит из-под контроля! Показатели зашкаливают… это какое-то безумие!

Вадим бросился к Дарье на помощь, но его действия, казалось, лишь усугубили ситуацию. Пленные разумы объединились в единый поток сопротивления, направленный против системы, которая так долго удерживала их. Десятилетия подавленной ярости наконец нашли выход. Трубки начали лопаться одна за другой, разбрызгивая светящуюся жидкость. Механические части заскрежетали, утрачивая синхронность.

Машина кричала — не человеческим криком, но надрывным воем металла и магии, выходящей из-под контроля. Встроенные части тел дергались все сильнее, словно пытаясь вырваться из своих металлических оков.

Я почувствовал, как энергия машины ослабевает, теряя контроль над пленными душами. Рывком освободился от опутывавших меня трубок и откатился в сторону. Бездна клубилась вокруг меня, готовая к бою.

— Чертов мальчишка! — прошипел князь. Его лицо исказилось от ярости. Впервые за все время я увидел, как трескается маска холодного аристократа, — Схватить его! Немедленно!

Вадим и его люди бросились ко мне, но я был готов к этому. Волна темной энергии отбросила их назад, впечатав в стену. Механизм продолжал содрогаться, теряя контроль над пленными разумами. Багровое сияние его «сердца» начало мерцать, словно оно билось в предсмертной агонии.

— А ну прекращай! — процедил князь, и в его голосе появились металлические нотки, — Иначе твои драгоценные соратницы отправятся прямиком в механизм. Прямо сейчас. Вадим!

Виконт приставил костяную косу к горлу Насти. Другой его подручный навел артефакт на Сахаринку. Я видел, как по шее Насти стекает капля крови — лезвие уже слегка надрезало кожу.

Машина продолжала распадаться, пробужденные разумы рвались на свободу. Но цена этой свободы могла оказаться слишком высокой…

Воздух в зале загустел от напряжения. Каждая секунда растянулась в вечность. А механизм продолжал разрушаться, и вместе с ним рушилась многолетняя власть клана Кривотолковых над судьбами других людей…

— Что ж… выбор за тобой, — князь медленно поднял свою трость. В тусклом свете я заметил, как по металлической поверхности пробежали багровые искры — похоже, это была не просто трость, а мощный боевой артефакт, — Либо ты немедленно восстанавливаешь контроль над машиной, либо… — он кивнул Вадиму.

Виконт чуть сильнее надавил косой. Настя даже не вздрогнула, только в её глазах появился какой-то странный блеск. Я знал этот взгляд — она что-то задумала.

Механизм за моей спиной продолжал содрогаться. Пробужденные души рвались на свободу, круша внутренности машины. Багровое сияние «сердца» стало совсем тусклым, прерывистым. Словно гигантский монстр, созданный Кривотолковыми, медленно умирал.

— Знаете, князь, — медленно произнес я, делая шаг вперед, — Вы совершили одну серьезную ошибку.

— Вот как? — он приподнял бровь, — И какую же?

— Вы забыли, что я быстро учусь. И я знал о вашем плане с самого начала.

— Что? — Кривотолков нахмурился, не зная, как понимать мои слова.

Но все было просто. Я знал, что Илона действовала по приказу Кривотолкова — именно он приказал ей прийти к нам и предложить сделку. А я… а я, конечно же, успел просмотреть ее Книгу Судьбы и всё прочитать.

Я щелкнул пальцами, и в тот же момент началось странное. Настя, Сахаринка и другие мирмеции резко распахнули глаза, из их глоток вырвались жуткие вопли. Настя рванулась, практически насаживаясь на косу Вадима, офигевшего от такого поворота…

Вопли нарастали, становясь всё более нечеловеческими. Тела Насти, Сахаринки и мирмеций начали плавиться, превращаясь в черную жижу с красными прожилками. Вадим отшатнулся, когда «Настя» буквально растеклась по его косе, превращаясь в извивающуюся массу тьмы. Его обычно непроницаемое лицо исказилось от отвращения и ужаса — впервые за долгое время виконт потерял свое хваленое самообладание.