Лорд блуждающих земель 2 (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 4

— Я слушаю, — проговорил так громко, чтобы слышали все.

— Правду! — зашелестела толпа на все голоса, а затем повторила гораздо громче. — Правду!

— Полагаю, что выражу желание всех людей, собравшихся на этой поляне, — пророкотал Богатырёв, выходя вперёд и вставая напротив меня, — если скажу, что народ действительно желает знать истину. Как так получилось, что мы оказались тут вместе с вами? До вчерашнего вечера мы считали, что пошли за вами по доброй воле, но выяснилось, что это не так.

— Да, это так, — сказал я, и тут же разразился шум, но я поднял руку, призывая к тишине, и тот практически сразу стих, но не до конца, я слышал своим чутким слухом ропот нескольких человек. — У меня находился артефакт внушения. И я подтверждаю, что в какой-то момент он был использован для подавления воли людей из этой общины, но с тех пор мы все изменились, в том числе и я.

Люди слышали в моих словах пока лишь подтверждение того, что я внушал им свою волю, но при этом они пока не спешили растерзать меня, или хотя бы изгнать из общины, а это уже хорошо. А вот то, что предыдущий лорд так подставился — это плохо, теперь придётся легитимизировать власть заново. Они должны снова признать меня своим господином. Сами должны того захотеть.

Благо, что в прошлой жизни я научился хорошо понимать людей. И знал, что они хотят услышать.

— Но я клянусь, что последнее время не прикасался к артефакту, это раз. Самого артефакта внушения больше не существует, это два, — я закрыл глаза и перед моим внутренним взором пронеслись последние дни рядом с этими людьми, так мне было проще говорить искреннее. — И самое главное, что я поклялся охранять жизнь каждого из вас и держу своё слово, это три. Если вы хотите опровергнуть это, то я готов выслушать каждого. Сегодня и здесь я принимаю любые претензии. Но, если вы не выскажете их тут, пусть они умрут в вас навеки!

В народной массе началось шевеление. Кто-то вспоминал какие-то свои претензии, делал шаг вперёд, но потом замирал, смущался, отступал. Я видел это сплошь и рядом. Только с десяток человек с уверенными лицами начали двигаться в мою сторону.

И тут совершенно неожиданный ход сделал старшина боевых магов. Он сделал шаг навстречу ко мне, но вдруг встал на одно колено и склонил голову. Все, кто двигался в толпе, мгновенно замерли.

— Ваша светлость, — он говорил, глядя в землю, словно боялся поднять на меня глаза, но я знал, что это лишь традиция, которая выражает почтение и подчинение тому, к кому обращается человек. — Я знаю, что вы воздействовали на меня артефактом в своих целях, но также я вижу, что вы действительно изменились. Вы всех нас спасли и неоднократно, поэтому я присягаю вам на верность. Ещё раз. Я благодарен вам за действия последних дней и за сохранённые жизни моих земляков. Можете рассчитывать на меня также, как и раньше.

С этими словами он встал и церемониально кивнул, отдавая воинскую честь. Следующим его место хотел занять Кирилл, но его остановил незнакомый мне мужской голос.

— Да если б он батюшку своего свергать не пошёл, не пришлось бы никого и спасать!

Я отыскал глазами говорящего — обычный мужик с грубой кожей на лице и неопрятной растительностью на щеках и подбородке.

— Представься, — распорядился я.

— Никон Парфентьич я. Водорубов, — ответил тот, сверкая на меня злыми глазами.

Кажется, он понял, что настал миг, когда у него появилась иллюзия хотя бы какой-нибудь власти.

— Разрешите, я скажу, — спросил меня Богатырёв, и я кивнул, позволяя ему ответить, пока сам пытался подобрать нужные слова, чтобы воплотить в жизнь то, что задумал. — Вот ты — Никон, простой мужик, от сохи, который жил бы в чёрном теле всю свою жизнь. А если бы получилось у его светлости на трон сесть, ты бы жил, как сыр в масле, кум королю, сват министру!

— Но не получилось же! — возразил ему Водорубов.

— Стоп! — сказал я и повернулся к старшине боевых магов. — Я очень жалею об инциденте с переворотом. Сейчас бы я подобного не допустил, — а потом уже обернулся к мужику. — Что касается вас — то рядом со мной вас ждёт жизнь насыщенная, интересная, но, конечно, не беззаботная. Но опять же повторюсь, если кому-то не нравится, то мы можем таких людей снабдить внедорожниками, едой и отправить на все четыре стороны. Правда, в таком случае, я снимаю с себя ответственность за этих людей.

— А у вас есть такое право? — вконец обнаглел Никон Парфентьевич.

— Давайте, я спрошу у вас, — я оглядел толпу. — Сегодня, зная, все обстоятельства нашего с вами путешествия, ответьте на один вопрос. Вы по-прежнему считаете меня своим лордом, имеющим власть над каждыми из вас? Просто ответьте «да» или «нет». Потом переголосовать будет нельзя. Но сейчас я ни к чему вас не принуждаю! Вы вправе проголосовать так, как велит вам сердце. Если вы против моей кандидатуры, то можете выдвинуть любого другого человека на моё место. Я не хочу, чтобы за мной вас вёл только страх или нужда! Итак, кто за то, чтобы я остался с вами, вашим лордом и продолжил защищать вас от всех невзгод?

Последнюю фразу я сказал громче всех, и даже немного нараспев. Одно то, что меня поддержал Богатырёв, уже дало мне определённые силы для дальнейших действий.

Я, конечно, ожидал, что большинство проголосуют за меня. Но увидел действительно лес рук. Ошибиться было невозможно. За исключением десятка — полутора человек, все хотели, чтобы я продолжал оставаться главой общины.

— Пересчитайте, — попросил я Богатырёва, и тот, кивнув, скрылся в толпе.

— Триста семьдесят восемь, — возгласил он, когда вернулся.

— Итак, — сказал я, добавляя в голос торжественный тон. — Подавляющим количеством голосов вы доверили мне продолжать править вами. Я очень рад вашему выбору и обещаю, что оправдаю надежды каждого!

— Ура! — снова закричали люди.

У меня появилось чувство дежавю, потому что именно также было и вчера. Вот только что-то незримо изменилось. Если вечером между нами была почти ощутимая стена, а до этого с большинством — отстранённость, то сегодня я ощутил, что мы стали несоизмеримо ближе. Мы все стали гораздо роднее. Они и в самом деле мои подданные, которых я буду защищать не потому что обещал, а потому что это мой клан, моя община, мои люди. А я их лорд, которого они любят и почитают.

Конечно, были и исключения в группе людей, стоящих передо мной, но, во-первых, их было немного, а, во-вторых, я надеялся, что они поменяют свою точку зрения.

Ко мне подошёл Тимофей и преклонил колено.

— Не каждый аристократ, — проговорил он, глядя в пол, — может признать свои ошибки, а уж раскаяться в них — вообще единицы. Я горд, что служу вам лорд, и буду служить до своего последнего вздоха. У нас нет иного пути, кроме того, которым поведёте нас вы. А вы, как мы все видим, встали на путь истинный.

Я оценил слова Тимофея, в том числе и вычурность его формулировок. Вот же кот!

Следом ко мне подошёл Кирилл. И тут я подумал, что пока приму присягу у четырёх сотен человек, день уже закончится. Однако я обещал выслушать каждого, поэтому так и поступлю.

Но тут уже люди, кажется, прочитали мои мысли и в едином порыве встали на одно колено.

— Клянёмся вам в верности, — произнесли они вразнобой, поэтому их голоса смешались, но затем кто-то додумался, сказал: — Три-четыре, — и уже после этого получилось сказать всем вместе: — Клянёмся вам в верности, лорд!

В этот момент я ощутил такой прилив сил, которого ни от каких крислов не получится. Меня буквально окатило народным почитанием, уважением и благодарностью.

— Спасибо, — ответил я, наблюдая за теми, кто не посчитал нужным преклонить колено. — А я клянусь защищать вас и отстаивать ваши интересы перед всем остальным миром! Вы под моим покровительством!

— Ура!!! — снова раздалось над лагерем.

Уже потом, когда люди разошлись по своим делам, я спросил у Тимофея, кто те люди, которые не пожелали присягнуть мне на верность.

— Ну, дед Афанасий, — Тимофей почесал рукой в затылке. — Он просто глухой, да и колени у него не гнутся. Но я могу привести его, чтобы он повторил присягу перед вами.