Наследник (СИ) - Майерс Александр - Страница 25

— Тише, тише! Для рукоплесканий ещё рано! — громко говорит князь. — Подождите немного, а пока наслаждайтесь напитками.

Неожиданно, но первыми к нам подходят три человека: мой любимый дядя Юрий со своей женой Татьяной и их сыном Максимом.

— Аня, я так рада! — Татьяна обнимает мою мать, а затем и меня. — Александр, прими мои поздравления.

— Как сказал князь, пока что рано, — сдержанно говорю я. — Но спасибо.

Максим молча пожимает мне руку и кланяется матери, та в ответ делает книксен. Остаётся только Юрий, и все взгляды обращаются к нему. Лицо моего старшего дяди напряжено, а бокал виски в его руке, кажется, вот-вот разлетится вдребезги. Он с великим трудом сдерживает неприязнь, и получается у него откровенно плохо.

— Здравствуй, Юра, — первой говорит мама. — Спасибо, что приехал.

— Как я мог не приехать, — еле разжимая губы, отвечает он. — Большое событие для нашего рода.

Наступает неловкое молчание, которое решаю прервать я:

— Думаю, мы все прекрасно понимаем, что вы против этого, дядя. Я хорошо помню наш с вами разговор в больнице. Вы никогда не примете нас с матерью, не так ли?

Мама явно хочет вмешаться, но князь не даёт ей этого сделать, просто взяв за руку. Еле заметно покачав головой, Анна поджимает губы и опускает глаза. Все остальные тоже молчат, включая Юрия, который сверлит меня взглядом.

— Мне… не нравится, что в нашем роду будет бастард, — медленно, подбирая каждое слово, говорит он. — Ещё меньше мне нравится, что ты станешь наследником. Ты прав, это все понимают.

Он делает большой глоток виски, а затем продолжает:

— Но я не могу идти против воли князя… и семейного совета. Я принимаю вас как членов рода.

— Спасибо, Юра, — негромко говорит мама.

— Пожалуйста, — не взглянув на неё, отвечает он.

«Удивительно. Но я не верю, что он смирился, — думаю я. — Скорее, задавил свою гордость и решил выждать для того, чтобы нанести новый удар. Он точно не простит, что я занял место наследника вместо него».

— Благодарю. Я был рад услышать эти слова, — говорю вслух.

— Не могу сказать, что я был рад их произнести. Но в жизни случаются вещи и похуже, — отвечает Юрий. — Увидимся позже.

С этими словами он резко разворачивается и уходит, швырнув пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта. Татьяна спешит за ним, а Макс, поправив очки, молча уходит в другую сторону.

— Дайте ему время, — говорит князь. — И не беспокойтесь. Я не позволю, чтобы он причинил вам вред.

«Я скорее беспокоюсь о Виталии. Юрий слишком прямолинеен, и хотя за ним большие силы, переиграть его несложно. Трудно будет только при прямом столкновении. А вот Виталий… Где он, кстати?» — думаю я.

Спросить вслух не успеваю. К нам приближаются другие дворяне, которые хотят поздороваться и засвидетельствовать своё почтение. Затем прибывают важные гости, которых мы должны встретить, и так проходит следующий час — в общении, искренних или не очень улыбках, и поздравлениях.

Я жду, когда же приедет Ларин, и вскоре он прибывает на одной машине с Виталием и в сопровождении своей жены. Вот как, интересно. Что это значит? Что он всё-таки выбрал сторону моего дяди?

Хотя, судя по мрачному выражению лица Виталия, это не так. Он улыбается, пытаясь скрыть плохое настроение, однако не может. Сдержанно здоровается с нами и сразу направляется в зал. Когда мама спрашивает, почему он такой хмурый, Виталий ссылается на плохое самочувствие.

Ага, как же. Я знаю, что на самом деле случилось.

— Тимофей Иванович и его прелестная супруга! Очень рад вас видеть, — с улыбкой говорю я и протягиваю Ларину руку.

— Здравствуй, Александр, — отвечает он.

— Господин Ларин, для меня честь принять вас в своём доме, — произносит князь. — Я слышал, вы с Александром стали партнёрами. Пока вы будете помогать друг другу в работе, можете рассчитывать и на мою поддержку.

— Огромное спасибо, ваше сиятельство, — Тимофей и его жена одновременно кланяются.

Я про себя благодарю дедушку за такой тонкий намёк. «Пока вы будете помогать друг другу». То есть если Ларин станет мне мешать, последствия будут не самыми приятными.

Правда, судя по недовольству Виталия, Тимофей уже сообщил ему о том, что переходит на мою сторону.

Мама, которую я тоже предупредил о своей схеме, берёт супругу Ларина под руку и ведёт в зал, собираясь с кем-то познакомить. Князь встречает кого-то из клана, а мы с Тимофеем отходим в сторону.

— Я так полагаю, вы сделали правильный выбор, — говорю я.

— Конечно, Александр. Почему вы сразу не сказали, что всё обстоит таким образом? Зачем уступили мне во время собраний в Цитате?

— Хотел посмотреть, на что вы способны, — уклончиво отвечаю я.

На самом деле на тот момент у меня было слишком много проблем, и я не сразу был готов так надавить на Ларина, как пару дней назад. Но теперь всё срослось наилучшим образом.

— Есть ещё кое-что, Тимофей Иванович. Когда вы станете министром, вы не сможете быть частью компании, не так ли?

— Вы правы, — кивает Ларин. — На такой должности нельзя заниматься бизнесом.

— Тогда я хочу попросить вас продать мне вашу долю в Цитате. Только мне, полностью.

— С удовольствием, ваше сиятельство. Мне так даже лучше, не придётся искать покупателя.

Мы пожимаем друг другу руки и затем проходим в зал.

Когда, наконец, прибывают все гости, князь велит закрыть двери и призывает к тишине. Он поднимается на площадку между двух мраморных лестниц и поворачивается к залу. Мы с мамой и остальные Грозины стоим у подножия лестницы. Сегодня здесь присутствуют все, даже Дмитрий и Марьяна — пятилетняя дочь Алексея и Евгении.

— Дамы и господа! — громогласно начинает князь. — Сегодня мы собрались по особенному поводу. Все вы уже знаете, по какому, поэтому я буду краток. Моя дочь Анна и мой внук Александр некоторое время назад были объявлены изгоями. Это была досадная ошибка, которую мы, к счастью, не боимся исправить.

Немного помолчав, Григорий Михайлович обводит всех взглядом и продолжает:

— Вы также знаете, что Александр — незаконнорождённый потомок нашего рода. До этого года мы не воспринимали его всерьёз и не считали членом нашей семьи. Он и Анна были изгоями, пускай неофициально. Но сегодня это меняется. Анна, ты первая. Подойди, дочь моя.

Мама медленно всходит по ступеням, придерживая подол платья. При виде её не могу удержаться от улыбки.

Князь берёт её ладони в свои и говорит:

— Я не буду просить тебя произносить клятву. Ты была рождена Грозиной, я не могу сомневаться в твоей верности роду…

Пока князь продолжает говорить высокие слова, я нахожу уместным подойти к Виталию и прошептать:

— Как ваше самочувствие, дядя? Получше?

— Да. Спасибо, Александр, — сдержанно отвечает он, не глядя на меня.

— Я знаю отличное средство для того, чтобы всегда чувствовать себя хорошо.

— Какое? — на миг скосив на меня глаза, спрашивает Виталий.

— Не лезть в мои дела.

Глаза Виталия как будто покрываются коркой льда. Повернувшись ко мне, он поправляет очки и ледяным тоном спрашивает:

— Что, прости?

— Вы прекрасно слышали, — твёрдо встречая его взгляд, отвечаю я. — Я не хочу вражды. Через несколько минут я стану членом рода и наследником титула. Давайте дружить, так будет лучше для всех Грозиных. Я прощу вам Цитату, но прошу в дальнейшем воздержаться от попыток причинить мне вред. Война внутри рода сделает всем только хуже, вы согласны?

Дядя так поражён, что не находится с ответом. Впрочем, я и не жду ответа. Князь объявляет мою маму членом рода и целует её в щеку. Зал взрывается аплодисментами, а когда они стихают, дедушка подзывает меня.

Путь вверх по лестнице кажется неожиданно долгим. Ловлю себя на том, что у меня потеют ладони и крутит живот. Я говорил матери, что не волнуюсь? Я не врал. Но теперь, в самый важный момент, волнение охватывает меня с ног до головы.

Поднимаюсь и встаю рядом с дедом. Несколько мгновений князь молча смотрит на меня, а затем говорит: