Охота на невесту - Айл Шарон - Страница 4
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
Люси молча кивнула.
– Мне кажется, Чарли обязан был оплатить вам обратный проезд, – заявил Себ и тут же вполголоса добавил: – Законченный идиот…
– Но я не могла попросить у него денег. – Люси всхлипнула. – И не приняла бы от него деньги, даже если бы он предложил. Вы не представляете, какое унижение я пережила, когда стояла там, думая, что я – невеста Чарли, а его новая невеста только рассмеялась мне в лицо. Не хочу его больше видеть – ни сейчас, ни в дальнейшем!
Слезы струились по щекам девушки, но она, казалось, даже не замечала, что плачет. Чарли взглянул через плечо и крикнул:
– Перл, бутылку коньяка из моего личного запаса, пожалуйста! И два бокала!
Минуту спустя Себастьян протянул Люси бокал с коньяком. Затем положил перед ней свой носовой платок и сказал:
– Утрите слезы и сделайте глоточек, мисс Престон, вам сразу станет лучше.
Лучше? Увидев лежавший на столике платок, Люси вдруг поняла, что плачет. Взяв платок, она утерла глаза и щеки, затем взглянула на услужливого мистера Коула. Он молча смотрел на нее, и ей внезапно пришло в голову, что она, наверное, выглядит просто ужасно. Заплаканная, с растрепанными волосами, в пыльном дорожном платье и с раздавленной шляпкой… Жалкая, достойная презрения женщина! Такой вполне можно пренебречь и выбросить, как ненужную вещь!
Люси в отчаянии закрыла лицо ладонями.
– Прошу вас, сделайте один глоточек, – сказал Себ. – Это поможет вам.
Люси снова всхлипнула:
– Нет-нет, я не пью спиртного.
– Это лучше, чем спиртное. Это лекарство.
У нее не было сил спорить. К тому же она сейчас выпила бы что угодно – лишь бы почувствовать себя хоть немного лучше. Люси поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток, затем еще один. От коньяка ей стало теплее, и она почувствовала, как кровь разливается по телу.
– Спасибо, мистер Коул. Мне и в самом деле немного полегчало.
– Меня зовут Себастьян, или Себ, – как вам больше нравится.
– Благодарю вас, Себастьян. – Люси встала и машинально оправила платье. – Думаю, я причинила вам слишком много неудобств за один день. Дайте мне мои пять долларов, и я пойду.
Но Себастьян молча откинулся на спинку стула и принялся внимательно разглядывать стоявшую перед ним девушку. Люси же только сейчас заметила, что волосы у него были темные и очень густые. И еще она обратила внимание на тоненький шрам, как бы разрезавший мочку его уха. Возможно, это был врожденный дефект или, может быть, отметина от пули.
Тут Себастьян наконец заговорил, и Люси уставилась на него в изумлении.
– Разумеется, пять долларов ваши, мисс Престон. Однако с ними далеко не уедешь. К тому же следующий поезд на Восток пойдет только во вторник. Что вы намерены делать все это время?
Люси пожала плечами:
– Даже не знаю.
Глядя на девушку все так же пристально, Себастьян нервно барабанил пальцами по столу, очевидно, что-то, обдумывая. А затем, сделав глоток коньяка, вдруг заявил:
– Знаете, я редко помогаю незнакомым людям, но вижу, что вы – честная женщина. Поэтому буду рад одолжить вам деньги на билет и даже предоставлю комнату и стол, если это необходимо. Когда приедете домой, вернете мне деньги, как только сможете.
Ошеломленная столь щедрым предложением, Люси очень хотела сразу же принять его. Когда она, сгорая от стыда, вышла из пекарни, ей хотелось только одного – как можно быстрее добраться до дома и броситься на шею матери. Люси прекрасно знала, что родные примут ее с распростертыми объятиями и будут по-прежнему любить. Но она знала и другое. Все будут жалеть ее и думать: бедняжка Люси – неисправимая мечтательница, она ничего толком не научилась делать – ни готовить, ни даже правильно пришить пуговицы к собственному платью. А займется уборкой – так приведет все в такой ужасающий беспорядок, что станет хуже, чем до уборки. А теперь еще и это! Не смогла привязать к себе мужчину настолько, чтобы дойти с ним до венца! Если она вернется домой, то так и останется на всю жизнь «бедняжкой Люси», жалкой неудачницей! Так может ли она вернуться в Канзас-Сити, потерпев очередную неудачу? Конечно, нет! Пока что она не может вернуться обратно. Не сможет вернуться до тех пор, пока не попытается сделать все, что в ее силах, чтобы заявить свои права на Чарли. Поэтому Люси сказала:
– Я очень тронута вашим воистину щедрым предложением, но не могу принять деньги от человека, которого почти не знаю. Это неприлично.
– Что ж, я вас понимаю, – кивнул Себ. Немного помолчав, он вдруг спросил: – А если вы сможете заработать деньги, которые я вам предлагаю, то это будет для вас приемлемо?
– Заработать? – Это предложение показалось Люси еще более странным, чем первое. – Но как я смогу их заработать?
Себастьян окинул взглядом свою таверну.
– Думаю, я уже упомянул, что «Жемчужные врата» – вполне приличное заведение, которое время от времени посещают многие жительницы нашего города, даже женщины – члены городского совета. Я могу нанять вас в помощницы. Особенно нам нужна помощь в вечерние часы. По-моему, вы отлично подойдете для такой работы. Ну как, вас это заинтересовало?
– Вы хотите, чтобы я стала девушкой легкого поведения?! – ужаснулась Люси.
Себ засмеялся:
– Конечно же, нет! Видите ли, у нас здесь часто проводятся состязания по покеру и другим играм. А если посетители играют в карты, то они ни за что не согласятся оставить карточный стол хотя бы на минуту. Мне просто нужно, чтобы вы ходили между столиками, проверяя, у всех ли есть напитки, и наполняя бокалы тем, кто все выпил.
Сначала Люси хотела наотрез отказаться, но потом задумалась и осмотрелась повнимательнее. Раньше она никогда не бывала в тавернах, однако ей показалось, что это заведение вовсе не походило на «гнездилище разврата». Правда, в воздухе витали запахи табачного дыма и виски, но они смягчались чудесным ароматом кофе. И еще ей очень понравились две сверкающие люстры под потолком. Стены же, обитые рубиново-красным бархатом, украшали портреты президента Стивена Кливленда, чемпионов по боксу и нескольких женщин, которых Люси не знала. За одним из столов сидел какой-то мужчина и раскладывал перед собой колоды карт, а чуть поодаль, ловко орудуя шваброй, мыл пол худенький мальчик. В противоположном конце зала за невысокой перегородкой были разложены сигары и газеты, а в нескольких метрах от перегородки стояло пианино.
Люси взглянула на полированную стойку орехового дерева; над ней висели на стене полочки с образцами вин и более крепких напитков. Но внимание Люси привлекла женщина, стоявшая за стойкой. Она была блондинкой, однако ее волосы имели неестественный платиновый оттенок, а высокую прическу украшало лиловое перышко; платье из атласа и кружев и с низким декольте гармонировало по цвету с перышком в волосах. Наверное, это женщина легкого поведения, подумала Люси, невольно нахмурившись. Она перевела взгляд на Себастьяна Коула и выпалила:
– Если меня примут на работу, я должна буду одеваться так же, как та женщина за стойкой?
– Нет-нет. – Себ покачал головой. – Вы можете носить любое платье. Только, конечно, не такое, как ваше дорожное. Если вас устроит мое предложение, Перл, наверное, поможет вам выбрать подходящий наряд. Ну как, согласны?
Однако Люси медлила с ответом. Надлежит ли порядочной девушке рассматривать подобные предложения? Люси очень в этом сомневалась. Но она тут же подумала о том, что сможет сама заработать себе на пропитание, и ее сердце забилось от радостного возбуждения. Такое приятное волнение Люси в последний раз испытывала, когда села в Канзас-Сити на поезд, чтобы отправиться в первую в ее жизни поездку по железной дороге. И уж если она действительно решила остаться на некоторое время в этом городе, то у нее просто не было другого выхода.
Люси снова посмотрела на Себастьяна Коула. Ее подкупали доброта и искренность этого человека, и она решила рискнуть и довериться ему.
– Думаю, можно попытаться, – кивнула Люси. – Когда я должна приступить к работе?
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
