Колдовство глаз - Айкин Джина - Страница 22
- Предыдущая
- 22/29
- Следующая
– Я не брала драгоценностей твоей матери!
Последняя фраза Синти вертелась в голове Мэтта, вместе с его собственными словами о том, что он этому не верит.
Разговор был бурный, а потом она ушла.
Он помнил, как наблюдал за ее быстрыми сборами. Синти побросала вещи в саквояж, посадила Сниффи в сумку, потом, стоя на пороге, пробормотала что-то вроде извинения, и в следующее мгновение Мэтт остался один.
Возможно ли любить человека, которому не доверяешь?
За открытым окном шумел город, в какой-то момент раздался резкий автомобильный сигнал, однако Мэтт воспринимал все это лишь отдаленным краешком сознания.
Его мучили другие мысли. Если Синти не врет и действительно не брала ожерелья, разве не должна она была защищаться более рьяно? Но она лишь смотрела на него с виноватым выражением – или это было разочарование?
Наконец, словно очнувшись, он встал, повернулся и взглянул на кровать. Перед его внутренним взором поплыли картины их совместного с Синти пребывания здесь. Всего того, чем они занимались часами.
Гневно засопев, Мэтт схватил одну за другой подушки, содрал с них наволочки и швырнул на пол. Затем сдернул простыню. Несколько мгновений он стоял, уставившись на голый матрас, потом, вместо того чтобы отправить простыню вслед за наволочками, почему-то полнее ее к лицу, зажмурился и глубоко вдохнул воздух. Его ноздри ощутили неповторимый запах тела Синти, а сердце… Сердце наполнилось чувством сожаления, таким острым, что захотелось взвыть.
Ну почему он не влюбился в нормальную девушку? Ведь знал же, что с Синти его ждут неприятности! Она побуждала его делать вещи, о которых он прежде и не помышлял. Ее вольная, свободолюбивая натура притягивала его, порождала жажду чего-то нового, неизведанного. Заставляла желать только Синти и больше никого.
Мэтт разжал пальцы, и простыня вывалилась, упав горкой к ногам.
Самым плохим было то, что он ринулся в это с открытыми глазами. Ведь догадывался же, кто такая Синти. Чем она подрабатывает в дополнение к тому, что выручает от продажи своих картин и других художественных изделий. Еще неизвестно, что ей приносит больше.
Да и ее поведение в личной жизни… Богема – одно слово! Наверное, порхает от одного любовника к другому с легкостью бабочки. К тому же они с Синти совершенно разные. Всего вместе взятого более чем достаточно для того, чтобы стали невозможными какие-либо иные отношения, кроме постельных.
А то, что она украла жемчужное ожерелье, – лишь дополнительное напоминание обо всех ее перечисленных «достоинствах».
Он сгреб с пола постельное белье и понес на кухню. Там запихнул в мусорный контейнер, который затем накрыл крышкой. Чтоб глаза не видели.
Однако, если таким образом Мэтт надеялся улучшить свое настроение, он ошибся.
Тиканье настенных кухонных часов пробилось в его затуманенное противоречивыми эмоциями сознание, и он поднял голову, чтобы взглянуть на циферблат.
Начало девятого.
Что?
Начало девятого!
Вот черт! Ведь в восемь он должен был подъехать к группе Питерсона!
Чувствуя себя спешащим к полыхающему дому пожарным, Мэтт схватил пиджак и бросился к выходу. Ему оставалось лишь надеяться, что оставшиеся после разрыва с Синти раны быстро заживут. И что настанет время, когда прелестная темноглазая ведьма станет отдаленным воспоминанием.
Он распахнул дверь, занес ногу над порогом и… нос к носу столкнулся с собственной сестрой Лорой. Та только-только собралась нажать на кнопку звонка.
– Ой! – воскликнула она, хватаясь за сердце. – Как ты меня напугал!
Мэтт мог бы по пальцам пересчитать те немногочисленные случаи, когда Лора появлялась в его квартире. Как правило, они встречались в родительском доме или беседовали по телефону. Так что ее нынешний визит наверняка был очень важным.
Вспомнив, что сообщила ему о сестре Синти минувшим вечером, он задержался на пороге.
– Есть свободная минутка, братишка? – улыбнулась Лора.
Разумеется, времени у него не было, но он понял, что должен уделить сестре хотя бы несколько минут.
– Входи. Только мне нужно сделать срочный звонок.
Он вернулся на кухню, мимоходом отметив, что Лора захлопнула входную дверь, и позвонил Элли. Та сообщила, что инспектор Питерсон больше не связывался с ней. Само по себе это было очень странно, и Мэтт повесил трубку в большой задумчивости.
– Проблемы? – спросила сестра.
– Что?
Обернувшись, он обнаружил ее сидящей за столом. На том самом стуле, где утром сидела Синти.
Мэтт поморщился словно от боли. Неужели прошло всего несколько часов? Они с Синти сидели на кухне и попивали кофе, как какая-нибудь супружеская пара, прожившая в браке не один десяток лет.
– А это что такое? Постельное белье? – спросила вдруг Лора, глядя на мусорный бак, из-под крышки которого свисал уголок простыни.
– Э-э… не обращай внимания, – пробормотал Мэтт. – Что ты хотела мне сказать?
– Как? А где же кофе? Или минеральная вода, наконец? Неужели ты ничем меня не угостишь? Ведь я бываю у тебя не каждый день.
Мэтт открыл дверцу холодильника и со стуком поставил перед Лорой банку пива.
– Говори!
Та состроила гримасу.
– Спасибо, братишка. Мама могла бы гордиться твоим гостеприимством.
Тут он в свою очередь поморщился, потому что вспомнил сегодняшний звонок матери.
– Ты хотела поговорить о мамином жемчужном ожерелье?
Лора не спеша откупорила банку и отпила глоток пива.
– Тебе уже все известно? – Он кивнул.
– Мама рассказала мне по телефону.
– Мама?
Мэтт нервно провел пальцами по волосам.
– Послушай, если ты собираешься повторять за мной слова, у нас получится не очень содержательная беседа. Наверное, ты хотела поговорить о… э-э… Ну, в общем, о… – Он замялся, а Лора удивленно взглянула на него. – Словом, о том, что ты никогда – по крайней мере с серьезными целями – пока не приводила домой своих парней. А сейчас собираешься… Я так понимаю, что у тебя вообще нет парня, а есть…
Только тут Лора догадалась, к чему он клонит.
– Ах вот оно что! – рассмеялась она. – Тебе известно, что он уже не мальчик? Ну и что? Неужели это так страшно? Ты разве не знаешь, что подобное бывало миллионы раз с миллионами людей? И он состоятельный человек, и такой милый… Ты не можешь это понять? – Мэтт поднял бровь и пожал плечами.
– Могу. Только мне трудно смириться с этим, когда речь идет о моей собственной сестре. Разве мало нормальных молодых парней? И как воспримут…
Лора обвела пальцем край пивной банки.
– Понимаю. Мама вообще свалится с ног, когда я ей все расскажу, верно?
Вспомнив, что он и сам недавно говорил нечто подобное, Мэтт вновь открыл холодильник и взял банку пива для себя. Затем сдернул крышечку и надолго припал губами к отверстию, за которым пенился напиток.
– Но я совсем не из-за этого сюда пришла, – продолжила Лора. – То есть я хочу сказать, хорошо, что ты знаешь, и все такое, но у меня и в мыслях не было делать из этого секрет. Просто я не лелею надежду, что родители, как только узнают обо всем, начнут наперебой приглашать нас с Питом на воскресные семейные обеды. – Она покачала головой. – Уж на это я совершенно не надеюсь, так зачем пороть горячку? Хотя, думаю, что, поостыв и попривыкнув к этой неожиданной дли них новости, папа с мамой все же смогут принять сие как данность. Ведь они любят меня… как и тебя, Мэтт. И Пита они еще успеют оценить, вот посмотришь.
Мэтт пристально взглянул на сестру.
– Тогда почему ты здесь?
– Чтобы обсудить торжество по поводу тридцать пятой годовщины брака наших родителей, разумеется. – Лора отодвинула пивную банку. – Я думала, ты в курсе.
Ее брат недоуменно нахмурился.
– Какое отношение годовщина брака имеет к пропаже маминого «приданого»?
Лора закатила глаза, всем споим видом говоря: «Как трудно общаться с безнадежно тупым человеком!».
– Самое непосредственное. Это я взяла ожерелье. Взяла и отдала подтянуть ослабленные нити и почистить жемчуг. Это будет частью нашего подарка, понимаешь?
- Предыдущая
- 22/29
- Следующая
