Солдат и пес. Книга 1 (СИ) - Советский Всеволод - Страница 27

— Я!.. — ну и так далее.

При этом я предусмотрительно заметил, что парадной формы у меня так и не имеется, а в увольнение полагается идти в «парадке». Полковник тут же распорядился завскладу-прапорщику, поминавшему «Коломенскую версту», выдать, и мы с ним отправились на склад.

На сей раз подходящие брюки нашлись, в аккурат из новой партии, приехавшей сюда вместе с мной на «шишиге». Получив под расписку все, от фуражки до ботинок, я помчался чиститься-гладиться, не забыв забежать в вольер к Грому:

— Не скучай, брат! Все, бывай!

И через двадцать минут был готов, весь с иголочки, вычищенный, отутюженный. Из нагрудных знаков у меня пока был только комсомольский, зато уж он был всем знакам знак! Из «тяжелого металла», то есть латунный, с винтовой закруткой, с настоящей «горячей эмалью», он сиял на мундире как живой огонек.

Между прочим, дежурным по части, выпускавшим меня за ворота КПП, был Богомилов. Он вручил мне увольнительную записку, одобрительно окинул взглядом:

— Н-ну! Гренадер, как сказали бы в старые времена!.. Пойдем-ка, выйдем на пару слов.

Мы вышли из проходной, снабженной турникетом. Лейтенант огляделся, таинственно понизил голос, хотя здесь это было совершенно бессмысленно. Но общие соображения продиктовали двухгодичнику этот детективный шаг:

— Ну как тебе информация насчет шестого поста?

— Не то слово, — ответил я. — Прямо в точку. Точнее не бывает.

— Да уж… — проговорил он задумчиво, доставая сигареты. — Ты куришь, что-то я запамятовал?..

— Никак нет.

— Ага. Ну, это хорошо… Что же это все-таки могло значить, как думаешь?

— Пока только думаю, — позволил я себе легкую шутливую вольность. — Решения нет. Надо все те события, о чем мы говорили, собрать вместе, сопоставить. Тогда, глядишь, какой-то вывод и удастся сделать.

Он покивал, сосредоточенно дымя:

— И все это называется анализ…

— И синтез.

— Да, — он очнулся от самоуглубления. — Ну что ж, займемся этим. А завтра-послезавтра давай обсудим. Оперативное совещание! — он рассмеялся.

— Так точно. Товарищ лейтенант, у меня к вам вопрос! Куда здесь в городе можно пойти?

— Ты имеешь в виду культурную программу?

— Приблизительно.

— Да черт его знает! Дом культуры тут есть, это и сцена и кинотеатр в одном флаконе, так сказать. Но если концерты, то внезапные — кто-то вдруг нагрянет из провинциальной филармонии… Делает чес по глубинке, так сказать. Фильмы?.. Ну, новинок ты здесь не увидишь. На той неделе, помнится, проходил мимо, так там «Пираты ХХ века» были на афише… В «зверинец» не ходи, срочникам запрещено. Увидит кто-нибудь из наших или из военкоматских, потом нахватаешься проблем. Оно тебе надо?.. Да! — вдруг оживился он, — магазинчик здесь такой потешный есть: «Культтовары». Ну это, все что не продукты, не домашняя утварь. Я туда просто так захожу поглазеть, как в кунсткамеру, что ли… Ну а вообще, самое лучшее тут — природа. А осенняя тем более. Самое лучшее время!

— То-то они все отпуска осенью берут…

— Ну, это по другим причинам. Утилитарным. Эстетика тут мимо кассы. А мне больше всего здесь река нравится. Она вон там, — и он популярно объяснил, где река и какие там чудесные виды.

— Ясно, — молвил я тоном человека, с пониманием относящегося к любым причудам жизни. — Ну все, двинул.

— Давай.

Я развернулся, пошел, но тут вдруг Богомилов вскричал:

— Да, Сергеев!

— Что? — я обернулся.

— Как же я забыл-то! Библиотека! Библиотека здесь хорошая, отличные книги можно найти. Местные ведь туда не ходят, им это все на х…й не надо, а книги-то по разнарядке поступают, так и стоят на полках… Если толково к девушкам там подойдешь, они тебя внутрь пустят, ройся сколько хочешь. Я Трифонова у них брал, «Дом на набережной», Пильняка даже… Ну, этот мне не понравился, какая-то у него уродская повадка писать без подлежащих в предложениях… Но сам факт!

— Ладно, — оживился я. — Зайду. А где она находится?

Лейтенант объяснил и с изменившимся выражением лица добавил:

— Между прочим, там одна особа есть…

— Библиотекарь?

— Она самая. Культработник. Такая, доложу тебе… Девушка-мечта. Ну, знаешь, вот такие бывают женские лица, в них смотришь как в осенний горизонт… Не объяснишь!

Лейтенант где-то в душе был романтик. Но тут он спохватился, смекнув, что слишком уж уехал в сторону.

— Ну, мне-то это пофиг, у меня девушка дома… А ты смотри по обстановке.

— Ладно, — ответил я без всяких задних мыслей. — А как ее зовут?

— Мария. Да, смотри Машей не назови, почему-то она этого не любит. Я как-то ей говорю: Маша, то да се… А она мне целую отповедь! Маша, говорит, ела кашу, а я Мария… Занятная барышня!

Во мне что-то счастливо ухнуло. Ну надо же… Не-ет, сегодня я мимо библиотеки не пройду!

Но вида, разумеется, не подал.

— Спасибо, заглянем. Ну, пошел!

— Счастливо!

И я пошел.

Если говорить географически, то часть наша является самой южной окраиной городка и соединяется с ним дорогой, вдоль которой расположены разные хозяйственные службы. Гражданская нефтебаза — наши штатские коллеги, прямо рядом с нами, что естественно. Дальше — какие-то склады, амбары, еще дальше — площадка по переработке металлолома, там громоздились горы ржавого железа, а мостовой кран, рыча и лязгая, неторопливо растаскивал их. Ну и, наконец, утыкалась эта дорога в железнодорожную станцию.

Со станции и началась моя культурная программа.

Выйдя на перрон, я заметил киоск «Союзпечати» и немедля подошел к нему. Оказалось — закрыто, но на окошечке красовалась написанная от руки табличка: «Буду через 10 мин.»

Ладно, десять минут можно и подождать.

Я стал рассматривать новинки прессы — они были стандартными для тех лет. Газеты «Правда», «Известия», «Труд», «Комсомольская правда»… Журналы…

Ага! К ларьку подошла симпатичная светловолосая девушка, отомкнула дверцу, шагнула внутрь.

Так, так… Кажется, у Марии возникает конкурент. Посмотрим!

Блондинка открыла окошко, убрала табличку «Буду через 10 мин.»

— Армейский привет, девушка! — бодро объявил я, нагнувшись к «амбразуре», сделанной чудовищно неудобно: маленькая, низенькая… Видеть киоскершу из такого ракурса было почти невозможно. Но слышал я ее хорошо, и это было очень приятно. У нее оказался удивительно мягкий, приветливый голос:

— Здравствуйте. Вы со всеми так здороваетесь?

Ага! Начало неплохое. Предполагает дальнейший контакт.

— Нет, конечно. Только с избранными!

— Хм, — многозначительный звук. — И меня уже избрали? Без спросу?

— Ну почему? — сманеврировал я. — Тут все зависит от вас…

На нормальных девушек хорошо влияет развитая речь, пронизанная умелыми, ненавязчивыми любезностями. Это безошибочно цепляет именно те струны женской души, что ответственны за отношения с мужским полом. Ну, разумеется, и женщины разные. У простушек эти струны бренчат вразнобой, никакого ладу, никакого строя нет, на них, конечно, словесные приемы не подействуют. По крайней мере, такие.

Но девушка в киоске совершенно точно была не такая. Я это уловил совокупностью чувств, хотя видел свою собеседницу мельком, она маячила за картинками журналов и всякой бижутерией, которой «Союзпечать» приторговывала, делая на этом какой-никакой гешефт. И отвечала сдержанно, аккуратно, как бы взвешивая слова. Но за всем этим я никак не почувствовал отчуждения, такого вежливого: «Молодой человек, я воспитанная девица, потому и разговариваю с вами. Но я надеюсь, вы понимаете, что никаких перспектив насчет дальнейшего знакомства у вас нет…» Нет. Напротив, я чувствовал ответный интерес ко мне, хотя и понимал, что сейчас он никак не проявится. Но я и не настаивал. Решил, что можно ставить промежуточную точку:

— Ну что ж, приятно было познакомиться. Правда, мы еще не представились… Меня зовут Борис! А вас?

Самую малость помедлив — доли секунды, но все-таки эта пауза была — она ответила: