Адвокат Империи 3 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 14

Я же в ответ просто пожал плечами.

— А с каких пор правда стала синонимом идиотизма?

— Вот поэтому я и ненавижу вашу братию, — вздохнул Громов, сунув сигарету в зубы и прикуривая. — Вечно пытаетесь всё извратить. Играете словами, лишь бы правду не говорить. Перевираете и выставляете всё в другом свете. И плевать вам на то, что это ложь. Лишь бы убедить в этом людей. Лишь бы поверили.

— Вот только хамить мне не надо. Мы все пытаемся делать свою работу, — хмыкнул в ответ на его тираду. — Я вот, например, решил, что у меня есть информация, которая может быть вам полезна.

— Информация, которая может быть мне полезна? — усмехнулся Громов. — И предложить её мне ты решил исключительно из чистого благородства, да?

— Ага. Конечно. В обмен на услугу, — кивнул я ему. — Слышали, может быть, тут на днях полиция накрыла лабораторию по изготовлению наркотиков.

При моих словах Громов заметно напрягся.

— Возможно, — произнёс он.

— Среди тех, кто мог быть связан с этой лабораторией, был один молодой человек. Я его знаю под именем Леонид Жирков, — пояснил я, доставая из кармана фотографию. — Вам он не знаком?

— А ты с какой целью интересуешься?

— С такой, что эта мразь по рассеянности, видимо, забыла дома у моей клиентки три килограмма своей отравы. И теперь её собираются посадить в тюрьму.

— Ну раз собираются, значит, за дело, — произнёс следователь, не сводя с меня взгляд. — Нечего якшаться с нарко…

— Она ничего не знала, — резко перебил я его. — Ни о том, чем он занимается, ни о наркотиках. И сейчас её собираются посадить лишь за то, что она выбрала себе в кавалеры не того парня. И вот не надо мне тут добавлять, что она сама, мол, виновата, раз такая неразборчивая.

— Да как скажешь. А мне какое дело?

— А вас, значит, торжество закона не волнует, да?

— Да больше как-то не особо, — пробормотал Громов.

При этих словах я ощутил новый прилив эмоций с его стороны. Будто он что-то вспомнил. Или кого-то.

— Я всё ещё не понял, чего ты хочешь от меня?

— Мне нужна вся информация об этом парне. Всё, что сможете достать. В идеале, если тело ещё у вас, то отпечатки его пальцев. Я знаю, что раньше он полиции не попадался. — Это мы проверили, иначе я бы уже использовал это в суде. — Но, возможно, у вас есть люди, которые могли бы выступить и засвидетельствовать факт, что он был преступником. Мне нужны хоть какие-то доказательства, чтобы подтвердить или же хотя бы подкрепить свою версию защиты…

— Так что же ты сам у него не спросил, — фыркнул Громов, выкинув сигарету.

Вот тут я удивился.

— Что?

— А что такого? — усмехнулся он. — Разве не ты был с ним в тот момент, когда туда приехала полиция?

Так. Спокойно.

— Не понимаю, о чём вы, — невозмутимо произнёс, глядя ему в глаза. А вот по его эмоциям и так понятно, что он мне не поверил.

— А мне кажется, что очень даже понимаешь, — покачал головой Громов. — Или что? Будешь отпираться и говорить мне, что это не ты тот самый «адвокат», который побывал в этой самой лаборатории?

Громов встал со скамейки и подошёл ко мне.

— Я тут навёл справки. Надо же, какое неожиданное совпадение, ведь тот парень, который, по слухам, убил Олега Лебедева, тоже работает в твоей фирме. И удивительно похож он на тебя.

Так, тут он вроде блефует. На лице у меня выражение абсолютного спокойствия, но вот внутри… Откуда он может это знать? Вряд ли от тех полицейских. Они мою внешность едва ли смогли запомнить. Особенно после того как я заблевал им ботинки, хех. Нет. Тут что-то другое…

— Как я посмотрю, у вас есть хорошие информаторы.

— Да, — усмехнулся Громов. — Не без этого. Так что? Поговорим серьёзно? Или дальше продолжишь ломать тут комедию?

— Вопрос в том, что даст мне этот серьёзный разговор? — задал резонный вопрос.

Не то чтобы я прямо жаждал услышать ответ на него. Скорее уж, тянул время. И тем не менее…

— Ну я, например, не поволоку тебя в участок за шкирку, — пожал плечами следователь.

— А вы и так этого не сделаете, — в тон ему ответил я. — Или мы бы с вами тут не болтали сейчас. Нет, вам интересно, что именно я знаю. Отсюда и ваши вопросы.

— Возможно. Так что? Расскажешь, как всё было на самом деле?

— А что мне за это будет?

— Всё торгуешься, — вздохнул он. — Вот поэтому я и ненавижу вашу братию. Вечно себе на уме. Постоянно пытаетесь выиграть что-то для себя…

— А кто не пытается, — развёл я руками. — И вы повторяетесь. Как я уже сказал, у вас своя работа, а у меня своя…

— Ага, вставлять мне палки в колёса…

— Вставлять их в колёса тем, кто прикрывается законом ради личной вендетты, — отрезал я.

Уф-ф-ф. Это было горячо. Его эмоции прямо вспыхнули гневом.

— Что ты сейчас сказал?

Ладно. Была не была. Если сейчас не использовать то, что мне достал Лазарев, то когда ещё?

— Я тут кое-что узнал про вас. Не хотелось идти на встречу неподготовленным. Сколько прошло времени с её убийства? Пять лет? Пять с…

А он быстрый. Чертовски быстрый. Хоть с виду и не скажешь, что этот высокий и сухопарый мужик возрастом под пятьдесят или около того лет может двигаться с такой скоростью. Вот я стою перед ним, а в следующее мгновение он уже прижимает меня за горло к декоративной колонне, что находилась за моей спиной.

— Только попробуй, закончи это предложение, — прорычал он мне в лицо.

— И что? — хрипло выдавил я. — Убьёшь меня? А она бы это одобрила?

Сложно сказать, сколько это продлилось. Скорее всего, не дольше пары секунд. Но в тот момент, под всё усиливающимся дождём, мне показалось, что прошло несколько минут, если не больше. И даже не потому, что я в буквальном смысле оказался «прижат к стенке». Всё из-за его эмоций.

Он походил на Стрельцова. Оба спокойные внешне, но переполненные гневом и яростью внутри. Они сдерживали её. Контролировали, загоняя внутрь себя и не давая ей вырваться наружу.

Только у Громова с этим дела обстояли куда хуже, чем у знакомого мне прокурора.

Выругавшись сквозь зубы, следователь отпустил меня и отошёл назад на пару шагов. Ладно бы только это, но во взгляде его плескалось отвращение.

— Никогда больше не смей упоминать мою жену, — прорычал он.

— Как будто мои слова могут что-то изменить, — хрипло выдавил я в ответ, потирая саднящее горло. Блин, а ведь он реально хотел меня задушить, маньяк чёртов.

— Пасть закрой! — рявкнул он, уже даже не пытаясь сдерживать свой голос. — Не тебе, паршивому адвокатишке, говорить о ней!

— А я и не собирался порочить её имя. Я занимаюсь тем же самым, чем занималась и она…

— Я даже не хочу выслушивать это дерьмо! Всё, что интересует вашу породу, — это деньги, которые стрижёте со своих клиентов. — Он даже сплюнул на землю от отвращения. — Виктория защищала людей…

— А Я, ПО-ТВОЕМУ, ЧЕМ ЗАНИМАЮСЬ, КРЕТИН!

Нет, правда. Я уже тупо устал сдерживаться! Какого хрена на меня орёт каждый встречный-поперечный⁈ Я и сам так могу!

— Сейчас я пытаюсь спасти от двадцати лет тюрьмы девушку, которая не совершала того, в чём её обвиняют! Я едва не сдох, пытаясь найти для неё алиби! А ты смеешь говорить о том, что меня волнуют какие-то деньги⁈ Да пошёл ты нахрен!

Я сунул руку в карман пиджака, вынул два десятка сложенных распечаток и швырнул их в руки следователю.

— На, почитай.

— Нахрен мне твои вшивые бумажки…

— Да что ты? Мои? — не удержался я от мрачного веселья. — А, по-моему, это как раз твои.

Удивленный, он опустил глаза и посмотрел на первый лист. А следом на его лице появилось злое выражение.

— Откуда…

— А это тебя вообще волновать не должно, — грубо перебил я его. — Ты тут заявляешь мне про закон и прочее дерьмо, а сам что? Двенадцать выговоров. Семь исков за нанесение лёгких телесных повреждений при задержании. Ещё три за тяжкие. Три отстранения. Ты сам как бешеная псина, которая несётся за костью и кусает каждого встречного. Или что? Скажешь, что я не прав?