Невеста Полоза (СИ) - Райс Лиса - Страница 22

В таверне девушка оказалась тоже впервые. Сколько всего за последний месяц нового с ней приключилось и несчесть. Удивляться, впрочем, Есенья не переставала.

Людно здесь было, в воздухе съестным пахло. Еще на входе аромат такой манящий ощущался, теплый, аппетитный, что в животе тотчас засосало сильнее, еще немного и зарычит на всю округу.

Заказывал, конечно, Злат, она то и не знала, что здесь подают. Доверяться его вкусу, кажется, скоро войдет в привычку.

Еда, казалось, простая, поразила насыщенным вкусом. Без особых изысков, но то ли от разыгравшегося аппетита, то ли и вправду было так необыкновенно, но Еся просто блаженствовала. Ели молча, тут язык бы свой не проглотить, не то что болтать. Еся лишь иногда поднимала голову, встречаясь с улыбающимся взглядом муженька.

На первый вопрос Злата девушка лишь пожала плечами, потому как рот был занят, а вот после заговорила.

— У нас деревенька небольшая, если какие гуляния проводили, так все собирались вместе с соседними селениями. Шалаши ставили, костры разводили, гуляли до рассвета, празднества и по несколько дней бывали. Помнится, как — то четыре дня гуляли, я тогда хоть в покое отдохнула… — мечтательно вздохнула Еся. — Одной то не надобно постоянно что — то готовить, да убирать…

Она, кажется, слишком глубоко погрузилась в воспоминания, но встретившись взглядом со своим собеседником, поспешно вынырнула из них, улыбнулась.

— Меня с собой не брали, нужно же было кому — то за домом приглядывать. С деревенскими девчонками удавалось несколько раз улизнуть — через костер попрыгать, да на суженного погадать, пока маменька не прознала… — казалось, ее вовсе не трогало то, что должно ей, молодой девушке, одной дома в праздники сидеть, да только в глубине проскользнула затаенная печаль. — А ты, выходит, и в Явь на праздники выбирался? — поспешила перевести тему.

Злат тем временем ей пирога подложил. Красота такая, что и резать было жаль, но углядев, какой на срезе, Еся едва не запищала от восторга. Тесто пышное, начинки вдосталь, а аромат какой… Места, правда, в животе почти и не осталось, не привыкла Еся столько кушать, не то что царевич. Девушка даже усмехнулась про себя. Кажется, Злат и один оставшийся пирог одолеет. А ведь еще десерт…

— Очень вкусно, — отозвалась на его вопрос. — Во дворце тоже хорошо кормят, изыскано, но иногда и вот по такой простой еде скучаешь. Спасибо тебе… за все. Это, наверное, самый веселый день, что у меня был.

Смутившись, уткнулась в стакан с компотом, медленно попивая сладковатый напиток. Вообще рядом с ней смущение, кажется, стало ее второй натурой.

Дворцовые привычки откусывать только немного от разных блюд пригодилась, а то из — за стола пришлось бы выкатываться. Они даже поговорить успели пока убирали со стола и ставили изящные стаканы с налитым в них какао. Хотелось похитить жену трактирщика хотя бы из — за рецепта одного вишневого пирога. Злат мудро заказал уже два кусочка, потому что для поедания целого они с Есеньей должны были быть шире раза так в четыре.

— Чего — то у тебя не маменька, прости, а какая — то ехидна — букнул Полоз, которому все меньше нравилась теща. Благо, в другом мире живет, магией не владеет и на голову не упадет в виде громогласного пышногрудого сокровища. Как у осинки могла родиться апельсинка — это вопрос. Вот кем, а нахалкой жена точно была.

— Твое имя как сокращать можно? А то я все Есенья да Есенья, как наставник какой. — усмехнулся осоловевший от еды парень, который в своей жизни привык откликаться на множество имен от Золотенького до Лата. Первое, помнится, использовала бабуля, чтобы ей вместе с предками на том свете сладко вино пилось, второе придумал с похмелья Свет, аргументируя тем, что произнести букву "З", да и любой другой звонкий звук, с такой головной болью — это убить самого себя.

— Есть такое дело. И в правь тоже, но там слишком долго быть — это навсегда остаться. Хоть и считается миром добрым богов, но как — то…неспокойно что ли там. Всегда путешествовать любил, а в этом мире очень сильно домой хочется. Лучше уж в яви на Восток путешествовать или у нас дальние земли посмотреть. Как говорится, "других увидеть и себя показать". — пока для него самым интересным и правда было путешествие на Восток. Если бы еще не жара…Змеи, конечно, теплокровные и лучше людей ее переносят, но даже у Полоза было ощущение иногда, что он сейчас зажарится. Приходилось уходить в свою комнату, принимать облик золотистой змейки и отмокать в той же раковине. Еще и период линьки его один раз в пустыне накрыл. Чтобы люди с ума не сошли и не стали искать золотую змею, приходилось подолгу отмокать, а потом отовсюду выбирать опадавшую чешую.

— Да, в разы тут и проще и веселее, чем при дворце, да и не поторгуешься при официальных визитах. Можно список составить того, что ты "не" — танцы на главной площади, видимо закончатся или уже закончились, потому что стали зажигаться первые фонари. Отвлекшись на миг, Злат только перифирийным зрением заметил как какой — то мужчина схватил жену за руку, на которой блестел магический браслет.

— Она мачеха мне, не родна я ей. Выкормила с младенчества, отца приняла со мной — младенчиком, грех жаловаться. — Было неловко, что она, кажется, заговорила о маменьке плохо. Еся сама еще не разобралась, как относится теперь к родным. Плохо было, грустно от осознания, что родные предали. Но знал ли отец, знала ли сестрица, что маменька задумала? Да и та ведь счастья родной дочери хотела… Еся старалась не думать, гнала эти мысли подальше…

— Еськой кликали, Есей еще, — отозвалась девушка, снова пожимая плечами. Маменька, конечно, по всякому называла, но царевич явно не о том спрашивал.

Она все же решилась попробовать булочку с корицей. Новый вкус снова заставил зажмуриться, едва не застонала в голос от такого сочетания приятной сладости и пряной корицы, а сама булочка, что облачко, тесто прямо таяло на языке.

Вопрос об имени заставил снова задуматься. Она же сама то к мужу вообще никак не обращалась, кроме как Златослав при встречах во дворце. Подняла на полоза взгляд, слегка оценивающий. Тот как раз в сторону глядел. Приуныла немного, что не видно золотых волос его и глаз таких же, но представить труда не составило. То, как смотрит, держится… Даже как кружку с простым компотом держит. Легко, перекатывает по столу кончиками пальцев, ловко, не глядючи. Стоило, правда, царевичу, вновь взор свой к ней возвратить, как тут же очи опустила.

— Веселее не то слово, — откликнулась воодушевленно, — я, конечно, весьма благодарна дворцовым учителям, но порой уроки навевают такую тоску… Особенно, когда понимаешь, что еще несколько месяцев и тебя тут и вовсе не будет, и большая часть знаний и умений вовсе не пригодится, — проговорили весело, но тут же поняла, что уже и не знает, радоваться тому или нет. Ведь и царевича с вот такими прогулками тоже уж не будет. И едва хотела добавить, объясниться, как чужая рука сомкнулась на ее запястье.

— Это что у нас здесь такое? — рядом стоял мужчина в летах. Невысокий, но широкий в плечах, что уж говорить о ручищах, что в обхвате были, вероятно, втрое толще, чем у самой Еськи. Еся проскользила взглядом выше, по коричневому сюртуку, натыкаясь на разъяренный взгляд поросячьих глазок на покрасневшем лице. — Мастер, гляньте, ваша ведь работа! — он обернулся к мужчине — полной своей противположности, что сидело за соседним столом. Высокий, статный, холеный такой. Он манерно ел жаркое, удерживая вилку тонкими длинными пальцами. Последнюю порцию, правда, до рта не донес, так и замер, углядев, что его, по всей видимости, помощник, потрясает рукой Еси с виднеющимся на ней брачным браслетом.

— Откуда у девчонки царские сокровища? Стащила, небось, со двора, воровка! — он вытянул ее из — за стола. Еся только воздух глотала от возмущения, не зная, что ответить нахалу. Браслет был тряпицей замотан, да только, похоже, та в танце сбилась, а мужичара этот дело довершил, сорвав ее с концами.