Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 4

Шла она к той самой беседке, где мы с ней разговаривали.

Подходя к яблочному саду, я повернулся Прокопу и заговорил:

— Ты здесь обожди да пригляди, дабы никто не подслушал. Народу много здесь лишнего болтается.

— Исполню, — кивнул Прокоп и положил руку на рукоять сабли.

Мы же прошли к беседке, первой села Мария, а после и я. Дед же встал за моей спиной.

Тетя глянула на него и, пару секунд подумав, сказала:

— Можешь Марией Володимировной именовать, когда мы наедине, и садись уже, — скривилась она чутка.

Дед Прохор тут же сел возле меня.

— Андреюшка, а ты был прав, от такого и медведь в лесу удрать постарается, видела я, как он порядок навел, — хмыкнула она.

Дед же довольно улыбнулся от похвалы и еще больше расправил плечи.

— Здравствуй, тетушка, как ты тут? — завел я разговор.

— Жива, здорова. Только словом сильно не перекинуться, клуши сплошные, — вздохнула она. — Ты как Андрей?

— Все хорошо, советами твоими воспользовался, сшил себе кафтаны подходящие. Вот в Москву путь держу.

— Молодец, — тепло улыбнулась она. — Все вышло, как ты и говорил. Нет больше считай Годуновых, а те, кто жив, недолго им осталось, — кровожадно улыбнулась Мария. — Ксенька нынче же в кремле. Как бы Дмитрий Иоаннович не женился на ней, — задумчиво протянула она.

— Не женится, кто она теперь, да и толку ему с той женитьбы, — протянул я. — Годуновых-то по-прежнему, поди, ненавидят.

— Верно, надеюсь, и здесь твои слова сбудутся. Писали еще, что царь Васильку Шуйского чуть не вздернул за то, что тот злоумышлять против него начал, но пожалел. На Вятку отправил жить. Зря, конечно, что пожалел. Василька та еще змея, тихушник. Да еще писали мне, что он за Федором Никитичем послал, — скривилась Мария.

— Помню я о словах твоих на его счет, — медленно произнес я, и тетушка махнула головой.

— Милостив новый царь, думаю, примет он тебя как родича дорогого. Вот только, как и было сказано, не самому туда идти надо, а все-таки через Нагих. Признала его «мать» о том и грамоты читали, — усмехнулась Мария, — да на Москву ее позвал. И брата ее Михаила Федоровича жалует да и остальных Нагих на Москву созвал. Хованских нынче в Москве нет, в вотчине они своей. Так что надо будет к Ивану Никитичу Одоевскому идти, родичу моему. Написала я ему, что гость к нему важный от меня придет, так что встретят тебя. Дальше с ним обговоришь, а он уже Хованских в гости зазовет, и, коли с ними сговоришься, надо будет к Нагим идти, а там уж как будет, мне неведомо. Только проверять тебя и слова всячески будут, прежде чем царю показать.

— Проверка-то — это понятно, — кивнул я.

— Хотя Михайло Нагой может и сразу к царю потащить, у него умишка хватит, только и поумней люди есть.

Я же кивал и слушал, а Мария рассказывала, как стоит себя вести, а главное, кому и что говорить, предупредила, что питье и еду не следует брать из чужих рук. В том числе, что, как прознают бояре, наверняка окрутить попытаются или еще как к себе привязать и в друзья набиться, но верить им нельзя.

Долго меня Мария просвещала о разных мелочах, в том числе заметила, что Иов более не патриарх, сорвали с него патриаршие наряды и отправили в Старицу. Патриархом нынче стал Игнатий. Мария только и знала, что это грек. Также поделилась тем, что хоть с Иова и сорвали одежды, но расстрижен он не был и сана не лишен, и, по сути, он и остается патриархам. В связи с этим Игнатий не совсем законный патриарх по церковным канонам.

— Тетушка, я тебе гостинец привез, уж не знаю, по сердцу ли тебе придется, — запустив руку во внутренний карман, я достал тряпицу и положил ее перед Марией.

Она тут же с любопытством ее развернула, в тряпице лежали стеклянные бусы.

— Красивые, — тут же прошептала она и рукой провела по ним. — Спасибо, Андреюшка, — с теплотой поблагодарила она. — Жаль, не смогу открыто носить твой подарок, — и она тут же завернула бусы обратно в тряпицу.

Тепло попрощавшись с тетушкой, мы покинули женский монастырь. С утра я надел нарядный кафтан, заставив и деда с Олешкой обрядиться в новые одежды, и мы выехали на Москву. Перстень я не стал надевать, очень уж он много лишнего внимания привлечет. В кафтане и со спутниками я легко сойду на сына богатого воеводы али боярина, а может, и вовсе за княжича какого.

До Москвы добрались к обеду второго дня и, въехав на пригорок, я обозрел столицу.

«Ну, здравствуй, Москва первопрестольная. Лет четыреста, считай, здесь не был».

Последняя мысль мне настолько понравилась, что я рассмеялся.

— Вперед, — отдал я приказ и направил коня вперед по дороге к городу.

Глава 3

Я разглядывал город во все глаза, впереди открывался вид на посад с огородами и выпасом, а так же стены Земляного города, или Скородома, как успел мне шепнуть Елисей, они хоть и были деревянными, но впечатляли, я даже башни начал считать, но на тридцатой бросил.

На дороге же образовалась очередь из подвод и людей, идущих в Москву.

— Может, через другие ворота проедем? — задумчиво протянул Прокоп.

— А нам прям туда надо? — тут же спросил Олешка.

Я даже и не знал, что ответить, вот как-то даже не думал и немного растерялся от того и помедлил с ответом.

— Для начала ночлег бы нам найти, хороший постоялый двор. — И, повернувшись, окинул свой отряд взглядом. — Елисей, — кликнул я своего послужильца, и он тут же подъехал ко мне.

— Чаво? — с интересом спросил он.

— Ты же на Москве обретался, вот и подскажи, где нам постоялый двор хороший найти, да еще такой, чтобы снять его полностью.

— Ну, тут подумать надо, — сморщил лоб.

Сзади послышался топот всадников, и нам пришлось съехать с дороги.

— На берегу Неглинной есть постоялые дома, недорогие, так поспать токмо, там же и бани стоят. Слышал, что хвалили еще постоялый двор в Замоскворечье дворника Аники, но где уж там искать, я не знаю. Да и в слободках разных наверняка чего найдется.

— Просто поспать не пойдёт нам, — подключился дед к нашей беседе. — Может, в Замоскворечье али в слободках чего поищем?

— Давай, — кивнул я. — Ты, Елисей, и показывай тогда дорогу, — распорядился.

Пока двигались к другим воротам, я заметил пастбища, на которых пасли скот, и его было немало.

Въехав в Земляной город, я старался не крутить головой, но вот краем глаза посматривал. Город утопал в садах, по-другому и не скажешь, да и улицы были не такие и узкие, а в некоторых местах были и деревянные настилы, по которым туда-сюда шастали прохожие, с любопытством на нас посматривая.

— Неужто здесь двора не найдется? — достаточно громко спросил дед.

— Должон, поспрашивать надобно, — протянул Елисей и вопросительно на меня глянул, на что я кивнул. Он выехал чуть вперед и начал спрашивать у людей. Кто-то пожимал плечами, а кто-то и злобно зыркал на него, но наконец-то ему показали и объяснили, куда стоит направиться.

Да самой вечерни мы искали подходящий постоялый двор, с десяток их объехали, не меньше. Какие-то были забиты людьми, в другие даже заходить противно было, в некоторых мы всем составом не могли остановиться. В общем, нашли подходящий, у самых стен находился этот постоялый двор, да и приличным выглядел. Было там всего несколько постояльцев, купец, что из Рязани прибыл с подводами. За постой пришлось раскошелиться, семнадцать копеек в день за всех людей, так я еще и две сверху дал, дабы кормили нас получше.

Вечером были неспешные разговоры, дед и Прокоп пытались выведать мои планы, а я и сам не знал, с чего начать. Сразу к Одоевским идти или еще чего придумать.

Не зря говорится, ночь вечера мудренее: у меня созрел небольшой план.

С утра я позвал к себе своих ближних людей: Деда, Прокопа, Елисея, Богдана, Вишку и Олешку.