Наследник (СИ) - Майерс Александр - Страница 21

Не выдерживаю и вмешиваюсь:

— Да, и её убили Череповы.

— Это не доказано! — выкрикивает Анна. — Да даже если и так, Сергей ни при чём! Не он её убил, и не он отдал приказ!

— Тогда, должно быть, это сделал его отец. Разница невелика. Как ты можешь спать с тем, кто причастен к гибели твоей матери? Я не понимаю.

Мама ничего не отвечает, она шокирована. А Сергей подскакивает и нависает надо мной:

— Не смей говорить с ней в таком тоне! — рычит он.

— А то что вы сделаете? — спокойно интересуюсь я, тоже вставая.

— Научу тебя вежливости. Никто не смеет оскорблять Анну при мне, даже ты, понял?

— Вы что-то не так расслышали, Сергей Владимирович, — твёрдо глядя ему в глаза, отвечаю я. — Я никогда не оскорблял свою мать и не сделал этого сейчас. Я лишь задал вопрос, на который хотел бы получить ответ.

— Потому что я люблю его! Устраивает тебя такой ответ⁈ — восклицает мама.

— Не особо. Но что поделать, как говорится, любовь зла, — говорю я и сажусь обратно в кресло. — Простите, не смог удержаться. Расскажите же мне, как так получилось, что вы сошлись.

Сергей тоже садится и продолжает:

— Я тебе уже сказал. Я влюбился в твою мать с первого взгляда. Не сразу, но она полюбила меня в ответ. Мы понимали, что наши отцы будут против такого союза. Старая вражда ослепляла их обоих. Тем более, князь Грозин верил и до сих пор верит, что его жена была убита по приказу моего отца.

— Разве это не так? — ядовито осведомляюсь я.

— Скажу тебе честно: я не знаю. Может быть. В любом случае целью того покушения была не княгиня, а сам князь.

— Как будто это что-то меняет.

— Ты прав, теперь не столь уж важно, кто был целью. Главное, кто погиб той ночью. Но мне тогда было два года. Ты правда думаешь, что я мог участвовать в организации покушения? — спрашивает Черепов.

— Я похож на идиота? Нет, я так не думаю. Но вы — член своего рода, и вас наверняка воспитывали в ненависти к Грозиным, — говорю я.

— Это так. Однако мои чувства к твоей матери оказались сильнее этой навязанной ненависти.

— Как и мои, — подаёт голос мама.

— Когда мы с Аней уже встречались, я пытался поговорить с отцом, — продолжает Сергей. — Я говорил, что мы можем прекратить извечную вражду и объединиться с Грозиными. Что наши кланы, став одним, превратились бы в сильнейший дворянский союз во всём мире. Знаешь, что я услышал?

— Вероятно, отказ, — без энтузиазма предполагаю я.

— Отец сказал, что лучше сдохнет от рака, чем позволит мне просить руки Анны Грозиной. Как иронично, что теперь он умирает именно от рака, — Сергей качает головой.

— Князь Черепов при смерти? — удивляюсь я.

— Четвёртая стадия лейкемии. Ему осталось совсем недолго.

— И вы не боитесь делиться со мной такими сведениями?

— Думаю, что это ни для кого не секрет, особенно после того, как он вернул меня из Европы. Ходят слухи о том, что он хочет вернуть меня в род и сделать наследником, не так ли?

— Так, — соглашаюсь я.

— Это правда. Мой старший брат был убит на дуэли четыре года назад. Кстати, некоторые думают, что к этому приложил руку твой дед, но я не согласен. Да это и неважно. Главное, что, кроме меня, в роду Череповых не осталось других мужчин, а мой отец против того, чтобы титул унаследовала женщина.

Переварив информацию, я говорю:

— Может, лучше мы вернёмся к вам с матерью?

— Да, конечно, — отвечает Сергей и вздыхает. — Мы продолжили встречаться тайно. А вскоре после того бала в Петербурге узнали, что Аня беременна. Тогда уже отец объявил о моей помолвке с Викой Жаровой, без моего согласия, но мне было плевать. Я не хотел жениться на ней. Всё, чего я хотел — жениться на Ане. Поэтому мы решили сбежать.

— Мы всё приготовили. Купили билеты, собирались запутать следы и осесть где-нибудь в Южной Америке, — вдруг добавляет мама и качает головой. — Я помню тот вечер. Я сидела в съёмной квартире с чемоданом и ждала. Но Серёжа так и не появился. А утром я прочитала в новостях, что он женился на Виктории, и решила, что он меня предал.

— Только это было не так! — заявляет Сергей. — Меня заставили. Вика узнала, что я готовлюсь сбежать, а я сделал самую большую глупость в своей жизни. Признался её, что я люблю Аню. Решил поступить честно и не оставлять Вику в неведении. Каким же идиотом я был!

Они с мамой смотрят друг на друга. Я молчу. Такое чувство, что родители просто заново рассказывают друг другу свои переживания о том дне, а я здесь вообще ни при чём.

Черепов продолжает:

— Вика побежала к моему отцу и обвинила меня в изнасиловании. Она угрожала, что расскажет своему брату. Сказала, что Жаровы объявят нам войну, к которой подключатся и Грозины, ведь Жаров тогда уже был акционером Династии. Мой отец поверил ей или просто решил не поднимать шумиху. Его гвардейцы задержали меня, и в тот же вечер заставили заключить брак. А затем посадили под домашний арест. Сбежать у меня не вышло, сколько я ни старался.

— Ваш отец поверил девушке из чужого рода, а вам нет? — удивляюсь я.

— К сожалению, да. Тем более что Вика предоставила доказательства. Она была беременна, — скрипит зубами Сергей.

— Подождите, но я читал, что у вас нет детей, — приподнимаю брови, кажется, эта история слишком запутана.

— Всё верно. У нас и не может их быть. По двум причинам, — Черепов качает головой. — Во-первых, я никогда не спал с Викторией. Можешь не верить, но мы женаты только на бумаге. Я в жизни к ней не прикасался. Я вообще никогда не был с другой женщиной, кроме твоей матери, — с оттенком тепла в голосе говорит Черепов и смотрит на Анну.

Не уверен, можно ли здесь чем-то гордиться. Большинство мужчин засмеялись бы, узнав, что Сергей за свою жизнь занимался сексом с одной-единственной женщиной. Но по мне, в этом действительно что-то есть. Беспрекословная верность — это то, чем действительно можно гордиться. Не каждый способен устоять перед соблазном, а они наверняка были.

— От кого же Виктория тогда была беременна и где ребёнок? — спрашиваю я.

— Этого я не знаю. Сразу после свадьбы она сделала аборт. Неудачно. Вика стала бесплодной. Это вторая причина, почему у нас не может быть детей.

— Поправьте, если ошибаюсь, — медленно говорю я. — Но получается, что мы с вами — единственные потомки Череповых по мужской линии?

— Да.

— Пи***ц, — вырывается у меня.

— Саша! — возмущённо восклицает мама.

— Прости, прости. Случайно вырвалось. Зато это прекрасно выражает мои эмоции.

— Понимаю, — усмехается Сергей.

— А вот я не понимаю кое-чего. Вы женились на Виктории и сделали всё, как приказал ваш отец. За что тогда вас изгнали из рода?

— Из-за кого, Александр. Из-за тебя. Когда стало известно о беременности твоей матери, об этом писали повсюду. Вика пошла к моему отцу и рассказала о нашей с Аней связи, да он и сам подозревал, что мы тайно встречались. Вывод легко было сделать, не так ли? Он решил спрятать меня, чтобы, если Аня расскажет, кто отец, князь Грозин не объявил нам войну. А мне запретил возвращаться в Россию под страхом смерти.

— И как бы ваше изгнание помешало деду объявить войну?

— Формально я перестал быть членом рода Череповых. Повод для войны стал бы незаконным. Максимум, что сделал бы твой дед — убил меня. Но Аня так и не рассказала, кто твой отец.

— И не расскажу! — громко говорит мама. — Саша, ты должен пообещать, что тоже никому не расскажешь. Ты представляешь, какой будет скандал?

— Скандал — это не страшно. Я скорее думаю, что после такого дедушка вряд ли примет нас с тобой в род. А Череповы, может быть, захотят избавиться, — задумчиво говорю я.

— Ты прав, к сожалению. Поэтому нам всем нужно продолжать хранить эту тайну, — говорит Сергей. — Доказательств того, что я твой отец, нет. Мой отец и Вика могут думать что угодно. Но если мы объявим это официально — ситуация изменится.

— Саша, поклянись, что никому не расскажешь! — мама вонзает в меня строгий взгляд.