Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 1

Глава 1

От этих слов меня моментально прошиб озноб, а не спалился ли я? Прокоп же смотрел на меня не мигая.

«Сгорел сарай, гори и хата», — промелькнуло у меня в мыслях, и я усмехнулся.

— А кто бы не изменился? Сначала матушка померла, а после и ты вести о батюшке привез. Да и болел я, как ты помнишь. Я, как в себя пришел, слаб был, как дитятко, с постели встать не мог. Только лежал и зыркал. К тому же еще и тебя с Богдашкой не сразу признал. Тут помню, а тут не помню. Внутри так не по себе было, будто я и не я вовсе. Лица родителей только через дней пять вспомнил. Бывает, и сейчас проснусь и думаю, а я ли это или не я? Да вспоминаю лицо матушки и батюшки, и легче становится. Кто бы не изменился, Прокоп? — пристально посмотрел я ему в глаза.

Прокоп же протяжно вздохнул и кивнул, принимая мои слова.

— Да и нагл ты стал не почину, Андреюшка. Обломают тебя, и нам худо станет. Да и гребешь все под себя! Послужильцев тебе куда столько? А серебра? Прознают же, столько воровских людишек сюда явится, не отобьемся, — горько вздохнул Прокоп.

Я же смотрел на него, и было видно, что он действительно волнуется не только за себя, но и за меня. Это было чертовски приятно.

— Да и к Старицкой мы ездили вот на кой черт? Зачем рисковали? Вклады такие дорогие сделали, я еще могу понять к деду, но вот туда. Да и ты, как помню, про них спрашивал, — задумчиво произнес мой послужилец. Скорее, он для себя говорил, чем для меня.

Вот только я изначально не собирался использовать Прокопа в темную. Мне нужна его добровольная служба. Тогда на него точно можно будет опереться в любой момент, и он не предаст. Я смогу если не полностью, то достаточно ему доверять. Тому, кто был со мной с первого дня.

— Обожди, — бросил я и пошел в погреб, где среди бочек и был оборудован мой тайник. Там и серебро прятал, и заветный ларец.

Вернувшись, я плюхнулся на лавку, Прокоп с любопытством разглядывал ларец.

— То, что я тебе сейчас открою, Прокоп, тайна великая да непростая, за нее можно и живота лишиться, да и не только самому. Если ты решишь уйти после этого, то неволить не буду, дам монет, и иди куда захочешь, — тяжело произнес я.

— Эт чего же там такого-то? — хмыкнул он с недоверием.

— Сам сегодня вспомнил про Мария Владимировну Старицкую, да как я про них спрашивал? — Прищурив один глаз, я глянул на послужильца, и он кивнул.

Распахнув ларец, я достал оттуда крестик и надел на себя, следом перстень и печатку, Прокоп же смотрел на меня, раскрыв рот и хлопая глазами.

— Когда тебе про перстень говорил, я правду сказал, то наследство, вот только соврал, говоря, что прадеда. Ты уж не серчай, — грустно улыбнулся я. — Это наследство от деда моего, доставшееся отцу моему, а после и мне.

— Кондрата Белева, что ли? Так откуда у него-то? — нахмурился Прокоп, пытаясь понять.

— Э не-е, Прокоп, моим дедом был вовсе не Кондрат Белев! Моим дедом был Василий Старицкий, брат Марии, — веско и даже торжественно произнес.

— Свят, свят, — тут же вскочил с лавки Прокоп, таращась на меня дикими глазами, и замахал рукой куда-то вверх в сторону неба.

— Да, ты верно понял! Старицкие царевы родичи, Рюриковичи. Первые после семьи царя, — кивнул я, скорчив лицо.

Прокоп замер, глядя на меня остекленевшими глазами, а после рухнул как подкошенный на колени и, замерев, не сводил с меня взгляд.

Пару минут так и сидели, он смотрел на меня, я на него, но тут объявился Богдан.

— Тятька, чего с тобой? — понесся с криком он в нашу сторону.

— Уйди, — прорычал Прокоп в сторону сына не своим голосом и просто ожег бешеным взглядом. — Не до тебя.

Богдан так и замер в пяти шагах от нас, переводя непонимающий взгляд с отца на меня.

— Иди, Богдан, — махнул я рукой. — Потом отец тебе все обскажет, если посчитает нужным. Прав он, не до тебя, — грустно усмехнулся я.

— Но… — неуверенно протянул он.

— Уйди, сынок, опосля все, — уже нормальным голосом произнес Прокоп.

Богдан судорожно кивнул и, оглядываясь на нас, все же ушел, направившись то ли домой, то ли еще куда.

Прокоп же, кряхтя, как старый дед, и шатаясь из стороны в сторону, уселся на скамью.

«Эк его торкнуло, — пронеслась мысль, а после еще одна: — Всего-то узнал, что я царский родич».

— Эт как же так? — вымученно улыбнулся он, глядя на меня.

— А вот так, — пожал я плечами. — Князю Василию царь вернул удел, Волынского же отправил за ним следить, прадед и окрутил его, видать, да дочь подложил свою Софию, что бабка мне, надеясь возвыситься за счет свадьбы. Князь Василий прожил недолго, но отец успел появиться. Петр же Волынский понял, чем это может грозить ему и его семье, выдрал страницы из церковной книги о свадьбе и о рождении отца. А потом оженил дочь на Белеве или грамоты подделал, да и отправил сюда. Духовная грамота же князя Василия сохранилась, где он отцу все оставляет, и те страницы, что Петр спрятал, — пояснил я.

Прокоп минут десять переваривал сказанное мной.

— И чего теперича? — серьезно спросил он дрогнувшим голосом.

— А то ты не понял, — хмыкнул я. — Мария признала во мне племянника, да и дед Прохор подержит. Свое возьму, — твердо произнес я. — Сам слышал, какие вести Вишка привез. Нету больше Годуновых, мой родич царствовать сел.

— Понял, как тут не поймешь. Прав ты, Андрей Володимирович, за такую тайну и порешить могут и всю семью извести, — тряхнул головой Прокоп.

— Да, потому тебе и рассказал, — кривая улыбка сама появилась на лице. — Ты можешь уехать и забыть о том, — медленно произнес я.

— Уедешь как же. Из-под земли достанут. С царскими родичами под одной крышей почитай жил. Кому расскажешь, не поверишь, — горько усмехнулся Прокоп.

— Так ты мне веришь? — глянул я на него.

— Верю. Да и сам все вижу и видел. От того видать ты и стал таким, Андрей Володимирович, дедова кровь взыграла. Все на месте усидеть не можешь, все неймётся, — улыбнулся одними глазами Прокоп, и была там какая-то хитринка.

— Может и от того, — улыбнулся уже я, ему. — Ты со мной Прокоп?

— Ну-с княжьим послужильцем буду видимо, а почему бы и нет! Коли тебя дед Прохор поддерживает, как я могу отказаться то. Царя наверно увижу, — усмехнулся он.

— Наверно, — кивнул я. — Через пару дней в Нижний Новгород выезжаем. Савка людей обещал подобрать. Здесь думаю Стеньку оставить и Голчу, в поле от них толку не много, а здесь сгодятся, да Микиту с Василием упрежу. Да и коли сладится все Прокоп, будет у тебя все хорошо и деревенька своя, а то и село.

— Голову бы на плечах сохранить, и то хорошо будет, — зло усмехнулся.

— Сохраним, нас голыми руками не возьмешь. Ни Петрушка не смог, ни Игошка.

— Эт да, хитер ты Андрей. Где силой не возьмешь, там умом и хитростью сладишь. Да и осторожен ты, вроде, глядишь, на рожон лезешь аки медведь, а присмотришься потом, вовсе и не так, все продумал. От того и верю, что у тебя все выйдет. А коли помру я, позаботься о Богдане и Марфе, — философски заметил.

— Не брошу их, да и ты сам еще не одного ребеночка заделаешь, и будут они Прокопичами, — подмигнул я своему послужильцу.

— Прокопичи, — как завороженный пробормотал он.

Подготовка заняла три дня. Я примерял кафтаны, которые сшила Афинька. Их пришлось чуть подправлять и по моему настоянию даже карманы внутренние добавили.

— Ну каков красавец, истинный боярин, — смотрела на меня Марфа.

— Кха, кха, — закашлялся Прокоп находящийся рядом и весь покраснел.

— Чего это с тобой? — глянула Марфа на супруга, не одобрительно.

— Да так, мушка видать, вот и… — отмахнулся Прокоп, и Марфа вновь глянула на меня.

— Чего-то не хватает, — задумчиво произнесла она, рассматривая меня в синем кафтане с серебряной вышивкой.

— Шапки не хватает, такому кафтану шапку под стать надо, да с мехом богатым, — произнесла Афинька.