Демон на одну ночь (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 12

Габриэль заметил, как бармен указал на него. Ну, стоило ожидать, что его пристальное внимание не пройдёт мимо взора ушлого ведьмака. Особенно, если тот подсказывает девушкам, кто готов раскошелиться на приватный танец и, возможно, не только на него: три предыдущие танцовщицы ушли из клуба вместе с «клиентами». Колдунья обернулась, взглянула прямо на него, и в её глазах Габриэль увидел неприкрытый интерес к своей персоне. Довольная улыбка сама собой возникла на губах: колдунья не откажется потанцевать с ним, а дальше он сделает всё, чтобы после танца они не расстались. На его самоуверенную усмешку отреагировали гневной гримасой и высокомерным ответным взглядом, искренне развеселив Габриэля: колдунья правда думала, его остановит один взгляд? Да его и стая драконов на пути к ней не остановит! Он пролетит к ней через все преграды! Не сможет лететь – пойдёт пешком, не сможет идти – поползёт в её направлении! Габриэль не знал, когда схлынет обуявшее его наваждение, но уже предчувствовал, что нескоро. Будь он демоном послабее, заподозрил бы, что в бренди плеснули приворотного зелья и опутали его сетями ведьминских чар, но увы, колдунья не настолько заинтересовалась им, чтоб нарушать закон. А жаль, если честно.

Он не помнил, как оказался рядом с ней, но ему врезалось в память, как она покорно скользнула в его руки. Не поцеловать её у всех на виду оказалось самой трудной задачей в его жизни! Но он с ней справился и даже с танцем справился, хоть желание вылететь с колдуньей в окно и отправиться в самое романтичное место этого континента к концу мелодии стало навязчивым. Она же осознаёт, что он никуда от неё не денется? Что она обречена на его общество... ещё очень долгое время?

– Мы не разойдёмся в разные стороны, когда умолкнет музыка, колдунья, – со всей откровенностью предупредил он.

Если у неё есть возражения – они рассматриваются, но не принимаются. Любое возражение можно изменить на согласие, надо лишь выяснить, на каких условиях колдунья готова своё согласие дать. Сегодня – хотя бы на прогулку под луной! Впрочем, ведьмочка не скрывала, что он произвёл на неё впечатление не намного меньшее, чем она на него, – и рождалась надежда, что они не все ближайшие ночи проведут исключительно на прогулках. Габриэль усилил напор – и на финальных па их дуэта по личику девушки в его объятьях скользнуло выражение безоговорочного согласия на всё, что он намерен сотворить с ней... желательно – не в очень отдалённом будущем.

– Я ведьма, так что с колдуньей, демон, ты почти угадал, – прошептала она.

Опасалась, он перепутал её со смертной, и честность не дала оставить его в заблуждении? Демоны не могли с ходу определить уровень сил ведьмы (если, конечно, та не атаковала их чарами и проклятьями, наглядно его демонстрируя), но не заметить магическую ауру инициированной ведьмы мог бы только самый слабый демон. Согласно кивнув, Габриэль на заключительном аккорде задал куда более важный для него вопрос:

– Танец подходит к концу. Твоё предложение по дальнейшей программе ночи?

Лицо колдуньи напряглось, в глазах промелькнула расчётливость. М-да, значит, всё-таки работает здесь... Что ж, в данном факте таился несомненный плюс – он заполучит страстно желаемое без долгих игр в ухаживание. Габриэль не был пуританином и признавал за каждым право выбора своего пути: мало ли какие обстоятельства вынудили его ведьмочку танцевать на пилоне стриптиз-клуба и соглашаться на ночи с клиентами. Она не осталась к нему равнодушной, её ответная страсть ощущалась в каждом вздохе и взгляде, а остальное Габриэля волновало мало.

– Пять тысяч долларов за ночь, – выдохнула его голубоглазая колдунья, предварительно щёлкнув заглушающим звук амулетом.

Девушка в самом деле знала себе цену. Габриэль кивнул и не удержался от улыбки: он готов был спорить, дама назвала максимальную ставку, верно оценив крайнюю заинтересованность клиента. Ну, он не против, он бы и больше заплатил. Дрожь страстного вожделения непривычно путала мысли. Осознание, что ведьмочка скоро будет лежать в его руках абсолютно обнажённой, кружило голову почище бочонка крепкого виски. Да, однажды в далёкой юности он выпил на спор бочонок виски и помнит те ощущения – очень похожие на те, что накрывали его сейчас.

– К тебе или ко мне? – нетерпеливо спросил он, обхватив её за тонкую талию и прижав к себе.

– Ко мне. Как тебя зовут? – спросила она.

Чтоб ему в адском пламени замёрзнуть, он до сих пор не сказал, как его зовут, и сам не выяснил её имя?! Страсть разума лишает – верно было сказано, демону даже неловко стало от такой невежливой своей оплошности.

– Габриэль, – ответил он. – А тебя, колдунья?

– Аманда.

– Подходящее имя для колдуньи, – одобрил он, устремляясь к выходу и вызывая такси.

Красивый старинный дом, в который привезла его ведьмочка, несколько удивил, но Габриэль логично решил, что его содержат вскладчину несколько девушек, чтобы приводить сюда клиентов. Сегодня, видимо, была очередь его колдуньи. Выбросив из головы колючие мысли, сколько мужчин успело до него побывать с ней тут, Габриэль сосредоточился на настоящем.

А настоящее было невообразимо прекрасно!

– Наконец-то! – выдохнул-простонал он, и дальнейшее слилось в фейерверк дикой страсти и безумного наслаждения. Единственная более-менее связная мысль, которая каким-то чудом успела сформироваться в его голове этой ночью, была мысль о том, что другая любовница ему даром не нужна – ни в этом городе, ни в каком другом.

Утром он только укрепился в этой мысли, с наслаждением ощущая тепло тела ведьмочки и шёлк её волос на своей груди. Идиллию рассвета нарушил глубокий вздох Аманды, и он заволновался: в угаре страсти он же не доставил ей неприятных ощущений? Ему казалось, их ночь была исключительно великолепна, но...

– С чего такой тяжкий вздох? – потребовал он ответа.

– Не хочу с тобой расставаться, – честно ответила ведьмочка, и Габриэль расслабился. Всё идёт правильно, как и должно идти, она не собирается сбежать от него обратно в свой клуб.

Озвученные Амандой условия их дальнейшего сотрудничества искренне восхитили её уверенной хваткой: ведьма – она всегда ведьма, и своего не упустит! Что ж, дом ему так и так тут покупать, машина и бриллианты во всех его прежних отношениях подразумевались по умолчанию, ни одну свою прежнюю девушку он деньгами и подарками не обидел. Поразительно было другое – он впервые пообещал девушке верность! Сам, по собственной инициативе! Отчего-то ему подумалось, что начни он требовать верности лишь от Аманды без взаимности со своей стороны – и она пошлёт его лесом по известному маршруту несмотря на все замки, бриллианты и машины на свете. Судя по реакции колдуньи – он был прав на сто процентов в своих предположениях.

А вот дальше начались странности...

Будильник. С каких пор жрицы любви встают с постели по звонку и спешно куда-то собираются, причём, судя по костюму, не на встречу с очередным клиентом, а в довольно-таки солидную и консервативную контору?

Внезапная молодость лица. Аманда выглядела максимум на двадцать, когда слетела с его тела и с нежностью оглянулась на него! Но позвольте – так молодеют только очень сильные ведьмы, когда заканчивается срок действия зелья видимой старости, выпитого ими! А могущественные ведьмы не работают куртизанками в стриптиз-клубах, это так же нелепо, как представить девочкой по вызову одну из высших демониц или королеву Англии.

Пока он судорожно обдумывал новые факты в поиске вразумительных ответов на возникшие вопросы, его колдунья вернулась из душа и произнесла, присев на край кровати:

– Да, у меня высокий уровень сил, но я исключительно законопослушный монстр. Запрещённых зелий втихаря не произвожу, а разрешённые использую на людях только по их убедительной просьбе или применяю в случае экстренной необходимости ради их же блага.

В это он поверил безоговорочно! Если бы сильная ведьма ушла в подпольный бизнес чёрного рынка магии, она бы озолотилась моментально, а через десяток лет стала бы миллионершей, которой точно не пришлось бы идти к демону на содержание, чтобы обзавестись домом и машиной. Его колдунья оттого и попала в трудную ситуацию, что использует свои силы лишь на благо людей? Похоже, что так, и по сердцу Габриэля разлилось незнакомое тепло и столь же незнакомое прежде желание заботиться и защищать. Он пока не знал, отчего она была вчера такой расстроенной, но, как и обещал себе, избавит её от всех забот.