40к хемо-псов и летописец (СИ) - "Hydra Dominatus" - Страница 3

– Культ какой-то, да нечисть чумная, – пожав плечами произнёс Гнида, проверяя затвор покрытого тряпками оружия.

– Ха, классика, – рыкнул Медведь и с лязгом сделал шаг вперёд, звякнув ещё и пулемётной лентой.

Каким именно было наше снаряжение? Этого никто не знал, ведь под грудой ржавых пластин и лохмотьев могло скрываться всё что угодно. И хоть со стороны мы казались отребьем, но на практике не просто так сейчас выводились из туннелей другие полки и через тысячи световых лет перебрасывали с Савлара хемо-псов. Ведь там где в крови захлёбывались мордианцы, где воли не хватало вальхальцам и где хвалённые кадианцы терпели крах, брешь во вражеской обороне находили хемо-псы, что воевали совсем не так, как привыкли враги Империума.

Но неожиданно раздался грохот и даже Медведя накрыла тень. Космодесантник встал впереди нас, такой грозный и величественный, смотрящий лишь вперёд и не обращающий внимание на трепет союзников. Ангел мать его самого Бога-Императора, остриё его копья и чё-то там ещё. Только вот Медведя такой расклад вообще вот не обрадовал.

– Эй, старый, а ну съеби, – прорычал он, выходя вперёд космодесантника. – Ты что-то попутал видать? Тут мы первые идём.

– И трофеи мы собираем первыми! – громко воскликнул я, оскалившись и перенеся палец на спусковой крючок, после чего повернулся к толпе позади.

Вот это уже было не по понятиям. Мы тут шли первыми и мы будем собирать все сливки. Для других это может и наказание, но нам не привыкать. Тем более я давно мечтал о плазменном пистолете или каком-нибудь силовом мече, как и в целом запросы у меня были высокие. И пускать вперёд какого-то космодесантника? Нет, уж. Обломится, гад.

– Первое правило для союзников хемо-псов! – продолжал кричать я, видя, что в целом все хемо-псы были на моей стороне. – Никто не должен вставать между хемо-псом и его добычей! НИКТО!!!

И под свист и одобрительные возгласы я бросил быстрый взгляд на космодесантника. А тот... тому было бесконечно насрать на нас всех. Для него мы словно... насекомые, безразличная массовка. Так что он продолжал стоять там где встал и смотрел лишь вперёд, ведь мог одним ударом своего кулака убить даже Медведя.

Ну и конечно, трофеи ему не нужны, это я всё знал, поэтому и выпендривался, пользуясь безразличием астартес к нашим персонам. Без этих наших забав жизнь стала бы совсем серой и скучной. К тому же мы прояснили одну важную деталь для всех других, тех кто в случае конфликта встал бы на нашу сторону, но которые не были нашими друзьями. Ведь слово "друг" на диалекте Савлара значил немногое другое слово.

Как и этот космодесантник пусть и не будет мародёрствовать, но вот из этих двухсот мудаков... какой-нибудь засранец захочет урвать у нас из-под носа добычу. И намёк я дал всем, напомнив им правила. Ведь если с прозвищами моих друзей уже всё понятно, то своё я получил за то, что Коршун никогда не делится своей добычей.

И если какая-то мразь потянется к моему трофейному силовому мечу... то для меня он станет врагом похлеще Кровавого Договора. Как и смерть для него будет выбрана максимально мучительная, что даже друкхари позавидуют. И насрать враг это, друг, космодесантник или комиссар. Это знают ветераны, но после каждого боя у нас так много свежего мяса, так что лишний раз никогда не ошибка напомнить им...

Что никто, сука, никто не смеет забирать добычу у Коршуна.

– Ох, надеюсь хоть у них что-то получится, – тяжело вздохнул один из медиков, оказывая первую помощь прямо в полевых условиях перед транспортировкой в тыл. – Пусть лучше там дохнут эти ублюдки, чем гордость Империума.

А затем сигнальный огонь возгорелся над нашей улицей, знаменуя об начале очередной безумной атаке.

И сквозь поле боя пронёсся полный боли рык, что напоминал собою гром. В миг кровавая пелена закрыла глаза Медведя и грузном грохотом с потолка подземного туннеля начали осыпаться обломки. Но то что было способно рвать бетон и сталь не смогло порвать нашего личного титана. Впрочем, потрепало в этот раз его знатно.

– Бр-р-р-р! Гр-р-р-р... – хрипя и издавая крайне жуткие звуки, Медведь с трудом переместился за соседнее укрытие и плюхнулся на землю.

– Помогай, Крыс! – закричал Гнида, который тут же откинул свой лазган и подставил плечо Медведю, который грозился упасть и тогда его бы никто из нас уже в укрытие не затащил.

– Сука-блядь, – тихо ругаясь себе под нос бурчал Крыс, но страх перед врагом был слабее страха передо мной, ведь в случае трусости и отказа помогать я бы пустил ему пуль в лоб быстрее любого комиссара.

И с помощью двух товарищей грузно за укрытие свалился Медведь, чья рука продолжала сжимать пулемёт. Он ничего не видел, никак не реагировал и казался мёртвым. А тело его...

– Твою мать... твою же мать... – повторял Шакал, начав копаться в своём ранце. – Тушите его!

Одежда медведя ещё местами горела, а под лохмотьями находились разорванные осколками бронеплиты. Кровь струилась через трещины, а по характеру ран любой военный мог сказать следующее: всё ещё хуже, чем выглядит. Ведь если осколки пробили всё это, то Медведь получается был совсем недалеко от эпицентра взрыва какого-то крайне крупного снаряда.

И хоть раны выглядели жутко сами по себе, но сколько у него было переломов? Даже в тех местах где вроде не было пробития спокойно могли быть сломаны рёбра. Про органы брюшной полости и говорить страшно. Но оглядев раны Шакал убедился, что всё было принято на грудь.

– Ему нельзя подыхать! – закричал я, пока по нам работали из всего что только было и шквал пуль стремительно разрывал наше укрытие.

Гранаты, ракеты, химическое оружие, так ещё и порой какие-то не то мутанты, не то демоны ползли за нас. Мы жгли эту дрянь довольно успешно, до тех пор пока на ногах стоял Медведь и зажимал свою гашетку, не позволяя высунуть врагам головы. А ещё кажется на флангах у нас бездари оказались, потому что уж слишком жарковато стало в одно мгновение.

– Проклятье... – шептал Шакал, заливая раны Медведя бурлящими химикатами, от которых Медведь начал рычать ещё громче. – Ему херово, Коршун!

– ПОСТАВЬ!!! ЕГО!!! НА НОГИ!!! – заорал я, срывая с разгрузки последнюю гранату, ведь для врага мне ничего не жалко.

– Сука, – стиснув зубы, прошипел Шакал, после чего достал очередной баллон с химией. – Давай, Медведь, ты крепкий, выдержишь и эту дрянь.

И только на омытых ранах появилась белая плёнка, как Медведю уже пришлось вдохнуть в лёгкие то, после чего не каждый здоровый мужик на ногах останется. Что уж говорить о раненном... впрочем, на некоторое время Медведь точно вернётся в строй. Но выживет ли он потом? Шакал хотел в это верить, но... хемо-пёс полагает, Бог-Император располагает.

Поэтому в шею Медведя вонзился ещё и шприц.

– Как ты? – тихо спросил Шакал. – Если слышишь меня, кивни.

Медведь кивнул, а агония его прекратилась, по артериям заструились стимуляторы, в лёгких плёнкой осела химия, что будет всасываться в кровь ещё где-то час.

– Я... ничего... не вижу... – с трудом произнёс Медведь.

– Стреляй примерно в их сторону, – произнёс Шакал, после чего поднял большой палец вверх: – Вернулся в строй! ВЕРНУЛСЯ В СТРОЙ, КОРШУН!!!

– Я слышу! – рявкнул я, стреляя по-катачански, высунув лишь свой своё оружие из укрытия и чувствуя как крошащийся бетон стучит о мой шлем.

– Готово! – крикнул и Крыс, закончив менять коробку пулемёта Медведя.

И с безумным рёвом обожжённый и полумёртвый Медведь начал подниматься на ноги. Из старых ран вновь потекла кровь, от сваренного панциря отвалилась какая-то пластина, но как только загрохотал его пулемёт, то желание проклятых еретиков стрелять по нам тут же улетучилось. В это же мгновение вперёд рванул уже я, зная что Гнида не станет тормозить.

Стараясь передвигаться как можно ниже, я чувствовал что смерть свистела прямо над макушкой, пару раз что-то ударилось о мой шлем, может осколок, может пуля по касательной прошла. Но в бою побеждает не тот, кто прячется за укрытием. Как и результат битвы определяется не количеством бойцов, а тем сколько у тебя отморозков, что готовы запрыгнуть в сам ад и поставить его раком.