Мастер Гравитации 3 (СИ) - Ангор Дмитрий - Страница 4

— Понимаю, дружище, понимаю, — вздохнул я с горечью. — У каждого своя плата за тайны.

Мы продолжили праздновать, беседуя обо всём на свете — от последних новостей до глубочайших философских вопросов бытия. Да что там, под хмельком мы способны обсуждать даже самые безумные идеи.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, как же приятно просто расслабиться, забыв о преследующих меня проблемах.

Но глубоко внутри я знал: это лишь затишье перед бурей. Моя жизнь редко балует меня спокойствием, а значит, нужно быть готовым к любым неожиданностям. Что ж, по крайней мере, теперь у меня есть крепость, где можно всегда укрыться. И это уже немало…

Прошла неделя с тех пор, как мы купили дом, и за это время не произошло ровным счётом ничего. Если не считать того, что родители наконец соизволили выйти на связь и поинтересоваться, как мы с сестрой поживаем.

Меня всегда забавляло их равнодушное отношение к нам, своим детям: они даже не знают, что общага закрыта, и не имеют ни малейшего представления, где мы с Машей теперь живём. Такое ощущение, будто мама родила нас всех случайно, и никто не планировал наследников.

Ну разве что кроме самого старшего брата. В других боевых кланах принято рожать как можно больше детей — на случай их потери. Жестоко звучит? Но такова правда жизни: для многих нет ничего важнее, чем сохранить могущество своего Рода. Ещё рожают дополнительных наследников, если первенец не особенно отличился Даром.

Наш случай не похож на остальные, ведь отец уже давно дипломат, и не видел необходимости заводить запасных наследников. Хотя постойте, а как же налаживание связей через браки детей? Ну, хорошо, пусть меня утешает мысль, что мы хотя бы в какой-то степени были желанными детьми, точнее, нужными. Тем не менее, вопросы остаются.

— Мама, а вы с отцом нас действительно любите? — не выдержал я и спросил в трубку.

— Конечно, милый, — ответила она.

— А тогда скажи, какой у меня любимый сок? — задал я провокационный вопрос.

— Персиковый, конечно! Или ты думаешь, я не знаю, какие у моих детей любимые блюда и напитки? — На самом деле, я терпеть не могу персиковый сок, и говорил ей об этом тысячу раз. Но что ж, не буду судить о её заботе по этому ответу.

— Так-то не персиковый, мама, но не страшно, — вздохнул я, скрывая разочарование.

— Подожди, а к чему это ты спрашивал? На что намекаешь? Добрыня, довыделываешься — получишь, — голос мамы стал строгим.

— Вообще-то я уже взрослый, и твои угрозы меня нисколько не пугают, да и раньше не пугали. Хотя ты и не била никогда, — усмехнулся я и понял, что немного скучаю по ней. У мамы есть удивительное свойство создавать вокруг себя тёплую атмосферу.

— В том-то и дело, что не била — потому что люблю, — тут я уже был безоружен. Любовь видна всё же, но вот логика… Ох… Ну, семью не выбирают, так что будем работать с тем, что есть.

В итоге, переговорив с мамой и отцом, я сообщил им, что у нас с сестрой всё хорошо, и этого им оказалось вполне достаточно. Маша тоже предпочла промолчать. А всё почему? Да потому что наши родители под давлением войны с другими кланами склонны принимать опрометчивые решения. Маша, конечно, это прекрасно понимала и поддерживала меня в моём молчании.

Я тогда вспомнил слова моего старого друга Хабра из прошлой жизни — высокого, худощавого человека с пронзительным взглядом и вечной сигаретой в уголке рта. Он водил целые армии в битвы и говорил: «Отличный полководец на поле боя и отличный полководец в шатре — это два разных человека». Вот и наши родители такие же… Они всегда стремились к стабильности и никогда не лезли на рожон. Но когда стабильность полетела к чертям, им пришлось внезапно мыслить в критической обстановке, а это, увы, не их сильная сторона.

Единственный, кто сохранял здравомыслие, — это мой брат Артур. Он честно признался, что дела плохи, и что к Безруковым подтянулось подкрепление. Но я понимал, что сам сейчас мало что могу там сделать: ведь внимание всех кланов приковано к происходящему. И очевидно, что подкрепление не появляется из ниоткуда, и действовать открыто я не мог. А родители не позволили бы мне действовать, в любом случае: я уже пытался, но меня отправили обратно, как непослушного щенка.

После того разговора у каждого из нас жизнь потекла своим чередом, если это можно назвать нормальным течением. Хотя главное, что все члены нашей семьи до сих пор живы. Как говорил один философ: «Если тебя ещё не убили, значит, ты вовремя сбылил украденную самогонку». Стоп… А разве это не бомж Тёма возле магазина «Копеечка» говорил? И почему он всё ещё бомжует? Я же помог ему устроиться в малосемейку общагу. Кто знает, что у него в голове? Может, для него попрошайничество — личный бизнес.

Но и я не отставал от Тёмы: всё это время с помощью Распутина зарабатывал деньги на арене подпольных боёв, набирал силу, да ещё занимался ремонтными работами.

Дом, который я купил, в целом был в хорошем состоянии. Если закрыть глаза на шатающуюся лестницу и на скрипящие полы, то жилище действительно было уютным. От прошлого банка внутри почти ничего не осталось — всё было переделано для жилья. Только местами требовались некоторые доработки в интерьере. Обои, наверное, помнили времена Рюрика. Если бы они могли говорить, то обязательно пожаловались бы на тяжёлую долю декора прошлого века.

Для всех этих нужд Распутин подыскал бригаду: ребят с вечно недовольными рожами. Но работали они быстро и качественно, превращая дом в нормальное жилище.

Конечно, я не забывал и про пары в академии, на которые ходил с завидной регулярностью. Ведь скоро экзамены, а вылетать из альма-матер мне не хотелось, несмотря на то, что смысл учёбы казался мне таким же полезным, как пить по утрам чистую водку вместо сока.

Бои, кстати, тоже не пропускал. У меня как раз должен начаться очередной поединок через пару минут, а я думал обо всём на свете, только не о бое. Например, почему мою любимую стриптизёршу, а вернее, видео с ней, запретили показывать у нас в Империи. Как говорил мой друг из прошлого мира — Ахиллес: дрын не должен пострадать из-за принятых в землях реформ. А остальное пережить можно. Кроме того, меня удивляет, что, несмотря на все технологии и развитие, о безопасности людей никто не думает. Ведь это затратно, да и люди сами не думают. Сколько я уже видел видеороликов с горящими зданиями и больницами, где просто зажали денег на замену или хотя бы проверку проводки.

А что делать простым людям, неодарённым и без средств на дорогие артефакты, если они живут в высотках и вдруг случился пожар? Было бы здорово разместить у всех на балконах в качестве крайней меры верёвочные лестницы, покрытые специальным негорючим материалом.

Люди могли бы спуститься по ним с любой высоты, имея хоть какой-то шанс на спасение, если огонь блокирует им путь. А если высота здания совсем запредельная, и верёвочная лестница тоже не вариант, то можно снабдить людей спасательными парашютами на экстренный случай. Короче, не знаю, но я бы этим занялся, будь я мэром.

В общем, о чём я только не размышлял в тот момент — всё вокруг уже смертельно наскучило… Скольких ещё громил мне придётся уложить в нокаут, прежде чем они осознают, что насилие — не выход? Хотя, возможно, я сам паршивый пример этой истины. Да уж, нет ничего веселее, чем посмеяться над собой и своими принципами.

Ещё меня забавляло наблюдать за отчаянными попытками организаторов сломить меня. «Сломай Ночного Разбойника!» — их новый боевой клич. Они подогревали толпу, обещая, что на этот раз мой соперник точно поставит меня на место. Но тщетно… Никто так и не смог. Несколько человек сами сломались обо мне — ведь глупо пытаться сокрушить того, кто когда-то разрушал целые миры. Да и не люблю я тех, кто чрезмерно жесток в бою. Они отправлялись в нокаут с выражением лиц, которые можно было описать как: «Что это было? Я что, откусил свой язык при ударе?»

Ну и, конечно, после стольких боёв моя слава стала своеобразной. Все считали, что я издеваюсь над противниками: сначала даю им шанс показать всё, на что они способны, а потом начинаю драться всерьёз. Конечно, ходили слухи, что я так зарабатываю деньги на ставках, и, признаться, они недалеки от истины. Но, по словам Гриши, всё это — полнейшие глупости.