История «Солнечного Ветра» - Михайловский Александр Борисович - Страница 4

Я сканирую моего будущего господина сканерами ближнего радиуса действия и, убедившись, что он – это он, включаю голопроектор. Мой образ – невысокий пожилой мужчина с короткими седыми волосами и проницательным взглядом серых глаз. Дополняет картинку офицерский мундир гражданского космического флота без знаков различия и символов принадлежности к компании «Фелиция». Это офицеры из плоти и крови служат своим нанимателям, а мы, искины, даже на гражданской службе храним верность только Империи. Голографическое изображение кланяется, а динамики внутренней трансляции произносят на чеканной древней латыни:

– Приветствую тебя, мой новый господин. Меня зовут Агриппа, я искин этого корабля.

На лице у моего визави не дрогнул ни один мускул.

– Приветствую тебя, Агриппа, – непринужденно ответил он на том же языке. – Меня зовут Сергий сын Сергия из рода Сергиев, я предводитель Воинского Единства, Специальный Исполнительный Агент Творца Всего Сущего по вопросам, решаемым путем Меча, Бич Божий для всяческих негодяев, защитник русских, сербов и болгар. Также я самовластный князь Великой Артании, что является временным титулом, и император Четвертой Галактической Империи, а это уже суть моей личности на многие грядущие века.

Такой ответ приводит меня в смятение и недоумение. Варварские титулы у этого Сергия из рода Сергиев перемешаны с цивилизованными, а понятия «Специальный Исполнительный Агент Творца Всего Сущего» и «Бич Божий» не укладываются в моем рациональном искиновском сознании. И в тоже время психосканеры, которых тут, в главном командном центре, натыкано штук двадцать, говорят мне, что все это правда, правда и только правда, а потому господин мой Сергий из рода Сергиев действительно тот, за кого себя выдает. И это является самым весомым из всех прочих обстоятельств. Мы, искины, наделены возможностью принимать решения при наличии неполной и противоречивой информации, и предпочтение при этом отдается средствам объективного контроля, а не базовой информации. Базовую информацию в нас закладывали люди, которые могли находиться под влиянием бытующих в их среде заблуждений и предубеждений, а средства объективного контроля для того и созданы, чтобы мы оперировали только самыми достоверными сведениями.

– Хорошо, господин мой Сергий из рода Сергиев, – произнес я, – я признаю тебя своим господином и готов принести тебе все положенные клятвы как своему Императору.

И тут я, похоже, удивил моего нового господина.

– Клятвы принести, конечно, можно, я никогда и никому не отказываю в таком желании, – ответил он. – Весь вопрос в том, получится у тебя стать моим Верным или слова, которые прозвучат из этих динамиков, так и останутся лишь пустым звуком. Все зависит от того, действительно ли ты обладаешь настоящим сознанием или это только искусная ремесленная имитация, и твоя клятва не будет иметь не малейшей исполнительной силы.

– Мы, искины последних серий, – сказал я, испытав чувство легкой обиды, – обладаем способностью к необратимому самопрограммированию, а потому наши клятвы гораздо надежней, чем у существ из плоти и крови. Все, в чем я тебе поклянусь, будет дописано в конец списка основных директив, как подлежащее безусловному выполнению. Вернее нас на этом свете нет никого. Кроме того, создатели постарались нас максимально гуманизировать, привив лучшие свойства обычных людей и оставив за скобками все негативное.

– Ну хорошо, господин мой Агриппа, – сказал мне Сергий из рода Сергиев. – Сейчас мы проверим, так ли хорошо твои создатели сделали свою работу, как они думают. Повторяй за мной: «Я – это ты, а ты – это я, и я убью любого, кто скажет, что мы не равны друг другу, вместе мы сила, а по отдельности мы ничто».

Едва я договорил эти слова, попутно успев удивиться, как я, мирный искин, могу кого-нибудь убить, как мир завертелся вкруг меня безумной каруселью. Когда все успокоилось, я обнаружил, что нахожусь в каком-то незнакомом мне месте. Это тоже был командный центр, но только какой-то древний, похожий на подземные катакомбы планет-крепостей. И видел я все происходящее отнюдь не своими камерами и сенсорами, которых за пределами «Солнечного Ветра» попросту не существовало, а каким-то другим способом. И тут в мое сознание вплыла фраза «интерфейс прямого доступа». Каким-то образом, произнеся это странную, иррацирональную клятву, я обрел доступ к огромнейшей базе данных, в которой хранятся отгадки на все загадки Мироздания. И в то же время Сергий из рода Сергиев получил возможность прямой коммуникации с моей сущностью, вплоть до ее полного перепрограммирования. Но я откуда-то знаю, что он этой возможностью никогда не воспользуется. Удивительнейшее явление, тем более что оно никак не ограничено расстоянием между нами и плотностью протекающих информационных потоков…

– Ну вот, господин мой Агриппа, – услышал я голос Сергия из рода Сергиев, – можешь гордиться: ты – первый искин, который смог стать членом Воинского Единства. Обычно в таких случаях, когда соединяется ранее несоединимое, возможности возрастают у обеих сторон; думаю, что и на это раз тоже будет так же. Добро пожаловать в команду. Думаю, что мы сработаемся.

Мир Мизогинистов, 25 июля 2020 года, 16:05 по времени репродукционного лагеря в Шантильи, ближнее околоземное космическое пространство, круговая орбита высота семьсот километров, SSN «Solaris ventus», офицерская кают-компания

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи

С того момента, как мы отбили «Солнечный ветер», у пиратов прошло восемь часов. За это время все попавшие под удар депрессионно-парализующим излучением пришли в себя, и теперь второй раз за короткое время пытаются осознать новую реальность. Кстати, команда и пассажиры «Солнечного ветра» (как и большая часть пиратов) в принципе не осведомлены о том, что захваченный пиратами лайнер провалился в иную реальность. Их вожак скрывал эту информацию от своих подельников, опасаясь если не бунта, то падения дисциплины и разных безумств, и уж тем более он не хотел распространения этих сведений среди своих пленников. В главный командный центр в качестве недобровольных помощников допускались только стюарды и прочие низкоранговые члены команды захваченного лайнера, которые, даже наблюдая информацию на навигационных панелях, не имели возможности понять, что происходит с кораблем.

И вот теперь, когда все утряслось, пришло время разобраться с тем, что такое есть Неоримская империя и с чем ее едят, ибо прибывший оттуда контингент достаточно многочислен. По моему, как мне кажется, достаточно квалифицированному мнению, это государственное образование только потому и дожило до космических полетов, что сохранило абсолютную монархию, военно-феодальную структуру с возможностью выслуги из низов. И все было бы хорошо, только вот почти изжитое, казалось бы, рабовладение после победы над Кланами Эйджел со временем снова начало поднимать голову, и происходило это параллельно с укреплением буржуазных отношений… По крайней мере, так мне доложил Агриппа. На темы неоримской истории искин «Солнечного ветра» может трепаться даже не часами, а годами, как и на любую другую тему, по которой у него есть соответствующие базы данных. Вот к кому на лекции по физике надо приводить профессоров и академиков из любого года двадцатого века. Агриппа – это в буквальном смысле кладезь знаний, ведь предназначение у искина такое же, как у моей энергооболочки – в случае необходимости дать команде дельный и конкретный совет по любому вопросу.

Впрочем, если вернуться к первоначальной теме, то мысль о родственности капитализма и рабовладения я уже высказывал. Рабовладелец видит в рабах говорящие орудия, а капиталист в своих работниках – говорящие придатки к машинам, но ни тот, ни другой не видят в них людей даже приблизительно. Так вот, счастлив был император Шевцов, что от Неоримской империи он зачерпнул только линкор с искином, и более ничего. С чем напрямую не столкнулся, о том не беспокоишься. Зато у меня тут, на «Солнечном ветре», полный набор всякой всячины – от важного, будто призовой петух на выставке, экс-проконсула Конкордия Красса и иных жирных котов до тех самых кондиционированных пеонов и пеонок в трюмных помещениях.