Слово погибели № 5 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 14
- Предыдущая
- 14/17
- Следующая
– Это в самом деле магия, – сказал рыжий крепыш в кожаном кресле.
Он взял за консультацию сумму, приведшую Игриса в трепет. Тем более что платить пришлось из своего кармана. В богатом офисе под вывеской «Магическая консультация: юриспруденция, быт, прочие аспекты» было прохладно и сухо, еле слышно ворчал кондиционер, в глубине аквариума висели, чуть шевеля плавниками, огромные яркие рыбы.
На столе перед рыжим крепышом лежали те самые листы с пометками, обнаруженные Игрисом среди бумаг поселковой учительницы.
– Что конкретно?
– Вот это, например, фильтрация загрязненного воздуха. Гм… Это в самом деле должно работать, хотя заклинание очень трудоемкое. Публикации прошлых лет, когда об этом всерьез никто не задумывался.
– Магия и экология?
– Да. Вот именно. Это разрозненная подборка материалов, вот, что-то на машинке перепечатывали. Системы особенной я не вижу, но тематически – магия на службе экологии. Вы правы.
– Спасибо, – сказал Игрис.
– Они никуда не уехали. – Елена курила, сидя на стуле посреди кухни. Она не брала сигарету уже лет шесть.
– Почему? – Игрис открыл посудомоечную машину и принялся складывать в нее грязные тарелки из высоченной стопки перед раковиной.
– Не достали билетов. Завтра достанут. Или не достанут.
– Я возьму им билеты… Елка, брось сигарету.
– Это никогда не закончится, – жена вздохнула. – Ни-ког-да. Слушай, я сниму квартиру возле своей работы, и…
– Это закончится завтра.
– В который раз…
Он запустил посудомойку. Вытер руки полотенцем:
– В последний раз. Обещаю.
Елена заснула, едва коснувшись подушки. Игрис долго маялся: будить ее? Не будить? Он страшно соскучился по жене. Но у Елены было такое усталое, такое несчастное лицо, что он не решился ее тревожить.
Он больше не властен над этим делом. Все; можно выбросить из головы и Алисию Желудь, и Алистана Каменный Берег. Посмотреть на досуге пару серий «Под надежным крылом»: скоро небось покажут и про Болотную Каргу…
За стеной захныкал ребенок. Тонким голосом прикрикнула Агата: ребенок замолчал. Бедные двойняшки, с такой-то мамашей…
Герман Желудь всю жизнь работал на вредных предприятиях. Он не был магом, но собирал – или получил от кого-то? – разработки по магическим экологическим проектам. Разрозненные, устаревшие. Но ведь Алисия их-то с собой не взяла. Возможно, были другие? Материалы, которые Алистан Каменный Берег счел угрозой человечеству…
В полусне Игрису привиделся высоченный обрыв – каменный берег… Каменный Берег. Человек на краю, человек с лицом Алистана, и черный смерч, наступающий из бездны, морок, за которым идет конец света. Человек с лицом Алистана вскинул руки, из пальцев его, красиво ветвясь, прыгнули в небо молнии, и в этот момент в сознании Игриса кто-то сухо и буднично сказал:
– Слово погибели номер пять.
Игрис проснулся.
Прошло всего несколько минут. Елена спала. За стеной кто-то мерил шагами комнату: Агата? Или ее молчаливый Борис? Тоже не может уснуть…
Топ-топ. Топ-топ-топ. Качнулась форточка под порывом ветра. Где-то очень далеко заворчал гром.
«Он безумный лжец. Я все искупила жертвой. Я вернула его героям». Алисия Желудь, при всей своей внешней обыкновенности, была фанатичкой. Разумеется, Ливан Зеленый Пруд испугался, шарахнулся от этого огня, одновременно светлого и мрачного. Она была чем-то похожа на Алистана Высокий Берег – тоже присвоила себе право решать за всех, «искупать жертвой». Они близнецы, убийца и убитая. Маг и поселковая учительница. Знать бы, о чем они говорили…
Если бы показания Ливана Зеленый Пруд появились в первые дни расследования! Если бы…
Игрис перевернулся на другой бок. Что-то осталось в разговоре с Ливаном, какая-то непроясненная деталь.
«В школе как раз устанавливали памятную плиту…»
В этот момент Игрису показалось, что Ливан что-то вспомнил, но не сказал вслух. Наоборот – заторопился, стал рассказывать о странностях Алисии и добился своего – переключил внимание собеседника. Свечка, двадцатилетняя учительница несет свечку на ветру…
Который час?
Игрис встал, в одних трусах прошел на кухню и набрал мобильный номер Ливана. Половина двенадцатого ночи. Следствие закончено. Зачем?..
– Алло! – отозвалась трубка.
– Извините за поздний звонок. Это Игрис Трихвоста, следователь.
– Вы знаете, который… А. Да. Здравствуйте. Чего вы теперь-то хотите?
– Вы мне что-то хотели сказать о памятнике.
– О чем?
– О мемориальном знаке на школьном дворе. О нем и Алисии Желудь.
– Понятия не имею, о чем вы. Алисия была случайной жертвой, она оказалась под властью мага-манипулятора, все подстроили адвокаты Болотной Карги, это свершившийся факт! Нам заказали новую серию «Под надежным крылом», с таким сюжетом…
– Ливан. Алисию убили потому, что она обладала некой информацией. Если убийца решит, что вы тоже что-то знаете – новую серию будут делать без вас.
– Вы… – голос в трубке дрогнул. – Да что вы такое говорите? Я ничего не знаю, я не видел ее…
– …Двадцать лет. Что вы не досказали мне – о памятном знаке в поселке?
– Я не знаю. Я не уверен. Она меня не посвящала. Я однажды случайно увидел.
– Что?
– Кажется… Кажется, у нее там тоже был тайник.
«Он безумный лжец. Я все искупила жертвой. Я вернула его героям».
Игрис вывел машину из гаража. Снял с крыши велосипеды. Они с Еленой так давно собирались покататься на выходные…
Три с половиной часа на поезде. Сколько времени займет путь по трассе? Ночь, пусто. Свободное шоссе. Игрис развернул на коленях распечатанную карту; там еще грунтовка, а в последнее время идут и идут дожди…
За рулем он успокоился.
Он едет для очистки совести. Поспешит и вернется к утру. И тогда уже выкинет из головы Каменный Берег, Алисию, магию, экологию, Ливана Зеленый Пруд, Певца и заодно шефа. Пусть кто угодно получает повышение, Игрис и ухом не поведет – он живет не ради карьеры, он свободный человек, а когда уедет Агата с семьей – так и вовсе освободится…
Белая дорожная разметка горела в лучах фар. Ветер выл, обтекая машину, несущуюся, как болид. Гроза обошла стороной, небо прояснилось, показались звезды. На трассе было так пусто, что Игрису опять, не ко времени, вспомнилась Болотная Карга: вот так же ночью, на другой дороге – не прямой, туманной, скользкой, путешественник ощущал вдруг непреодолимое желание остановиться…
А ведь старуху теперь посадят, подумал Игрис.
Верхний Крот спал. Четыре часа утра; в окнах школы не светилось ни огонька.
Игрис выбрался из машины, облитой грязью от крыши до днища. На грунтовке пришлось тяжело: лужи, ямы. Зато он ни разу не пропустил поворот и не сбился с пути.
Он вытащил фонарь из бардачка. Калитка была прикрыта, но не заперта. Есть ли в школе сторож? Спит ли? Игрис не собирается ничего воровать…
На асфальте двора он разглядел меловую разметку: несколько дней назад здесь прошла линейка, праздник первого звонка. Памятник Равелину и Двенадцати был завален цветами.
Он сразу увидел трещину. Это о ней говорила учительница химии Дана: «Молния ударила в мемориальную плиту, камень раскололся, да так неудачно…»
Трещину пытались замазать, спрятать, и частично это удалось. Игрис ближе поднес фонарь; под барельефом Равелина были высечены на камне двенадцать портретов, трещина проходила через лицо третьего справа героя. Это был, кажется, Сталевар: его всегда изображали с усами, и смотрел он сурово. Правда, на этой глыбе все изображения условны…
Тонкая черная линия пересекла лицо Сталевара пополам. Казалось, что герой подмигивает. Игрис провел рукой по мрамору. Надо быть сумасшедшей, чтобы устроить тайник в памятнике на виду у всех…
Или, наоборот, необычайно хитрой и умной?
Черная плита с барельефом, поставленная вертикально. Серая горизонтальная плита, на которой теперь лежат цветы. Под цветами – Игрис помнил – гладкий мрамор. Где здесь прятаться?
- Предыдущая
- 14/17
- Следующая
