Темный охотник 8 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 14

— Чернов, сволочь! — через весь зал крикнула она своим обычным голосом.

— Нага! — встрепенулся Володя.

— Чего??? — выпучила глаза Аня.

В этот момент Нага, всё внимание которой было сосредоточено на нашем столике, не заметила другой столик, с небольшой компанией не слишком трезвых посетителей. Налетев на одного из них, она всплеснула руками, поднос взлетел на метр в воздух, перевернулся и смачно шлёпнулся посреди столика, расплескав и своё содержимое, и всё, что было на столе.

— Да вашу ж мать! — в сердцах выругалась Нага.

— Ах ты, дрянь! — взревел один из пострадавших, вскакивая на ноги. — Ты хоть знаешь, сколько стоит этот костюм?

Нага, казалось, совершенно растерялась.

— Простите, я не хотела… — начала она, но мужчина её перебил.

— Плевать мне на твои извинения! — рявкнул он, но тут его взгляд упал на высоко вздымавшуюся грудь разволновавшейся девушки. — Поедешь с нами! Взять с тебя всё равно нечего — натурой отработаешь!

Наденька выпрямилась и гордо вскинула подбородок.

— Натурой, говоришь? — глаза её опасно сузились. — А харя не треснет?

Остановись, мгновенье! Как же ты, бездна тебя возьми, прекрасно! И как же сейчас велик был соблазн нырнуть поглубже в тени и пронаблюдать всю эту сцену в слоу-мо. Так, чтобы просмаковать каждый момент, каждую эмоцию на лице каждого из участников. Ракурс выбрать правильный, крупные планы рассмотреть…

Аня вот, например.

Вроде бы просто в шоке.

Только что злилась на то, что Его Благородие Артём Чернов как-то не так себя ведёт, а тут вдруг, — херак! — и поняла, что к чему. Удивление от того, что мы опознали в официантке беглую инферну превалирует, но… глазёнки уже стреляют по углам в поисках камер.

Всё-таки это не Её Высочество сейчас воссоединяется со своей пропавшей любовью, и голова у неё похолоднее, чем у брата будет. Вот она и думает наперёд. Ещё до того, как что-то началось, уже решает, как бы всё получше замять. Беспокоится о репутации семьи.

Всё как полагается принцессе.

А вот Ариэль.

Радостная до жути. Светится, как краснокожий рогатый самовар. Но радость это такая… с нотками мрачного торжества. Всё-таки Нагу только что обидели у неё на глазах, и она наверняка уже прокрутила в голове сцену экспресс-кремации обидчиков.

Уже подскочила с места, но… ей тоже стоит отдать должное, смотрит на меня. Ждёт. То ли ждёт, что я сам всё решу, то ли кивка, дозволяющего ей вмешаться.

Умничка.

А вот виновница торжества — Нага. Застыла с гордо поднятой головой, даже руку назад немного отвела, чтобы сподручнее было файерболлом шмальнуть. И только взгляд переводит. С пьяного хамла на нас, с нас на пьяное хамло и обратно.

Что за коктейль смешался у неё в голове даже представить страшно. Но за основу этого коктейля вместо содовой по-любому пошла паника. От того, что её узнали. От того, что на неё наехали. От того, что её мужик, — ну или друг её мужика, — сейчас осатанеет из-за того, что на неё наехали и не оставит здесь камня на камне. Что делать? Бить или бежать?

Что там ещё?

Возможно, страх. Да-да, кисленькая такая нотка. Может статься так, что дурочка ещё не догнала, что мы вообще-то за ней приехали. И чисто на рефлексах думает о делах насущных. То есть о том, что вот-вот потеряет работу. А может и мыслишки про Тайную Канцелярию проскакивают.

Ну и злость, само собой! Гнев! Нага рогатая фурия всё-таки, насколько я её помню. И чтобы она взорвалась достаточно повода гораздо меньшего, чем предложение «отработать натурой» какой-то сраный костюм.

Да и на меня ещё возможно злится. За тот иммерсивный спектакль, что я разыграл у столика, и в котором ей пришлось поучаствовать. Хотя… как по мне очень даже забавный.

И весь этот коктейль — залпом, в считанные секунды, пока хам осознаёт, что ему только что в грубой форме отказали.

Володя.

За Володей пронаблюдать было отдельным удовольствие. Радость от того, что он нашёл Нагу. Шок и дезориентация от того, что его Нага выглядит совсем по-другому. Но основная эмоция, конечно же — ярость!

Если хорошенько прислушаться, можно было услышать метафорическое шипение метафорического запала. Метафорический лязг, с которым на лицо Володи упало метафорическое забрало — глухое и без единой дырочки. Ну и ещё кучу всяких метафорических звуков и образов.

А что до мира материального, то глаза принца буквально налились кровью. Будто у молодого бычка, которому в жопу ткнули раскалённым клеймом и не извинились.

И, последнее в списке, но не последнее в этой сцене по значимости — синее аристократическое быдло! Оно вело себя предсказуемо. Главный гад… нас не представили, а потому для удобства назову его Скот Ублюдович Говнинский. Так вот, Скот Ублюдович раздувал ноздри и сверлил Нагу взглядом, в котором смешались пьяная злость и пьяная же похоть. А его дружки тем временем, забыв про разлитые напитки, про испорченные и у них тоже костюмы, замерли, открыв рты, как в кинотеатре в ожидании развязки. У кого-то даже рука, кажется, за попкорном потянулась. Ещё бы! Их боссу, их вожаку, — а распределение ролей в компании сразу стало ясным, — какая-то официантка, к тому же провинившаяся, прямым текстом хлебало завалить сказала.

От попкорна и я бы не отказался, но, увы. Слишком много глаз, слишком высокое положение занимают мои друзья, да и ко мне слишком высокое в последнее время внимание. И слишком высоки ставки в политических играх.

Щёлк! — наваждение спа́ло, и всё завертелось.

— Следи за своим поганым языком, дворняга! — окрысился Ублюдович.

Рука чуть дёрнулась, но он вовремя опомнился. Решил не поднимать её на девушку в аристократическом обществе, и, сам того не зная, продлил свою жизнь ещё на несколько секунд. А может даже и спас. Там уж как дальше пойдёт.

— С-с-с-с-у-у… — зашипел Володя вполголоса, одним слитным движением отставил стул и перемахнул через небольшое декоративное ограждение.

Я тоже снялся с места, предварительно жестом остановив Ариэль, мол, сиди.

— Извинись перед девушкой! — рявкнул Володя, грубо втесавшись между Говнинским и Нагой.

— Чего⁉ — у того аж глаза на лоб полезли. — Я⁉ Перед ней⁉ Да я её прямо здесь и щас на колени поставлю и…

…и тут я понял, насколько товарищ пьян. И, резко вскочив, он существенно усугубил своё состояние. Если поначалу его речь казалась вполне обычной, то теперь, пошатываясь, он оттягивал себе одно веко, чтобы сфокусировать взгляд на Володе, но всё тщетно.

А вот его товарищи…

— Привет, парни! — я улыбнулся и помахал им рукой в тот момент, когда до них начало доходить, кто перед ними.

Лица у «парней» вдруг начали становиться геометрически-правильными. Вытянуто-овальные такие рожи с идеально круглыми глазами. У кого-то упала челюсть, кто-то схватился за сердце, а один самый чувствительный вообще в обморок отъехал от греха подальше. С обморочного-то какой спрос?

— … сас-С-сать ща буит! — смирившись с тем, что плывущая картинка не даст рассмотреть лицо таинственного заступника, заявил Ублюдович. — А ты пшол отсюда нахер, щегол, пыка я тебе не навалял!

Один из друзей Говнинского собрался с духом, сбил с себя оторопь, метнулся вперёд и прилип к его уху.

— Аткуда ты аще взялся такой⁉ — продолжал Скот, кое-как вслушиваясь в то, что ему говорят. — Жентельмен зассатый, молоко на губёшках ищё не абсохла, а уже тут такой весь из ся…

Но тут Говнинскому сообщили главную новость. И очень вовремя, потому как кулак Володи уже опоясывали язычки пламени. Его Высочество не бить собирался, а сразу же убивать.

— Весь из ся, — повторил Ублюдович по инерции, замолчал и перестал шататься.

Прямо на наших глазах происходило чудо!

Человек трезвел буквально на глазах!

Я даже наличие печатей у него проверил, но нет, организм и без них справился.

— Ой, — выдохнул он и наконец-то навёл прицел на лицо принца.