Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 5

Хоть Елисей с Вишкой и не знали о моем происхождении, да и рано им было пока знать, но доверить ближайшие планы я им вполне мог.

— Думается мне, прежде чем по «гостям» идти, надо бы город получше узнать, да и где те самые «гости» живут. Еще, думаю, не помешает и свой двор на Москве тебе, деда, завести, хороший и большой, как подобает сотнику с Белгорода, да и мне, Андрею Белеву, чуть поменьше.

— Два-то зачем? Неужто на одном подворье не уместимся, ежели большом? — с сомнением произнес Олешка.

— Э не, надо будет два. Да и лучше сейчас прикупить, пока есть такая возможность, вдруг к нам еще люди решат присоединиться, а так уж точно будет, где размещать.

— Где подворья-то искать? В Земляном городе? Белом али Китае? — тут же ухватил суть Елисей.

— Сам чего присоветуешь? Можно, конечно, здесь, места хватает, найти пустырь да отстроиться можно. В Белом городе стены хорошие, да и дороже выйдет. В Китай-городе торговцев и лавок много, да и подворья князей да бояр там стоят, оттого и дороже выйдет. Хотя, в голодные лета много домов сгорело и пустырей хватает, — задумчиво произнес Елисей.

Я же задумался над словами послужильца.

— Значит так, в первую очередь смотреть в Китай-городе, после в Белом, а там и в Земляном.

— Это можно посмотреть да поспрошать, вот только, думаю, дорого это встанет-то, — хмыкнул дед.

— Ничего, — махнул я рукой. — По торгам походим да послушаем, чего на Москве делается. Да и о царе новом любопытно, чего говорят, авось и увидим его, — глянул я внимательно на Прокопа и деда, которые, судя по всему, поняли, что я имею в виду.

— Послушаем, сами, интересно, чего бают, — кивнул Прокоп.

— Все вместе, что ли, пойдем? — донеслось от Богдана.

— Нет, разделимся. Дед с Олешкой и Прокопом пойдет, да еще человек с пяток возьмет. Я с Елисеем, Богданом и Вишкой, да еще парочку прихвачу. Остальные пусть здесь будут.

— Может, ты с нами? — недовольно прогудел дед.

— В следующий раз, к тому же вы люди опытные, справитесь. Елисей же Москву знает да покажет, чего тут и как. Не пропадем, — ответил я, и дед все же недовольно покачал головой.

— Олешку тогда возьми с собой, он все же старший родич, — буркнул дед и внимательно на меня глянул, придавив взглядом, я кивнул, принимая.

Заботится все же, да и не стал свое решение продавливать, хоть и мог.

Я же хотел не только Москву посмотреть, но и вновь сблизиться с Богданом, а то в последнее время он отдаляться от меня стал, а это не дело.

— То да, ладно, — кивнул дед, я же подмигнул парням и отправил собираться.

Дед же с Прокопом, тут же начали опрашивать Елисея, вызнавая разное.

Надев свежий кафтан, я дождался своих людей на улице, а также еще двоих отобрал из своих послужильцев, взятых в Нижнем Новгороде. Мой выбор пал на Ушатку и Рубца. Ушатка был весьма крупным, хоть и не дотягивал до моего роста или тем более дедовского, а Рубец был более жилистым и юрким.

— Ну, куды пойдем? — поинтересовался Елисей с улыбочкой, которая так и гуляла у него по лицу.

— В Китай-город зайдем, там посмотрим, ты говорил, что бояре да князья там живут, вот поглядеть охота, а опосля на… кремль глянуть хочу, — выдал я.

«Чуть не ляпнул про красную площадь. А если она сейчас, а главное, так ли называется?»

Сначала я хотел идти пешком, но Елисей быстро меня разубедил в этом решении.

Оседлав коней, мы выехали, я же внимательно осматривал дома, многие были укрыты оградой или вовсе плетнем. В каждом подворье были и огороды, и сады. По дороге нам также встретились стада коров, что гнали на выпас.

Спустя почти час впереди показались стены Белого города, и он был поистине белый, так как его стены были выкрашены в белый цвет. Наверху были сделаны также зубцы, а уж башен я насчитал более семнадцати, но Елисей меня заверил, что их больше и не все видно.

Часто встречались небольшие рощи и родники, через которые были перекинуты деревянные мостики, да и церкви попадались часто.

В Белый город мы попали через Мясницкие ворота, на которых висела икона, пришлось слезать с коня и креститься.

Возле ворот стоял караул стрельцов, прямо как с картинки сошли. Одеты они были в красные кафтаны, бородаты, на них висели деревянные берендейки, а в руках они держали бердыши. Название этих длинных топоров с полумесяцами я с трудом вспомнил.

На воротах их стояло не меньше десятка, и лишь двое были с пищалями. Они сурово оглядывали всех проезжающих через ворота. С кем-то иногда даже словами перекидывались, наверняка со своими знакомцами.

Везде сновал народ, в том числе и девушки, на которых я с интересом поглядывал. Спустя еще час пути по Белому городу впереди показался большой торг, хотя и до этого нам попадались мелкие лавки.

Спешившись и отдав коней Рубцу, мы устремились на торг, мне было интересно, сильно ли он отличался от Нижегородского. Ряды так же делились по товарам: были и рыбный, и чесночный, ряд где продавали ткани, и мясной, и многое другое. Когда попал в ряд, где торговали оружием и броней, я пропал. На любой вкус и цвет, как простые, так и украшенные. Попадались там и пищали, и пистоли, в некоторых лавках даже порохом торговали в малых бочонках, по рублю.

Когда смог отлипнуть от этой красоты, я начал прислушиваться к местным слухам, параллельно перебрасываясь ничего не значащими фразами с Богданом и остальными.

Слухи о том, кто с кем подрался или кто в кого плюнул, а также кто у кого народился или помер, меня, конечно, не интересовали, но, помимо этого, народ обсуждал и царя, в особенности как он въехал в Москву и как его встречали. Как он на молебен ходил, а после посетил Архангельский собор, где долго плакал и убивался над могилами отца и брата.

Шуйского тоже обсуждали, причем неодобрительно, в том числе и как он на лобном месте обличал царя Дмитрия Иоанновича по Борискиному наущению, а после как раскаивался перед царем Дмитрием. Когда тот его простил, Василька вновь начал козни строить, на чем его и поймали и даже к смерти приговорили, но и тут царь его помиловал, всего лишь сослав на Вятку. Ибо царь добр и милостив, многих тех, кто от Бориски пострадал, вновь начал привечать.

Также узнал, что многих Вельяминовых и Сабуровых с Годуновыми пограбили, а дома их сожгли, да и самих чуть не поубивали. Но они с посольством в Тулу ездили, искали защиты у царя, и тот их тоже милостью не обделил.

' Хлебнув свободы, народ жаждет закуски', — промелькнула у меня мысль.

Народ также сокрушался, что вокруг царя много иноземцев с Литвы и до добра они его не доведут.

Один раз я даже слышал, что сокрушались о смерти Федора Годунова и как он щедро милостыню раздавал в церквях по смерти отца своего. Также многие видели, как в день смерти его и матери к ним на подворье приходили приехавшие с Тулы князь Василикй Голицын, князь Василька Рубец Мосальский, а также думный дьяк Богдашка Сутупов, были с ними и другие.

К сожалению, когда заприметили мое внимание, кумушки тут же разбежались, но я имена запомнил и зарубку себе в памяти оставил.

Перекусили свежими калачами да молоком, которые тут же на рынке и прикупили, мы направились дальше в сторону кремля и Китай-города.

Пришлось пересечь весь Белый город, стены кремля были видны издалека, и были они не совсем красного цвета, я бы даже сказал, коричневого.

— Вон там с той стороны ров есть, но он пересох, его львиным зовут оттого, что там львы жили, в клетках, но нынче померли уже, — произнес Елисей, указывая пальцем куда-то в сторону. — Ну и здоровые они были, я вам скажу. Чем-то на рысь похожи, но куда больше, и голова мохнатая, они размером с лощадь были, а то и больше. Думаю, человека за раз могли проглотить.

— Врешь, поди, — тут же донеслось от Богдана.

— Вот тебе крест. — И Елисей тут же перекрестился.

Я же внимательно всматривался в кремль, ища ту самую Спасскую башню с часами, но так и не находил, и горестный вздох вырвался из меня.