Воплощение (ЛП) - Скардони Бьянка - Страница 10

— Тебе нужно отдохнуть, ангел. Завтра сложный день.

Где-то на краю сознания я понимала, что он прав, но мои уши словно бы обзавелись собственным разумом и решили полностью проигнорировать его слова.

— Поцелуй меня перед сном, — сказала я, отталкивая нависающие тени завтрашнего дня в чёрную дыру посреди моего сердца. Завтра ещё не наступило. Его вообще не существует. Есть только здесь и сейчас. Я. Доминик. Этот момент. И всё, что мне нужно сделать, чтобы он пошёл навстречу моим желаниям.

Нахмурившись, он расцепил мои руки за своей шеей и выпрямился во весь рост, по-прежнему стоя у кровати.

— Я думаю, что прямо сейчас это не очень хорошая идея.

— Вот в этом твоя проблема, — пожаловалась я и разочарованно вздохнула. — Ты слишком много думаешь и слишком мало меня целуешь.

Последние несколько наших встреч проходили именно так.

За лето наши отношения сдвинулись с нуля и дошли до сотки, как вдруг мы вернулись обратно к нулевой отметке.

— Я правильно тебя понял: ты хочешь сказать, что мы слишком мало целуемся? — переспросил он, изогнув бровь.

— Да, правильно. И это совершенно неправильно! Когда девушка приходит к парню за утешением и поддержкой, когда она буквально умоляет об этом… Ей нужно это дать, особенно если эта девушка — я!

Его ухмылка растянулась до ушей.

— Ну же, Доминик! Не порти момент. Я просто хочу тебя поцеловать, — соврала я, прекрасно понимая, что хочу намного больше. — Разве это противозаконно?

Он задумался над этим или, по крайней мере, сделал вид, что задумался.

— Зависит от того, насколько ты пьяна.

— Я же сказала, что не пьяна.

В подтверждение своих слов я неуклюже расстегнула свои джинсы и начала стягивать их с себя, всё ещё лёжа на спине. Даже в своём полупьяном состоянии я понимала, что веду себя совершенно бесцеремонно и в моих движениях нет ни капли изящества. Но, чёрт побери, разве мои потребности не важнее этого?

Уголок его губ насмешливо приподнялся.

— Что ты делаешь?

— Снимаю одежду.

Кто-то же должен начать первым, а Доминик явно не собирается этого делать.

Он покачал головой, вместе с тем продолжая неотрывно наблюдать за моими действиями потемневшим взглядом.

— Ты играешь с огнём, ангел, — предупредил он, но это прозвучало не столько как предупреждение, сколько как запоздалая констатация факта.

— А разве можно играть как-то иначе? — спросила я, отстёгивая ремень с кобурой и роняя его в ноги Доминика.

— Футболку не забудь, — низким голосом напомнил он, и я тут же оживилась.

ДА-ДА-ДА! Он начал поддаваться, чёрт подери.

Оттолкнувшись от кровати, я взялась за нижние края майки, стянула её через голову и бросила на пол следом за всем остальным. Он, не спеша, скользил взглядом по моему телу, наслаждаясь представшим зрелищем, а я ему не мешала. Желание в его тёмных полуприкрытых глазах вызывало у меня ощущение, будто весь мир у моих ног.

— Ляг на спину, — приказал он. В его голосе слышалась угроза, не терпящая возражений.

Я быстро плюхнулась назад. Не только потому что он так потребовал, но и потому что комната снова начала кружиться, и это не было даже тем приятным ощущением, которое бывает во время обмена кровью.

Всё ещё не сводя с меня глаз, он наклонился к прикроватной тумбочке и выключил свет. Он погрузился в тьму, не считая слабого света луны, просачивающегося в оконный проём между занавесками и освещающего его лицо в серо-голубых оттенках. Жар прилил к моим щекам, пока он стоял так, жадно пожирая меня глазами.

— Так и будешь стоять там всю ночь или всё-таки прикоснёшься ко мне? — дерзко спросила я.

Он наклонил голову вбок.

— Как раз думаю над этим.

— Ладно, — прошептала я. Мне понравилось, как прозвучал его ответ. Это лучше категоричного «нет». — Может, подумаешь об этом, лёжа на кровати?

Ещё один низкий рык раздался из глубины его горла. Доминик провёл рукой по своему лицу. Внутри него шла война, и я захватывала территорию с каждой новой секундой.

Как вдруг, к моему огромному удовольствию, кровать прогнулась под его весом. Он медленно накрыл меня собой. Тяжесть его тела принесла облегчение, словно мои лёгкие вновь наполнились необходимым воздухом.

Я сдержала порыв поблагодарить его, вознести подаяние на алтарь удовольствия, что Доминик вот-вот обрушит на меня.

Мой пульс ускорился, едва он начал прокладывать дорожку пылких поцелуев по моей шее, затем спустился к холмикам груди и плоскому животу. Его губы молниями покалывали мою кожу, точно заряд электричества, приводивший в движение систему моего организма. Обжигающе горячие, опасные. Я жадно втянула ртом воздух, стоило его губам переместиться к краю моего нижнего белья и затем к бёдрам.

Сердце заколотилось в груди, когда Доминик раздвинул мои ноги и прижался ртом к внутренней поверхности бедра, целуя и покусывая зубами нежную кожу.

По всему телу распространился уже знакомый жар, пока Доминик, не спеша, метил территорию. Возможно, чересчур не спеша.

— Доминик, пожалуйста, — взмолилась я, не в силах больше терпеть.

Клыки выдвинулись со щелчком, и этот звук пожаром разнёсся по моим венам. Не успела я даже осознать, что он собирается сделать (или точнее, где он собирается это сделать), как его зубы вонзились в мою кожу, словно в масло, сначала вызвав боль, а затем удовольствие в каждой клеточке моего тела.

Прижавшись головой к подушке, я выгнула спину. Его пальцы впились в мои бёдра, подтягивая бедро ближе к его рту. Волны извращённого удовольствия обрушивались на меня одна за другой, унося с собой всю боль. И теперь я чувствовала лишь его, лишь этот момент, абсолютную нирвану, в которую он меня погрузил, пока я не забыла как дышать.

— Ни за что… не останавливайся…

Тянущее ощущение усилилось. Мне нужно было больше.

Он вновь застонал, на этот раз громче. И укусил сильнее. Удивлённый возглас сорвался с моих губ, когда место укуса пронзила боль, но её очень быстро заглушили иные чувства, как только его яд распространился по моей крови, и мир снова стал правильным, как и во все прошлые разы.

Словно прочитав мои мысли (и язык моего тела), он провёл рукой по моей ноге и забрался под трусики. Я снова застонала в темноте, когда он начал дразнить нежную плоть и скользнул пальцем внутрь. Он всегда знал, как ко мне прикоснуться, чтобы вывернуть меня наизнанку, и сегодняшняя ночь — не исключение. Я таяла в его руках, но ему этого было мало. Он хотел, чтобы я плавилась, растворялась в нём. И, естественно, я охотно шла ему навстречу.

Всего несколько мгновений его пальцы двигались в тандеме с его ртом на моём бедре, и вот я уже взрываюсь миллионом восторженных осколков.

Не знаю, дело ли в выпитом мной алкоголе или выпитой им крови, но комната определённо вращалась вокруг меня, пока я пребывала в эпицентре урагана. В любых других обстоятельствах я бы уже испугалась этих ощущений. Но с Домиником я ничего не боялась.

Нет, я радостно встретила тьму как давнюю подругу.

И так же быстро, как началось, всё прекратилось. Словно бы почувствовав моё медленное падение в пропасть, Доминик оторвался от моего бедра. Его дыхание было быстрым и тяжёлым, а пальцы всё ещё впивались в мою ногу, словно он с трудом вспоминал, где находится сам… и где его железная выдержка.

Я пыталась сказать ему, чтобы не останавливался, что я готова к большему, но мои губы не слушались и не давали сформировать ни слова. Я парила, плыла, тонула в бездне, где не было ничего, кроме чистого сиюминутного удовольствия.

И небеса знают, я жила ради этих мгновений.

Тихий довольный стон слетел с моих губ, едва я почувствовала, как Доминик скользит надо мной в темноте. Он задержался ненадолго, глядя на мои полуприкрытые веки, на мой мокрый от пота лоб, на венку, пульсирующую на шее… И прижался к моим губам в нежном поцелуе.

Я инстинктивно подняла дрожащую ногу и обернула вокруг его тела, желая задержать его, чтобы он остался, чтобы продолжил, но в то же время понимала, что мои попытки тщетны. Мы оба знали, что я здесь лишь отчасти, в каком-то полусознательном состоянии, потому что другая часть меня всё ещё трепетала в невообразимом оргазме.