На Пределе - Гринберга Оксана - Страница 8

– Если ты еще заметил, то я поумнела! – сообщила ему, потому что он, кажется, не заметил.

– Как ты могла изменять мне направо и налево, Аэлика? – в вопросе Руэйда послышалась не столько ярость, сколько обида. Черт, так и знала, с этим я тоже переспала!..

– Отец поступил правильно, послав меня учиться, – сказала ему. – Я изменилась, Руэйд! Поэтому сейчас ты покинешь мою комнату, пока я не позвала охрану. Замешкаешься, и тебя отсюда вынесут. Помни, я – единственная законная дочь короля, тогда как ты… Ты – никто, мой сводный братик!

Я злила его специально, до конца не уверенная в расстановке сил во дворце. Била наугад и попала в цель. Руэйд постоял немного, сжимая и разжимая кулаки. Затем развернулся и ушел, не забыв громко хлопнуть дверью.

Я выдохнула спокойнее лишь в объятиях Бретты. Позволила ей вытереть кровь из разбитой губы, затем велела позвать охрану. Мне нужен был Прасург. Наказала ему приставить стражу к моим дверям и никого не пускать. Затем попросила найти Ангуса. Надеюсь, свою скулу он уже залечил, пусть теперь займется моей! Верховный друид несколько раз упомянул, что завтра – важный день, и мне не хотелось щеголять с разбитым лицом.

Наконец, навестив еще раз Кэдерина и осмотрев с Люцием дворец, легла спать, сунув кинжал под подушку. Позвала с собой в огромную кровать няню и двух служанок. Благо, места всем хватало. Спала тревожно, а на рассвете принесли плохую весть. Король умер, не приходя в себя, так и не назвав преемника.

Короля похоронили этим же утром на большом кургане у реки, чуть поодаль от городских стен. Рабы вырыли большую могилу, куда поместили умерщвленного любимого коня Кэдерина и его боевую колесницу, на которую и поставили урну с его прахом. Положили вдоволь оружия, чтобы путь в Иной Мир прошел без сучка и задоринки. Принесли еду и питье в дорогу, лучшую одежду и дорогие украшения, которые не будет стыдно одеть в мире за Пределом.

Я стояла на холме неподалеку от могилы. Холодный утренний ветер трепал подол белого траурного платья, играл с распущенными светлыми локонами. Неподалеку увидела Руэйда, окруженного группой воинов. Сводный брат после вчерашнего хранил молчание и встречи со мной избегал встречи со мной. Да и я не сказать, что рвалась к нему в поисках утешения.

Плакать не собиралась, но слезы почему-то катились из глаз, и, подхваченные порывами ветра, падали на землю бригантов. Рядом завывали женщины, их скорбь была настоящей, ненаигранной. Пусть я не знала этого человека, но он был хорошим королем. При нем не было войн, и его народ процветал.

Но что будет, если к власти придет Руэйд?! А что, если выберут меня?..

Решив ни о чем не думать, стояла и плакала, словно хоронила собственного отца. Рядом выводила траурную песню Бретта. Прасург тоже был подле меня, готовый поддержать и одобрить. Ангус крутился поблизости. Он был не из племени бригантов, поэтому к церемонии, которуюпроводил Верховный Друид с помощниками, его не допустили.

Мимо полузасыпанной могилы шли люди. Сначала старейшины родов, затем простые бриганты. Несли листья, первые весенние цветы, небольшие дары в последнюю дорогу королю. Кто-то из детей положил грубую деревянную игрушку, и я вновь зарыдала, с трудом балансируя на грани истерики.

Странно все это! Ведь не проронила ни слезинки на похоронах своего отца и Андрея. Нет, я вовсе не была бездушным чудовищем! Хотела плакать, но не смогла. Сейчас же, в чужом теле, больше не сдерживала слез.

Затем за мной пришли. Отвели к реке. Я не сопротивлялась, когда с меня сняли белые, похожие на саван одежды. Обнаженная, зашла в воду, чтобы в ее потоках смыть прошлую жизнь – жизнь дочери умершего короля, потому что за Кэдерином придет следующий правитель. Погрузилась с головой, не уверенная, что вынырну – было настолько холодно, что я едва могла пошевелиться. Но я смогла! Дрожащая, вышла из воды. Затем отправилась к Верховному Друиду, не стесняясь своей наготы. Люди бросали мне под ноги дубовые листья. Гахарит произнес молитву богам с просьбой, чтобы те подарили королевской дочери спокойствие и мир в ее новой жизни, после чего возложил мне на голову дубовый венок.

Наконец, когда от холода еле двигалась, а зубы стучали так, что я не могла связно мыслить, служанки завернули меня в полотенца, растерли до боли, затем облачили в белые одежды – цвета чистоты и смерти.

На этом похоронная церемония закончилась, и мы вернулись во дворец. В спальне я сразу же забралась под одеяло, решив, что сегодня уже не выйду из комнаты… Наивная! Вскоре пришли друиды и потребовали, чтобы я незамедлительно явилась в Священную Рощу на собрание племени. Зачем, мне не сказали, но я и так поняла – именно там будет оглашена воля богов и назван новый король или королева бригантов.

Я все никак не могла согреться. Противный холод внутри грозил перерасти в тяжелую простуду. Глядишь, еще и умру, не мешая Руэйду править долго и счастливо!.. Хотя, по словам Гахарита, царствование, скорее всего, потянет на «коротко и кроваво».

Бретта, оценив мое состояние, выставила мужчин за дверь, после чего затолкала меня в парилку. Лежа на мраморной скамье и вдыхая горячий пар, я, наконец, перестала трястись, а после массажа почувствовала себя человеком.

В гостиной меня ждало изумительной красоты зеленое платье, украшенное золотой вышивкой. Поверх него служанки надели на меня прямоугольный шерстяной плащ, застегивавшийся на плече пряжкой-фибулой. Волосы решили оставить распущенными. Руки оттягивали тяжелые золотые браслеты, на ноги обули изящные кожаные сандалии с золотыми пряжками. Подозреваю, опять же подарок дорогого «дядюшки» – императора Эскарии.

Вскоре я была готова. Бретта поцеловала меня в лоб, после чего распахнула дверь.

Там меня уже дождались двое незнакомых друидов, Ангус и группа воинов, возглавляемая Прасургом. Кивнула присутствующим и последовала за ними к выходу из дворца. На большой площади уже толпился народ, который при нашем появлении разразился оглушительными криками. Руэйду, шедшему следом, тоже кричали, причем, не меньше моего.

Быть может, даже больше.

На сводном брате была зеленая туника с парадным поясом и узкие темные штаны. Волосы, щедро смазанные раствором, напоминавшим глину, стояли дыбом, наподобие «ирокеза». На шее – серебряное украшение, похожее на строгий ошейник, которое здесь называли «торк». За поясом – меч. Вид у Руэйда был устрашающий, но я его совершенно не боялась. Мальчишка, что с него взять?!

После вчерашнего брат меня в упор не замечал. Я тоже отвернулась и увидела, как к входу подъехала колесница, украшенная полевыми цветами и дубовыми листьями. Кажется, местные называли такие эсседами. В прямоугольную повозку с двумя перилами были впряжены две лошади.

Неужели для меня?!

Возничий уже дожидался, перебирая в руках поводья.

– Я поведу! – сказал Прасург молодому парню, и тот послушно спрыгнул на землю. – Принцесса… – начальник охраны протянул мне руку, помогая взобраться на повозку.

Прасург был верен королю Кэдерину отцу и в споре за трон явно поддерживал Аэлику. Кто еще кроме него? Кажется, друиды тоже были на моей стороне, но я ни в чем не была уверена. Старейшины? Не имела ни малейшего понятия! Простой народ? Откуда же мне знать?!

Править бригантами я не хотела, вместо этого хотела домой, но понимала, что если выберут не меня… Замуж за Руэйда я не пойду, значит, лежать в могиле с перерезанным горлом!

Зато даров, наверное, нанесут не меньше, чем Кэдерину…

– Принцесса! – раздался громкий оклик, когда я взялась за борт повозки, с трудом отыскав его среди листьев.

Толпа расступилась. Ко мне спешила небольшая группа людей в одежде другого покроя, чем носили бриганты, более смуглые и низкорослые. Возглавлял их виллан Люций, держа в руках венок, в который были вплетены нежно-розовые бутоны, размером и красотой превосходившие скромную местную флору, украшавшую колесницу. В цветах, надо признать, я разбиралась плохо.