Школа боевой магии. Том 2 - Кун Антон - Страница 12

Не, Илья не был ходячим трупом, но как-то… словно опалило его этим холодом… Не знаю, не могу подобрать слов.

Мне очень хотелось посмотреть, что там делают Агафья Ефимовна и Григорий Ефимович. Но никакая сила не заставила бы меня сейчас подняться и пойти туда. Поэтому я просто сидел и плёл.

Молчание у костра висело недолго.

– Ну и что скуксились? – спросила Ритка, она, подбоченясь, стояла рядом с Ильёй. – Мишка, давай котёл на место, еду варить надо! И чай тоже греть ставь! Ар, помогай ему, чего стоишь?

Я даже не сразу понял, что она так обращается к Арику. Он тоже удивился, но подхватил жердину за другой конец, и они вместе с Мишкой водрузили котёл и плоский котелок на огонь.

– Овощи почищены? Порезаны? – обратилась Ритка к девчонкам. – Хватит сидеть!

– Ты чё это раскомандовалась? – взбунтовалась Марина.

Я, признаться, был с ней абсолютно солидарен.

– Ритка, притухни! – поддержала Марину Светлана.

– Да я-то притухну, а люди не жрамши будут, пока вы тут кисните!

Ритка взяла ветку с привязанной ложкой и принялась остервенело мешать зашкворчавшие овощи.

Но молчала Ритка недолго. Через минуту переключилась на парней:

– Мишка, дрова готовь, чего стоишь? Ар тащи ветки, нефиг без дела тухнуть!

Те не стали спорить. Мишка взялся за топор, а Арик начал подтаскивать ему длинные сухие ветки, а потом складывать нарубленные в поленницу неподалёку от костра.

Светлана с Мариной переглянулись, и Светлана начала резать морковку дальше.

Марина потянулась к ножу, который отбросила Агафья Ефимовна, но Ритка остановила её

– Не трожь!

– И как я буду чистить картошку? Пальцем? – съязвила Марина.

– Да хоть и пальцем! – взбеленилась Ритка.

– Ты уж определись, чистить мне картошку или что?

– А я откуда знаю?! – Ритка раскраснелась у огня. – Только этот нож не трогай! Другой возьми!

– Ага, сейчас в супермаркет сбегаю за новым.

– Да хоть и в супермаркет!.. – взвилась Ритка. – Нельзя этот нож брать. Ты что, не видела что ли, что тут было? – Ритка махнула ложкой в сторону охранного круга, и капли масла упали в костёр. Огонь вспыхнул сильнее.

– А что я должна была видеть? – Марина явно завелась и уступать Ритке не собиралась.

– Девочки, да что на вас нашло?! – спросила Светлана. – На, Марин, возьми мой нож, я уже порезала морковку. Рита, у тебя горит…

Ритка снова начала мешать и с раздражением бросила Светлане:

– Ссыпай в котёл, раз порезала, нечего стоять, как дура.

– Ну, знаешь! – дёрнулась Светлана. – Раз такая умная, сама ссыпай!

И, проваливаясь каблуками в дёрн пошла к парням, которые строили землянку.

И тут я услышал, что Дёма мурчит. Это было так неожиданно, что показалось странным. Хотя, что может быть странного в мурчании котёнка?

Я тряхнул головой и увидел, как над Ильёй поднимается чёрная дымка, словно что-то начало таять и парить. И Ритка в эту дымку время от времени окунается…

Сам не зная почему, я поднялся, подошёл к Ритке и, забрав у неё ложку, сунул ей Дёму.

– Иди, отдохни! – сказал я и кивнул на свой чурбан.

Ритка как-то обмякла и отошла от костра. А я встал так, чтобы между мной и Ильёй было пламя – чёрная дымка явно боялась огня.

Ожоги от близости костра заныли, особенно в местах, не закрытых одеждой, но не мог же я уйти!

Я терпел боль, помешивал в казане и с тревогой наблюдал, как чернота поднимается и тает в воздухе. Мне без разницы, что это была за хрень, но, блин, – в воздухе! А народ, между прочим, им дышит! Ритка вон надышалась и на людей кидаться начала.

Огонь потрескивал, и я как будто наполнялся силой.

«А что если?..» – подумал я, вспомнив, про бесконтактные удары. Конечно, Боря показывал нам, как применять их на людях. Там нужно было ощущать себя, словно ты язычок пламени – быть гибким и упругим. И ударяя, мы воздействовали на такой же язычок, только в другом человеке. А тут вот оно, настоящее пламя!

Короче, я решил подтолкнуть огонь к Илье и окутать его им. И выжечь всю это черноту нафиг! Но аккуратно, чтобы самого Илью не задеть.

Раз эта дымка боится костра, то почему бы не попробовать? Ну я и…

Пламя послушалось меня. Огонь взметнулся, как будто в костёр кинули сухую сосновую ветку с хвоей, и осыпался искрами.

Илья сперва отшатнулся, а потом наоборот потянулся к огню, словно душа его поняла, что нужно делать. И тут он начал дрожать…

Его затрясло, заколотило, но хоть живые эмоции на лице появились – отогреваться начал.

А в котле между тем шкворчало…

– Морковку нужно бросить, – крикнула с чурбака Ритка.

Я поглядел на стол, вздохнул и пошёл бросать.

Я не умею готовить. Всегда готовила мама. Я даже яичницу ни разу себе не пожарил. А тут…

В общем, я сгрёб всё и отправил в котёл. Сразу захватить всё не получилось, пришлось в несколько этапов…

– Помешай, – подсказала Ритка.

Помешал.

– Ещё мешай, чтоб не пригорело…

Я вспомнил, как ещё в школе боевой магии под руководством Агафьи Ефимовны мешал зелье для Григория Ефимовича и попробовал так же.

От костра было жарко и мешать нужно было стоя. Так-то не вопрос, но не очень-то удобно. Но самое главное – ожоги! Они болели уже нестерпимо!

– Дочистила, – сказала Марина. – Нужно помыть.

Я оглянулся. Единственное ведро стояло внутри круга. В котелке для чая вода уже закипала. Принесённой воды не было. Мыть негде.

Единственный вариант, который пришёл мне в голову – нужно с миской и картошкой идти к ручью и мыть там. Но там Агафья Ефимовна и Григорий Ефимович. И если Илья только чуть-чуть побыл рядом с ними и теперь не может отогреться, то что будет с тем, кто пойдёт мыть картошку? А с картошкой что будет?

Не мудрено, что я завис. Но ненадолго. Потому что кто-то должен был пойти. И точно не Марина. И не Арик с Мишкой. И никто другой.

Поэтому, передав Марине ложку и сказав ей, где нужно стоять, чтобы это было безопасно, подхватив миску с очищенными клубнями, я направился туда, куда сейчас хотел меньше всего.

С одной стороны, я не рвался к ручью, а с другой – там прохладно. Для моих ожогов самый то!

– Подожди! – крикнула Марина.

Я с радостью остановился.

– Помоги, – сказала она и взялась за жердину.

Пока я ставил на стол миску с картошкой, к Марине подскочил Арик. Они вместе сняли котёл с обжаренными овощами и котелок с закипающей водой с огня.

– Нужно воду из котелка в котёл перелить и ещё воды принести…

Это было разумно, и я, восхитившись предусмотрительностью Марины, подхватил котелок и…

Если вы хоть раз лили воду в раскалённое масло, вы меня поймёте. Руки и лицо обдало горячим паром, и я еле удержался, чтобы не зашипеть. Кожа и так болезненно реагировала на тепло, а тут горячий пар…

– Сильно больно? – участливо спросила Марина.

В голосе её было столько сочувствия, что я поневоле расплылся в счастливой улыбке.

– Не, норм! – ответил я и подхватил за ручку плоский туристический котелок.

После слов Марины идти за водой было радостно. Но только первые пять шагов. Потом я вспомнил Григория Ефимовича, Илью… И страх вытеснил все остальные чувства. Хотя, теперь повернуть назад я уже не мог.

Я шагал как на эшафот, одной рукой прижимая к себе миску с начищенной картошкой, а другой покачивая ещё горячий пустой котелок.

Идти до ручья недалеко, но как мне хотелось, чтобы расстояние было больше!

В тот момент, когда я увидел Агафью Ефимовну и Григория Ефимовича, словно бы солнце накрыла тень, все краски померкли и звуки утихли.

Лес оставался всё такой же, древний, а вот Ефимычи оба были юными и как будто светились. Григорий Ефимович лежал в ручье, а Агафья Ефимовна стояла рядом на коленях и словно бы напевала, но я не слышал ни единого звука.

Я офигел и остановился.

«Не для людей это зрелище… – проворчал Чёрный. – Ну да ладно, тебе можно… Ты со мной. Иди!»