Квест-1. Пролог - Акунин Борис - Страница 2
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
Он подсеменил к письменному столу, схватил телефон (не тот, что недавно звонил, — другой).
— Семнадцатый, вас слушают, — ответили на том конце. — Говорите.
— Соедините с Заповедником.
Несколько секунд спустя другой голос сказал:
— Да, товарищ директор?
— Давали? — требовательно спросил Айболит.
— Конечно, давали. Ведь нынче третий день.
— Результат?
— Отчет отправлен мотоциклеткой, со спецкурьером.
— Что там, в вашем отчете? — От нетерпения ученый подергивал себя за бородку. — Без воды, только суть!
— Как одиннадцатого. «Ломоносов. Загляните в Ломоносова». Больше ничего.
— «Загляните»?
«Ломоносов. Загляните в Ломоносова», — быстро записал исследователь на листке.
— Этого следовало ожидать. Там, очевидно, система защиты. Ладно, продолжайте сеансы… Ну а я, грешный, буду и дальше тянуть за вымя дохлую корову…
Последнюю фразу он произнес уже рассоединившись. Некоторое время невидящим взглядом смотрел на телефоны, напряженно размышляя.
Снова зазвонил первый аппарат. На диске у него было написано «ПС», что вообще-то означало «приемная-секретариат», но директор любил переиначивать аббревиатуры по-своему.
— Да, псих-стационар, слушаю вас. Что еще?
— К вам двое товарищей из ЦК. По срочному делу.
Хозяин таинственной лаборатории проворчал: «Це-ка, це-ка. Цепные Кобели». Подошел к двери. Открыл, однако, не сразу. Сначала подсмотрел в специальный глазок с широкоугольным объективом, позволявшим видеть всю приемную.
Оглядел ассистента за секретарским столом, с телефонной трубкой возле уха. Второго ассистента (этот в деревянной позе сидел на стуле). И еще двух людей — несомненно тех самых, из ЦК.
Их директор разглядывал примерно с минуту.
Один был бритоголовый, ладно скроенный, с усами щеточкой. Второй — пожиже, молодой, но совершенно седой.
— Скажите, что я занят. Пусть подождут.
Айболит снял трубку с третьего телефона, наборный диск которого имел всего одно отверстие. Хоть время было позднее, но человек, с которым хотел связаться ученый, не имел обыкновения спать по ночам — как, впрочем, все вожди Советского государства.
— Алё, алё! — Директор постучал по аппарату, подул в микрофон. Линия была мертва. — Ну уж это я не знаю! — Он шмякнул трубкой о рычаг. — Главная линия связи, и на той перебои. Mundus idioticus!
Поколебался еще немного — и пошел отпирать. В глазок больше не заглядывал.
А между прочим, напрасно.
Как только бронированная переборка защелкала секретными рычажками и завздыхала гидравликой, в приемной стали происходить удивительные вещи.
Посланцы Центрального Комитета партии переглянулись и, очевидно действуя по предварительной договоренности, шагнули один к первому ассистенту, другой ко второму. Бритый ударил человека за столом в переносицу — очень резко и сильно. Сидящий опрокинулся без стона и крика. Он раскинул руки, закатил глаза под лоб и больше не шевелился.
Молодой поступил более жестоко — ударил кастетом, причем в висок, так что на пол свалилось бездыханное тело.
— Ты что, Кролик? — У бритого поперек крутого лба прорезалась морщина. — Это же наш товарищ!
Убийца хладнокровно вытирал платком забрызганный кровью манжет. Вблизи было видно, что волосы у него не седые, а бесцветные: и на макушке, и на бровях, и на ресницах. Глаза же очень светлые, с розоватыми белками, как это бывает у альбиносов.
— Шеф, опять вы дразнитесь, — пожаловался он. — Я не кролик. А кокнул я его, потому что вы сами сказали: наверняка и без оплошки. Сами сказали, а сами теперь…
— Ладно-ладно, прав, — быстро перебил его начальник, приложив палец к губам — дверь начала открываться.
Он сразу же сунул в щель носок сапога, сильной рукой толкнул створку и ринулся внутрь. Белоголовый не отставал ни на шаг.
Доктор Айболит попятился от двух направленных на него пистолетов. Его подвижная физиономия исказилась гримасой не столько страха, сколько досады.
— О господи, здрасьте-пожалуйста, — вздохнул ученый, отступая все дальше и дальше. Его рука непроизвольно шарила по гладкой стене. Нащупала выключатель, повернула. Лампы на потолке погасли, однако это мало что изменило: в лаборатории стало сумрачно, но не темно — огоньки многочисленных приборов давали вполне достаточно света.
— На сей раз «прощай». — Главный спрятал в карман свое оружие и подал знак альбиносу. У того ствол «ТТ» (новейшая экспериментальная модель) заканчивался странной дырчатой трубкой. — В голову, а то знаем мы эти штучки…
Поняв, что спасения ждать неоткуда, директор остановился. Обреченно закряхтев, улегся на живот. Пенсне отложил в сторону, руки пристроил по швам, лицом уткнулся в ковер.
— Mundus idioticus, — глухо повторил он свою излюбленную присказку. — Чтоб вам всем провалиться…
Беловолосый молодой человек опустился на одно колено, аккуратно примерился и выстрелил лежащему прямо в матерчатую шапочку. Дуло пистолета изрыгнуло огонь, но вместо выстрела раздался сочный хлопок. Голова жертвы дернулась.
«Шеф» глаз не отвел, но поморщился. А убийца, наоборот, улыбнулся.
— Наш советский глушитель, но не хуже бельгийского. В соседней комнате было бы не слышно.
— Выпендриваешься, Кролик. Зачем глушитель? В соседней комнате подслушивать некому. Один в отключке, второго ты грохнул.
— А на будущее? Чтоб проверить. И пожалуйста, шеф, я просил, не зовите меня кроликом. Моя фамилия Кролль!
— Хорошо, не дуйся. Ты не кролик. Удав. — «Шеф» смотрел на тело. — Чем болтать, лучше убедись, точно ли.
— Чего убеждаться? Я стрелял в затылочную долю, под углом сорок пять градусов. Пуля пошла через мозжечок, мозолистое тело и свод мозга. Это мгновенная смерть.
— Уверен?
— Обижаете. У меня четыре курса медицинского. — Альбинос присел, пощупал мертвецу артерию. — Пульса нет. Можете сами проверить.
— Молодец, Кролик. Получишь морковку… Стало быть, конец бессмертному Кащею.
Бритоголовый уже не смотрел на покойника. Неторопливо прошел через лабораторию, посматривая вокруг с любопытством и отвращением. Наклонился над письменным столом, включил лампу. Прочел запись, сделанную директором после звонка в заповедник.
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
