Волчья кровь. Цена омеги (СИ) - Линд Алиса - Страница 4

— Почему ты этого не сделал?

Йован снова смотрит на дорогу, его лицо на миг становится непроницаемым.

— Потому что не смог. Когда я увидел тебя… — Он делает паузу, будто подбирает слова. — Что-то изменилось.

Я нервно смеюсь, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Ты решил спасти меня из какого-то… благородного порыва?

— Я решил спасти тебя, потому что… — Он не договаривает. — Ты не такая, как они, и не виновата в том, кем родилась. Я на такое не подписывался.

Говорит загадками, блин.

— Кто они, Йован? — спрашиваю я, но голос звучит слабее, чем я хочу.

— Те, кто хотят использовать тебя в своих играх. Ты опасна для них, но не как человек, — его голос становится чуть мягче. — В Сербии ты не в безопасности. Но в Черногории я смогу тебя защитить.

Ну вообще прекрасно. Приехали!

— Стоп! Ты что, везешь меня туда?! — выкрикиваю возмущенно. — Останови машину сейчас же!

— И не подумаю, — отрезает Йован невозмутимо. — Ты уже один раз отказалась от моей помощи. Я чудом опередил их снова, в третий раз так не повезет.

Вообще-то он прав. Но все равно… У меня тут работа, Герда, знакомые…

— Что тебя так возмущает? — Йован бросает на меня короткий острый взгляд. — Я вообще-то тебе жизнь спасаю.

В его голосе меня что-то цепляет, пробегает дрожью по нервам. Но я не могу этого объяснить. Мне надо или прямо сейчас требовать, чтобы он остановил машину, или уже соглашаться ехать с ним непонятно куда.

— Почему Черногория? — наконец задаю самый логичный вопрос.

— Потому что я оттуда. У меня там корни, живет часть семьи. Люди, которым я могу доверять. Там я смогу тебя спрятать.

Звучит логично.

— И ты ожидаешь, что я просто поверю тебе? — Я смотрю на него с вызовом, но внутри всё сжимается от смеси страха и странного трепета.

Он молчит, а потом поворачивает голову, встречая мой взгляд. Его глаза цепляют меня так сильно, что мне кажется, я забываю, как дышать.

— Ты можешь не доверять мне, — говорит он тихо, но с каким-то глубоким чувством. — Но ты знаешь, что я спас тебя дважды. И ты знаешь, что эти люди не остановятся.

Я не нахожу, что ответить. Его слова попадают прямо в цель.

— Ты можешь считать меня чудовищем, — добавляет он доверительно, — но сейчас я — твой единственный шанс выжить.

Его взгляд скользит по моему лицу, и я чувствую, как что-то внутри меня откликается на это. Это неправильно, я знаю. Но его близость, его голос, даже его запах… Меня к нему тянет, как магнитом.

— Ты сводишь меня с ума, — бормочу я себе под нос, но, кажется, он слышит.

Йован улыбается краем рта, как будто знает, что я имею в виду.

— Это опасная игра, Сташа, — его голос хрипнет, точно вдруг сел, звучит интимно. — Ты уверена, что хочешь играть?

Я не отвечаю. Он возвращает взгляд на дорогу, но я знаю, что он чувствует моё смятение. Я уже не знаю, чего я боюсь больше — убийц, которые идут по моему следу, или того, что я готова довериться этому пугающему, но притягательному мужчине.

— У меня к тебе есть одна просьба, — произношу почти шепотом. — Можно?

8. ♂

Йован

Я киваю, но уже предчувствую, что эта просьба мне не понравится.

— Герда, — твердо произносит Сташа. — Нам нужно вернуться за ней.

Бесит эта бабская сентиментальность! Словно у нас есть на это время!

— Ты серьёзно? — спрашиваю, чувствуя, как раздражение закипает где-то в груди.

— Это моя кошка, Йован! Я не могу её бросить, — Сташа говорит так, будто я предложил продать Герду за коробку сухого корма.

— Сташа, ты понимаешь, что происходит? — я все ещё стараюсь говорить ровно. — Кто за нами гонится?

— Я понимаю, — хнычет она. — Но она — моя семья! Единственная, кто у меня остался!

Слышу в голосе Сташи слезы, и сердце больно сжимается. Обезоруживает. Я молча выворачиваю руль вправо и гоню к ближайшей гостинице. Сташа не понимает, насколько это опасно. А я… не могу ей отказать.

Знал же, чтобы такого не было, надо было сразу сунуть её в багажник и не изобретать велосипед! Но я какого-то хрена впервые за много лет решил познакомиться с целью… И вот результат. Я везу её в гостиницу, вместо того, чтобы гнать к заказчику на всех парах. И скоро потащусь за её долбанной кошкой!

Резко торможу у гостиницы.

— Выходи, — приказываю на грани грубости.

Сташа смотрит на меня с вызовом.

— Что? — включает задиру.

— Выходи из машины, — рычу ещё жестче.

Она колеблется, но потом все же послушно выходит. Я выхожу следом, обхожу машину, и за локоть веду девчонку к дверям гостиницы.

— Слушай сюда. Я запру тебя в номере. Ты не выходишь и никого не впускаешь, — выговариваю сосредоточенно, ведя её к стойке администратора. — Никто не войдёт, кроме меня. Я сам открою ключом, понятно?

— Но… — возмущенно начинает Сташа.

— Сташа! — с тихим рыком перебиваю я. — Ты останешься здесь. А я поеду за твоей кошкой.

Мы подходим к администратору. У Сташи айди оказывается с собой. У меня тоже. Беру номер на сутки.

Сташа идет рядом с таким напряженным видом, что воздух вокруг становится плотнее. Засранка. Мозг мне будет делать!

— Почему я не могу поехать с тобой? — наконец спрашивает, когда мы подходим к номеру на пятом этаже.

Я задерживаю дыхание, пытаясь не взорваться.

— Потому что, если ты поедешь, — произношу нарочито мягко, демонстрируя, как она меня уже допекла, — тебе снова придётся видеть трупы. А я не хочу, чтобы ты это видела. Ясно?

Её губы приоткрываются, но молчит. Она просто кивает и заходит в открытую мной дверь.

Я сжимаю челюсти, глядя ей вслед, затем бросаю короткое «я скоро» и запираю дверь снаружи.

Проволочки. Гребаные проволочки. Надо было все-таки везти её в багажнике, чтобы закончить это дело быстрее. Но я не смог и уже этого не сделаю. Её запах… Её голос… Этот упрямый взгляд. Всё это заставляет меня идти на уступки, которых я не позволял себе годами.

Выхожу и забираюсь в машину. Надо уже привезти эту гребанную кошку и рвануть в Черногорию.

Спустя полчаса дороги я поднимаюсь в квартиру Сташи, уже ощущая присутствие Серебристых. Раздеваюсь полностью, оставляю одежду на лестничной клетке и обращаюсь. Эти псы пожалеют, что явились сюда.

9. ♀

Сташа

Йована долго нет, и я начинаю волноваться. Нет, я не умру здесь от голода или жажды. Однажды придет обслуживание, и меня откроют. Но мне страшно за него. Вдруг у меня в квартире его ждали? Что, если на этот раз нападет больше, чем двое? Он справится?

Становится так тревожно, что аж тошнит. Время загустевает, точно смола. Меряю небольшую, просто обставленную комнату шагами, не находя себе места.

По ощущениям, проходит пара часов. За окном в щелку между задёрнутыми шторами выглядывает мазутная тьма.

Внезапно по комнате разносится звук скрежета ключа в замке. Я подлетаю к двери, которая распахивается, и на пороге номера показывается Йован. В одной руке у него моя рабочая укладка, в другой — моя дорожная сумка, в которой что-то шевелится. А сам он… еле стоит на ногах. Черная футболка на груди лоснится от пропитавшей её крови, алые потеки пробегают из-под рукавов кожанки и каплями срываются с пальцев.

Йован делает пару грузных шагов в номер и ногой захлопывает дверь, едва не теряя равновесия.

— Ты весь в крови! — от волнения говорю очевидное.

— Это неважно, — хрипло отзывается Йован и бросает сумку на кресло. Вручает мне укладку. — Сейчас мне нужен душ.

С этими словами он направляется к боковой двери в номере. Я застываю в нерешительности. Его шаги гулко отдаются в голове, а перед глазами стоит черная футболка, насквозь пропитанная кровью. Эту кровь надо остановить! Из сумки доносится недовольное «мяу». Открываю молнию, чтобы Герда выбралась, но не могу уделить ей больше внимания. Прости, Герда, Йовану нужно помочь как можно скорее!