Наследник (СИ) - Майерс Александр - Страница 9

— Да. Мама тоже, её забрали гвардейцы дедушки. Как что-то появится, сразу мне позвони, хорошо?

— Хорошо.

— Спасибо, Макс, — я кладу трубку.

Оглядевшись, вижу залитый кровью и засыпанный гильзами асфальт. Тела убитых наёмников и моих гвардейцев сложили в стороне, а их оружие сбросили в кучу рядом. Слышу завывания сирен, которые стремительно приближаются.

— Едем, ваше сиятельство? — ко мне подходит человек Филиппа. — Наши уже на подходе.

— Поезжайте. Готовьтесь сразу вступить в бой. А мне надо перекинуться парой слов с полицией.

Гвардейцы Серебрякова залезают в свою боевую машину и сразу же отправляются в сторону базы. Мы с моим гвардейцем ждём. Очень скоро из-за угла вылетают две полицейские машины.

Я иду им навстречу. Автомобили резко тормозят, полицейские выскакивают из них и направляют на меня пистолеты:

— Брось оружие!

— И не подумаю. Слушайте внимательно, господа: меня зовут Александр Грозин. Двадцать минут назад на меня напали наёмники из частной военной компании Эглитис. Вы можете видеть их машины и тела вон там, — киваю за спину. — Это дворянская война, и вы не имеете права вмешиваться. Ущерб, нанесённый городскому имуществу, будет оплачен. Никто из гражданских не пострадал. Вопросы есть?

— Уберите пистолеты, — раздаётся приказ, и вперёд выходит офицер.

Осмотрев бронемашины наёмников и лежащие на асфальте трупы, он переводит взгляд на меня:

— Александр, мы не получали уведомления о том, что вам объявлена война.

— Вот это сюрприз. Я тоже не получал. Но прямо сейчас наёмники штурмуют базу моей охранной компании. Там же находится и база моей гвардии.

— Да, я в курсе. Туда уже отправился полицейский спецназ.

— Немедленно отзовите их! Я не собираюсь отвечать за гибель ваших людей. Повторяю: это дворянская война, хоть она и начата незаконно. Мой противник — господин Старцев. Возможно, вы слышали о нашей вражде.

— Слышал, — бурчит офицер и, покусав нижнюю губу, говорит: — Хорошо. Мы вас не задерживаем.

— Всего доброго. На всякий случай: автомобили наёмников и их оружие являются моими законными трофеями. Прошу их не трогать.

Я сразу разворачиваюсь и иду к машине Эглитиса. Жестом подзываю своего гвардейца и говорю ему:

— Прыгай за руль. Едем к базе. Патроны собрал?

— Конечно. И гранаты тоже.

— Отлично. Дай-ка мне пару гранат. Есть желание подорвать этих ублюдков…

— Вы тоже хотите сражаться, ваше сиятельство?

— А ты как думаешь? — открывая дверь машины, спрашиваю я. — Я не просто собираюсь сражаться. Я хочу лично пустить пулю в голову Старцеву. Как он посмел, ублюдок, атаковать мой дом и угрожать безопасности моей матери? Сегодня ночью или чуть позже, но я обязательно это сделаю.

Глава 5

— Это снова я, — шёпотом говорит Анна в трубку.

— Я слышу, — отвечает собеседник. — Всё в порядке?

— Да, меня забрали люди отца. Везут к нему в поместье.

— Хорошо. Дома у князя ты точно будешь в безопасности. Он собирается помочь Александру?

Вздохнув, Аня отвечает:

— Он хотел, но Саша отказался. У него какая-то мания, решать все проблемы самостоятельно.

— Это не мания. Так поступают мужчины, поэтому он всё делает правильно.

— Весь в отца, — усмехается Анна.

В динамике несколько мгновений царит тишина, а затем собеседник говорит:

— Мне одновременно приятно и больно слышать эти слова. Но я рад, что ты считаешь, будто он похож на меня.

— Больше, чем ты думаешь.

— Надеюсь, мы когда-нибудь с ним познакомимся.

— Это плохая идея, — сразу мрачнеет Анна. — И мы с тобой много раз это обсуждали.

— Да. Я знаю. Слишком многое против этого, — сделав паузу, собеседник говорит: — Мне нужно идти. Увидимся, когда всё закончится.

— Конечно. Люблю тебя, — тихо заканчивает Аня.

— Я тебя тоже люблю.

Когда звонок заканчивается, она удаляет номер из истории звонков и сворачивает Хамелеона. С отцом Саши она всегда разговаривала только через анонимный мессенджер, а номер помнила наизусть, не позволяя себе нигде его записывать.

Как надоело скрывать это всё. Как обидно, что они так и не смогли стать настоящей семьёй. И как больно, что причина всего этого — не в них самих, а в грязных интригах, которые затеяли другие люди.

Увы, ничего не исправить. Хорошо, что теперь они смогли возобновить общение, и стало ясно, почему вообще так всё получилось. Ведь до этого Аня оставалась в неведении и думала, что любимый предал её.

Оказалось, что всё намного проще и сложнее одновременно…

Глядя в окно, она видит, что поместье отца уже близко. Скоро машина заезжает на территорию, и гвардейцы открывают ей дверь. С крыльца спускается слуга и с поклоном говорит:

— Добро пожаловать, госпожа. Прошу за мной. Его сиятельство хочет с вами побеседовать, а затем вы сможете отдохнуть. Мы уже подготовили для вас комнату.

— Спасибо, — говорит Анна, чувствуя себя неловко. За то время, что она жила отдельно от семьи, отвыкла от подобного обращения.

— Это та самая комната, которая была вашей спальней в детстве, — зачем-то добавляет слуга.

На глазах Анны появляются слёзы, а в горле встаёт комок. Детство в этом доме было счастливым, за исключением некоторых моментов. Но как же резко оно оборвалось, когда она вдруг забеременела и потом родила бастарда.

Смахнув слёзы, Аня следует за слугой. Он провожает её в малый каминный зал на первом этаже. Князь сидит там в кресле, в руке у него хрустальный бокал с коньяком. Отблески огня красиво играют на стекле. Отец задумчиво смотрит в камин и поглаживает бороду.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — Анна кланяется. — Почему вам не спится в такой час?

Князь молча отставляет бокал, подходит и коротко обнимает дочь.

— Как я могу спать в то время, когда моему внуку объявили войну? Садись. Хочешь чего-нибудь?

— Нет, благодарю. Мы как раз закончили ужинать, когда… началась стрельба.

— Ты в порядке? — придерживая Аню за локоть, отец помогает ей сесть в кресло.

— Да. Только переживаю за Сашу. Представляете, ваше сиятельство…

— Можешь обращаться ко мне на ты, когда мы наедине.

Неожиданно. Обращаться к отцу как к близкому человеку, да и просто разговаривать с ним ещё непривычнее, чем просто находиться в этом доме.

— Так что ты хотела сказать? — усаживаясь рядом, спрашивает князь.

— Он надел гвардейскую форму и отправился в бой.

— Вот как. Я рад это слышать.

— Чему же здесь радоваться⁈ — восклицает Анна.

— Тому, что мой внук — отважный человек. Впрочем, я в этом и так уже убедился, — Григорий делает глоток коньяка и, повернувшись к огню, вдруг говорит: — Скажи мне, кто его отец.

Аня невольно напрягается и стискивает подлокотники кресла. Сглотнув, она тихо произносит:

— Не надо, пожалуйста. Я не могу сказать.

— Почему? — князь поворачивается к ней. Сейчас его взгляд не такой суровый, как обычно, в нём действительно читается непонимание.

— На то есть причина.

— Какая?

— Отец, я не хочу об этом говорить, — качая головой, отвечает Анна.

— Ты уже почти семнадцать лет скрываешь эту тайну. Я даже немного завидую твоей выдержке. Но ты должна понять кое-что: сейчас, когда я собираюсь вернуть вас с Александром в род, это особенно важно. Я должен знать, чья кровь течёт в его жилах, помимо нашей.

Анна прячет взгляд и ничего не отвечает, чувствуя на себе испытующий взгляд отца. Как бы ей хотелось избавиться от этого груза. Ведь папа прав — хранить такую тайну многие годы непросто.

— Ты не скажешь? — мягко спрашивает князь.

Она молча качает головой.

— Хотя бы скажи, благородный ли он человек.

— Конечно.

— Это известный род? Я знаком с ними?

— Прошу, перестань! Не надо ничего из меня выпытывать! — повышает голос Аня.

— Успокойся, — сведя брови, говорит князь. — Я не буду ничего выпытывать. Только пообещай мне одну вещь, хорошо?