По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/118
- Следующая
– Грустная история.
– Да уж. Веками вели в Масхат, обитель магов Степи, колонны пленных, долженствующих украсить своими сердцами жертвенники этой обители страха.
Но, как всегда, нашелся герой. Хотя героем этого человека назвать трудно. Да и человеком тоже.
Мать его была из рода вагигов. Никто не знал, какая блажь заставила ее зачать ребенка от человека. Наверное, вечное любопытство этих странных созданий. Да и имя отца его неизвестно. Но коварство, жестокость и страшная целеустремленность этого... – Тивас замялся, не умея подобрать нужное слово. – Имя его было Лихобор.
– Надо же, тезка основателя династии Блистательного Дома.
– Не тезка. Это он и есть.
– Как трогательно.
– Об этом человеке нельзя говорить однозначно. Он появился из ниоткуда в армии Степи. Очень быстро возвысился благодаря своей невероятной силе, потрясающему уму и пугающей даже привычных к излишествам магов жестокости. Даже не жестокости – отстраненности, так свойственной вагигам. Талантов он был невероятных.
Тогда на границе Степи и земель господарей селилось много беженцев. Вольная, хотя опасная, жизнь была им ближе, чем жизнь под постоянной угрозой разорения и продажи в рабство. Степные могли приехать покуражиться, но никогда не отбирали все, как это могли сделать господари.
Лихобор объединил их и сколотил армию. У Владыки Степи не было более верной и лютой армии, чем армия Хушшар – Сухой Головы, как стали называть Лихобора, который своим знаком выбрал пику с надетым на нее черепом Армафазда, упорнейшего и сильнейшего врага Отца Коней. Лютая это была армия, по первому приказу Повелителя Степи готовая броситься вперед, туда, куда укажет царственный перст. Лихобор был мудр, и армия его сильно отличалась от воинства Отца коней. Степняки, гордые наездники, презрительно относились к бьющимся пешими. Хушшар же понял силу пехоты и не давал ни ей, ни своим верховым засиживаться без дела. Снова и снова бросал он своих воинов, и ветеранов, и неофитов, туда, на Север, откуда они бежали от гнета господарей. И рушились гордые замки, и потомки древних родов плелись на веревках за степными конями, чтобы бросить свое сердце к подножию Отца Коней. И возлюбленным сыном назвал он Лихобора за то, что переломил он гордость господарей, многие годы откупавшихся данью, а теперь ставших прахом под копытами степной конницы.
И перестал смотреть Отец Коней на непокорный Север, обратив свой жадный взор на жирный богатый Юг. А на Севере копилась сила, которая должна была обрушиться на Юг, переламывая упорство крепостей яростью пехоты, которой до сих пор не было у Степи. Сила Лихобора росла.
А Владыка Степи вдруг сделал неожиданное. То, чего никто от него не ожидал, но то, на что давно надеялся Хушшар, и к чему также давно его подталкивал. Отец Коней решил бросить на жертвенник сердце вагига.
Верные тургауды обманом выманили одного из этого племени, схватили его и доставили в Масхат.
Вагиги – страшные индивидуалисты. Но факт того, что один из них не просто схвачен, но и должен быть принесен в жертву, привел этих равнодушных великанов в ярость. И в земли Владыки Степей с разных сторон ворвались сотни, если не тысячи, великанов. Кто в своем облике, а кто в облике дракона-прародителя, но, несмотря на облик, равно сеющих смерть и разрушение. Ни одна армия не могла устоять перед неистовством почти неуязвимых воителей. Никогда ни один враг не оказывался так опасен для Степи. И скоро у Масхата появилась армия Севера. Отец Коней справедливо рассудил, что армия, умеющая брать крепости, сумеет ее и сохранить.
Северяне вошли в город, но даже изощренные в коварстве Маги не ожидали, что они войдут как мстители. Сполна заплатил Север Степи за столетия гнета. Сполна. Разграбив Масхат, северяне ушли. А вагиги, получив от Лихобора освобожденного собрата, разрушили город до основания.
Как я уже говорил, Хушшар был мудр и дал возможность уйти Отцу Коней. Но через несколько дней его войско догнали тургауты нового Повелителя Степи и передали ему памятную чашу с головой его приемного отца. Через месяц Хушшар вторично ударил в Степь. Страшно ударил. Теперь ставка Отца Коней в месяцах пути отсюда.
Вернувшись, Лихобор провозгласил себя императором, поставив на места господарей своих соратников, а своим конным воинам подарил земли, назвав их землями Хушшар и обязав их присягать ему лично.
Он вывез всю библиотеку магов Степи и схоронил ее неизвестно где. А там вся магия. Лечебная, военная, погодная. Вся. Все умение степных Магов. И восполнить эти данные уже никто никогда не сможет. Ведь магов он уничтожил в первую очередь. И теперь в Степи много непонятного и недоступного. И надо бы со всем разобраться. Но, как видишь, совсем нет времени, – шутливо развел он руками.
– Н-да, деятельный мужчина. Ну а дальше?
– Дальше? Через двадцать лет Император Лихобор назначил наследника, оставил трон и исчез. А предварительно одарил своих тургаутов оружием, делающим их почти непобедимыми.
– Что за оружие?
– Луки.
– Луки?
– Да. Сколько ни пытались сделать луки другие, ничего никогда не получалось. Выходят какие-то слабые подобия, не имеющие боевого значения. В основном люди предпочитают метать рукой ножи, копья, дротики, гири. Но, как ты понимаешь, с луком это не сравнить.
– И кто у нас здесь монополисты?
– Хушшар и Зеленая Лига.
– Ну а они за нас?
– Скоро узнаем, – фаталистично ответил Тивас.
За этой поучительной беседой мы миновали район курганов и углубились в саванну. Живности здесь было море, как в национальном парке Серенгети. Мы ехали буквально среди толп животных, хотя не знаю, приложимо ли к ним это слово. Рогатые и безрогие, парнокопытные и просто копытные, но все с какими-то шипами, гребнями, колючками. Очень угрожающая живность. Похоже, эволюция здесь особо не торопилась.
От греха подальше мы объезжали самые крупные стада, но частенько нам уступали дорогу. Несколько раз дорогу пересекали какие-то страннообразные животные, путешествующие в одиночку.
– Гиршу, – определил их Тивас и сообщил, что со зверем этим лучше не скандалить.
Разок мы увидели смешных таких котят, лохматых, игривых, с теленка ростом. Смеяться расхотелось, когда я увидел, как один из этих котят, играясь, прыгнул с места метров на десять. И совсем погрустнело, когда наткнулись на следы. Когти сантиметров пятнадцать.
– Степные отики, – представил их экскурсовод.
А потом какая-то черная пантера, но очень длинноногая, с тяжеленной, как отливка, головой, одним прыжком взлетев на родственника слона ростом с двухэтажный дом, одним ударом лапы вспорола ему голову и, огласив окрестности громоподобным ревом, принялась за ужин.
Поэтому я с пониманием отнесся к серьезным мерам, предпринятым Тивасом по обустройству нашего лагеря.
Сначала он вбил в землю длинные железные палки, накрепко привязав к ним коней, и окружил лагерь широкой полосой алого порошка.
– Одежду не снимай и лучше на ночь надень шлем, – пропел он мне колыбельную. – И вообще после заката лучше не спать. Поспи лучше сейчас. Ночью может быть весело.
Казалось, только закрыл глаза, как меня уже растолкали. Я открыл глаза и поспешил их закрыть. Потому что зрелище, которое открылось, было для людей с мощной нервной системой. В то время как моя была слегка поколеблена неожиданными событиями. Такая рожа! Вся антрацитно-черная, но змеиная. Все как положено: клыки белые, глаза красные. Не пугайтесь, это мой шлем. Его Тивас в целях скорейшего пробуждения мне под нос сунул. Очень бодрит. У этого моего шлема такая рожа, что страшненькие монгольские божки со всеми клыками, черепами, выпученными глазками рядом с ним просто детский садик «Ромашка» на прогулке. Причем ясельная группа.
Я пытался объяснить Тивасу, что хорошие парни (а я ведь хороший) такой кошмар на голове носить не будут, за что получил веселую отповедь на тему того, что шлем, как и доспех, сделан подземными рудокопами тоже из шкуры огнистого змея, вернее, из его черепа по неизвестной ему технологии и соответственно протыканию и прорубанию не поддается. А потому молчите, дорогой герой, в тряпочку и гордитесь неуязвимостью своих одеяний. На замечание, что стоило бы указанной роже добавить толику дружелюбности, Сергей Идонгович трезво заметил, что ухмыляющийся огнистый зверь – это все-таки перебор даже для такого хорошего парня, как я.
- Предыдущая
- 24/118
- Следующая
