Рассвет с Рыцарем-Волком (ЛП) - Кова Элис - Страница 63

Я не двигаюсь. Я стою, как могучее красное дерево. Непоколебимая, как дух перед своей сущностью. Я не стану трусить перед таким жалким существом, как он.

— Девлан, — говорю я, когда Бардульф бросается на меня. Мои слова спокойны. Смертельно спокойны. — Пожалуйста, я призываю тебя.

Искра от обломка кирпича, брошенного в траву. Я чувствую присутствие Фолоста. Всплеск магии. А потом…

Пламя.

Это огненный поток, который вырывается наружу, как крик. Из-под обломков кирпича Фолоста вырывается огонь и поглощает Бардульфа целиком. Жар ошеломляет. Но языки пламени не касаются меня. Они кружат вокруг меня, пока я смотрю в ослепительный свет на том месте, где когда-то стоял Бардульф.

Его крики обрываются. Они сопровождаются вонью горящей плоти. Затем — ничего, кроме огня и дыма. Девлан горит, пока его пламя не становится золотым, как солнечный свет. Так же быстро, как и появился, он исчезает.

Передо мной — обугленный участок земли. Почерневший от грязи. От Бардульфа не осталось даже костей. Словно его и не было вовсе.

Я отгоняю синюю дымку, которая задерживается в моем зрении от слепящего света, и медленно дышу. Повернувшись, я делаю несколько шагов, забираю кирпич, который Бардульф выбил из моей руки, и возвращаю его в подсумок. Моя рука дрожит. Не вздрагивает, не трепещет. Именно дрожит.

Конус обожженной земли простирается от моих ног, как надгробие. Последнее напоминание о нем. Как стрела, указывающая на меня, которая говорит, Она сделала это.

Что я должна была сделать? Я хочу спросить. Я должна была защищаться. Он не был хорошим человеком. Я хочу объяснить все так, чтобы меня услышали мои собственные уши. Но у меня получается только крик.

Я не позволю себе чувствовать вину. Не за это. Не за него. Не после тех жестоких намерений, которые он так ясно выразил.

— Я не буду чувствовать себя виноватой, — удается мне сказать. Хотя каждое слово дрожит, как и мои шаги.

Когда я пытаюсь уйти, то спотыкаюсь и падаю на колени. Я упираюсь руками во влажную землю, пытаясь найти в ней опору — что-то твердое, настоящее и стабильное. Потому что я не являюсь ничем из этого. Я рассыпаюсь на части.

Я убила его.

Я убила человека. Я использовал свою магию. Магию моих предков. Магию, которую бабушка научила меня использовать для защиты и служения. Дух, невинный в смертельных конфликтах. Я использовала для убийства.

— Эвандер, — прохрипел я. Затем я кричу небесам: — Эвандер!

Слезы приходят сами собой. Это поток эмоций, не похожий ни на один из известных мне. Это нечто такое же всепоглощающее, как горе, которое я испытывала по бабушке, и даже хуже. Во что я превращаюсь? Что этот мир делает со мной?

Это слишком. У меня отказывают руки, и я падаю на землю. Но мое лицо не встречает траву. Вместо этого я упираюсь в стену мышц. Тепла и комфорта. Знакомые запахи и уверенность.

— Я здесь, Фаэлин, — шепчет Эвандер мне на ухо сквозь неровное дыхание. — Пока я тебе нужен, я здесь.

Глава 34

Я прижимаюсь к нему и плачу.

Не могу сказать, как долго. Но достаточно долго, чтобы мои пальцы свело судорогой к тому времени, когда я приду в себя. Когда я отстраняюсь от его груди, наша кожа слипается, а глаза сухие. Во мне не осталось слез. Я выплакала океаны.

— Он… Он…

— Все в порядке. — Эвандер убирает мои волосы с лица. Они прилипли к моим мокрым щекам. — С тобой все в порядке.

Я не понимала, как сильно нуждалась в этих словах, пока они не были сказаны. Каким-то образом между волнами вины и тошноты, воспоминаниями о бабушке и пеленой смерти, которая преследует меня на каждом шагу… оставался страх. Все произошло так быстро. Он был там, а потом нет, а потом…

— Почему… — Я смотрю на Эвандера, его серебряные глаза сияют, словно он тоже плакал. — Почему ты пришел?

— Ты звала.

Два слова. Так просто. Лучше, чем любое «я люблю тебя», которое когда-либо было сказано.

— Даже после того, что случилось?

— Ты действительно думаешь, что это что-то изменит для меня? — Эвандер дарит мне усталую, но искреннюю улыбку. — Мои чувства к тебе не так уж переменчивы.

— Я все еще не знаю, что должна чувствовать к тебе, — признаюсь я.

— У тебя была долгая ночь, — мягко говорит он. — Оставь все как есть. Мы можем разобраться с этим позже.

— Нет. — Я качаю головой, слегка отстраняясь. Его руки соскальзывают с моих плеч, ладони опускаются вниз и ложатся на мои локти, а я прижимаюсь к нему. — Я должна знать сейчас. Эта долгая ночь будет преследовать меня, если я не узнаю и не решу что-то.

— Тогда спроси то, что тебе нужно. Я не стану лгать тебе или скрывать правду, клянусь.

Я встречаюсь с ним взглядом, ловя малейший намек на ложь.

— Продолжение очарования, которым владеют рыцари, существует?

— Да.

При этих словах меня пронзает боль. Но я игнорирую это ощущение и продолжаю.

— Ты когда-нибудь использовал его на мне?

— Никогда. И ни на ком другом, если уж на то пошло. Я не тот человек, который может получить удовлетворение от принуждения другого в своих объятиях. — В его тоне достаточно отвращения, чтобы я ему поверила, особенно в сочетании с тем, как ощущались чары, когда Бардульф их использовал. Все, что я считала правдой об Эвандере, я по-прежнему храню в своем сердце.

— Тогда мы с тобой… — Я не могу закончить то, что хочу сказать. Но Эвандер не делает шаг вперед, чтобы сделать это за меня. Он просто ждет, глядя на меня. Держит меня в поле зрения, пока я набираюсь смелости. Как будто это осознание — эти слова — и есть та черта, которую он ждал, чтобы я переступила все это время. — Почему, почему я так быстро влюбилась в тебя?

Я уже почти признала это — страсть, которую я испытываю к нему, не просто плотская. Это не просто удовлетворение или попытка защитить себя от очарования. Все гораздо глубже.

— Ты знаешь, почему, — шепчет он. Его большие пальцы нежно гладит меня. — Ты просто давно закрыла свое сердце для этого.

— Эти чувства не из-за очарования? — В горле у меня снова встает ком. Я жалею, что сделала это. Я не хочу признавать того, что происходит прямо у меня перед глазами. То, что преследовало меня без моего осознания так долго, что теперь настигло меня.

— Нет.

— Как я могу быть в этом уверена?

— Ты знаешь, как. — Он удерживает меня на месте своим пристальным взглядом. Его хватка стала смехотворно слабой, как будто Эвандер дает мне возможность сбежать, если это будет слишком для меня. И это почти так. Но мне некуда бежать от этого.

Я люблю его.

— Это невозможно, — шепчу я.

— Возможно. — Он слегка опускает подбородок, наклоняясь вперед. Не настолько близко, чтобы поцеловать меня, но достаточно близко, чтобы заглянуть мне прямо в глаза. — Потому что я тоже тебя люблю.

— Я не могу тебе поверить. — Я качаю головой. — Я не могу поверить во все это.

— Это говорит страх, — говорит он со знанием дела, с проблеском понимания в глазах. — Ты знаешь, что это правда.

Я продолжаю качать головой. Как будто я могу прогнать осознание, которое надвигается на меня, как рассвет. Я не влюблюсь так быстро. Прошли годы с тех пор, как я даже отдаленно не рассматривала мужчину в таком ключе. Этого не может быть…

— Фаэлин. — Он шепчет мое имя с печалью и болью. Корни которой я не хочу узнавать.

— Нет, — вздыхаю я. — Это будет больно.

— Будет. — Эвандер снова притягивает меня к себе, нежно целуя лоб и висок. — Тебе пришлось через многое пройти. Я не могу просить прощения за все, что тебе пришлось пережить из-за меня.

Я закрываю глаза и утыкаюсь лицом в его грудь, глубоко дыша. Запах его кожи все еще успокаивает. Ощущение его рук. Даже когда его присутствие грозит разорвать меня на части… это единственное, что удерживает меня вместе.

Он требует от меня всего мира. И в то же время не просит ничего. Тысяча мыслей и миллион эмоций, которые я не хочу признавать.