Вернуть Боярство 17 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 1

Глядя на аккуратно разложенных в одной камере бессознательных, накачанных по самое не могу различной алхимической отравой семерых чародеев, кто-то мог бы испытать к этой семерке жалость и упрекнуть меня в жестоком отношении к людям благородной крови и высоких магических рангов. Но за подобную критику этот кто-то получил бы пинка под зад с моих земель… Или, если по каким-то причинам подобное решение проблемы я себе позволить не смог бы, в Николаевске даже без меня нашлось более чем достаточно тех, кто с удовольствием прочел бы целую лекцию на тему того, что эта семерка пыталась сделать с нашим городом. Ведь по плану, с двумя Магами Заклятий войско кочевников должно было легко сломить оборону города и разграбить его. Жителей кого взяли бы в плен и сделали бы рабами, кого-то просто перебили бы — а в городе было больше сотни тысяч человек.

И то, что город более чем в порядке и процветает, а не обращен в пепел, заслуга его защитников, а не милосердия этой семерки. В общем, в отношении этих людей я чувствовал себя полностью свободным от любых моральных ограничений. Единственное, о чем я сейчас сожалел — это тот факт, что начать процесс прямо сейчас нельзя. А ведь по камерам находились ещё больше десятка пленников-чародеев из их народа, дожидающихся своего часа — очень многие в разбитом войске кочевников не сумели уйти от преследователей, которым помогали десятки и сотни магов четвертого и выше рангов. В казематах сидели четверо Старших Магистров, один Архимаг, двенадцать Младших Магистров. Были и другие пленные, не из кочевников — разбойники, остатки диверсионных отрядов Цинь, не знающих зачастую что война закончена, а так же пару отрядов рядившихся под них наших, русских, бурятских и даже кавказских рож. В свои ряды Канцелярия вербовала агентов по всей нашей необъятной родине, беспристрастно давая равные шансы всем. Пятеро Старших Магистров, двенадцать Младших — весьма жирная добыча. Все они сейчас тоже в бессознательном состоянии, в ожидании своего часа.

Вот магов ниже пятого ранга я в расход пускать не стал. Нам катастрофически не хватало рабочих рук, особенно рук магов — и пятьдесят четыре Мастера, сто двадцать семь Адептов и четыреста Учеников пришлись весьма кстати. Как и шесть тысяч не одаренных, что тоже стали нашими работниками гораздо раньше магов из Тайной Канцелярии, вместе с половиной перечисленных выше магов — то были шаманы кочевников. Всех, кто нападал на мой город и оказался в плену, я обратил в рабство через девять дней после битвы, когда последние кочевники из разбитой армии были либо переловлены, либо бежали. Для этого дела мне пришлось прибегнуть к магии Крови, дав наглядный урок всем желающим из числа моих приближенных и старших магов войска, которых я итак лично обучал этому разделу волшебства.

Трое монстров шестого ранга, шестеро пятого и семнадцать четвертого и более сотни третьего. Пришлось попотеть, ушло на это дело десять дней, притом что любое крупное скопление чудовищ нужной силы или нахождение существ пятого и шестого рангов — и я вместе с половиной ближних магов отправлялся в путь. Дело было сложное, и второй раз я бы без крайней нужды не хотел этим заниматься — брать тварей в плен живыми на порядок сложнее, чем просто убить! Вот охотники кочевников с этим хорошо справляются. Жаль, что мира с ними не предвидится — конкретно эти народы несчастных аборигенов, не признающих власть Империи, мне было жаль. Несмотря на всё, что между нами было — а для меня подобные чувства штука почти незнакомая — я не желал им истребления, понимая, что и в прошлом повел себя глупо. Нет, то колено наха-сси, что захватило мой особняк, само виновато в своей судьбе — даже нынешний я прикончил бы как минимум всю их верхушку, хоть и вел бы себя иначе. Но по большому счету дети лесов, степей и снегов — обычно чья-то разменная монета или удобный одноразовый инструмент, которому многое обещают, но редко хоть что-то исполняют. Хотя слышал, у Второго Императора есть какие-то подвижки в деле примирения с кочевниками, надо будет поинтересоваться…

Я провёл могущественный ритуал магии Крови, призвал одного из помощников Маргатона — весьма сильного Духа Крови, мощью не уступающего мне на пике возможностей — и на примере работы с ним устроил демонстрацию. В печать были заложены все мои требования к Духу Крови, а так же в неё были вплетены все заклятия, которые я собирался использовать на согнанную под стены города толпу пленников. Подчинение, Печать Наказаний, куча заранее продуманных запретов, привязка всех наложенных чар на магический источник Николаевска, дабы каждый раз при признаках истощения какой-либо печати она могла самостоятельно почерпнуть сил у Источника для восстановления. Но подобное понадобиться не раньше, чем через год-два.

Я сплел чары, в которых прописал свои желания и задумки. И накладывать всё это я тоже должен буду сам — Дух же, во-первых, должен был страховать и помогать, поправляя ошибки, если обнаружит, а во-вторых вливая ту самую силу Плана Крови, на порядки более чистую и послушную. И пусть я даже в самом худшем, самом косоруком варианте всё исполню, затратив сил не в два даже, а в три раза больше — они всё равно в плюсе. Ибо это будет даже не пятая часть того, то уйдет им… Но мне, кроме этого ритуала, ничего и не надо, а во вторых меня устраивает цена.

Дальше пришлось заставить их приносить необходимые клятвы. Проверить, кто клялся, а кто нет, мне было несложно — поклявшийся получал над головой трезубую корону из незримых черных молний. Потому после двух проверок (народ народ откровенно сачковал) я пояснил, что вижу, кто клялся, а кто нет. И если сейчас все не принесут клятвы как я сказал, цацкаться не буду и угощу хорошей порцией молний. После этого мысленным приказом заставил всех, кто принес клятву, покинуть общий строй и встать отдельно.

Они таки довели меня до ручки. Когда в третий раз количество произнесших клятву увеличилось лишь на два десятка человек, в толпе пошли смешки. Пленники гордо выпрямляли спины и с вызовом смотрели на меня — мол, и что ты сделаешь? Ведь рабочие руки тебе в любом случае нужны, да и прилюдно, практически просто так, убивать военнопленных ты не решишься… Так думали кочевники, не знавшие всех тех слухов и историй обо мне, что уже давно стали одной из любимых тем от трактиров, в которых пила низшая знать, до самых модных салонов крупнейших городом Империи.

В общем, мне бросили вызов. Сколько ещё раз, интересно, дураки будут судить обо мне по моей молодой внешности? Один Творец-Всесоздатель ведает… А ведь за эти годы я окончательно возмужал и больше не выглядел сопливым юнцом. Ну да ладно…

Я поднял открытую ладонь к небу и громко, усилив голос чарами, что бы все слышали, заявил:

— Считаете, что ваше упрямство — признак доблести? Глупцы… Проявить доблесть у вас уже был шанс — тогда, в бою. Но те из вас, у кого эта доблесть была, либо погибли в битве, либо попали в плен раненными. Их я уважаю, их я приказал вылечить и отпустить с посланием вашему народу. Здесь же — только трусы, что сбежали, как только пришлось драться не с беззащитными горожанами или бойцами-одиночками, а с равным числом врагом.

Мои слова выхвали негодующие шепотки и злые взгляды, даже раздались пара-тройка выкриков нелицеприятного содержания, разумеется из задних рядов и так, что бы не было никакой возможности обнаружить кричавшего… Никакого, если ты не маг хотя бы седьмого ранга. Я же и вовсе восьмого, мне отследить крикунов — дело одной секунды. Нужные чары сплелись автоматически — при моем уровне мастерства простая магия в целом уже плелась не осознанными действиями, а скорее желаниями. Я захотел узнать, кто кричал, подсознание взяло под козырек и сплело подходящие к случаю заклинания. Хоб — и я уже вижу, что это двое мужчин и девушка. Все в разных местах, далековато друг от друга, значит не по сговору.

— Но, как все знают, хоть на труса нельзя положиться в бою, но он обычно хотя бы благоразумен, знает своё место и достаточно ценит свою жизнь и шанс на свободу в будущем, что бы не злить того, от кого он полностью зависит. Того, чьим живым, говорящим товаром он является. Товаром, который отпускать глупо, а бесплатно кормить, поить и заботиться о них, пока они сидят в камере и бездельничают… Товар, который приносит одни убытки. Поэтому или вы принесете клятвы, или…