Наемный корпус (СИ) - Вайс Александр - Страница 25

Мы все рванули к своим кораблям. Я в этот раз выбрал «Мухобойку». Миниатюрный ракетный корвет с постоянными лазерами, которому ещё пираты более-менее залатали систему охлаждения, пробитую в двух местах. Хотя глубоких повреждений там гораздо больше.

— Отключите щиты и приготовьтесь к приёму досмотровой команды. Мы не позволим вам уйти в прыжок. Корабль многократно замечен в пиратстве. В случае неподчинения мы откроем огонь и возьмём вас на абордаж.

— Ой ли, — усмехнулся я, взлетев по трапу сразу максимально близко к мостику. — По моим данным шайка Пустотного Луня купила его перед тем, как покинуть Пузырь. Именно этот корабль не был замечен в пиратстве, а вот в измене и пособничестве мятежной корпорации — несомненно. Напоминаю, что попытка задержать нас без активации идентификационных маяков позволяет нам вести огонь на поражение.

Я прыжками маневровых, чтобы ускорить передвижение по просторному ангару, добрался до корвета. Системы корабля ожили и трап закрылся.

Одной из проблем этого корыта было то, что мы не держали его РСТ в постоянной готовности. Всё же несколько активных мелких двигателей немного, но мешает приводу крейсера. Они работали только на годных кораблях, способных если что далеко прыгнуть, и на буксире.

Пока мы копались Крис в стоящем рядом инженерном мехе убрала запор сломанных дверей, прикреплённые к ним небольшие пустотные двигатели позволили открыть створки без использования носов кораблей. А ведь на любом приличном тяжёлом корабле должны быть запасные приводы створок ангара именно на такой случай! У пиратов было до хрена всего, кроме этих механизмов!

— Они открыли огонь, — сообщила Рей.

— Полный назад и лупить из всех калибров! Приоритетная цель — ближайший или на добивание! Рей, главные калибры твои!

Начался наш первый серьёзный бой тяжёлых кораблей. Неизвестные, которых, пожалуй, буду называть пиратами, открыли огонь лазерами и разнотипной кинетикой. У одного эсминца был тяжёлый пульсирующий лазер в носовой части, остальные лупили множеством турелей. Щиты засияли сотнями мелких попаданий, и раз уж они пальнули первыми, мы в долгу не остались.

Я вывел на экране сбоку транслируемую телеметрию с крейсера, на которой красовалась одна жёлтая область, где я протаранил шлюз.

Двенадцать главных батарей, все «ионки», по шесть с каждого борта, снизу и сверху. Я специально уточнил у Харпера: они реально ограбили транспорт с комплектами для установки такого вооружения. На крейсере пушки были слабее, так что решили заменить все. Тем более они могут отключить энергосистемы врага без фатального разрушения! И шесть штук запасных лежало на внутреннем складе!

Вторым рядом, ближе к центральной оси, вторичные калибры, всего шестнадцать турелей значительно меньше размером. Из них половина ионки (и к ним пять запасных на складе), четыре рельсы и четыре лазера.

Восемь третичных батарей: двухсотмиллиметровые пороховые пушки и двухсот пятидесяти миллиметровые реактивные миномёты. Скорость снаряда низкая, зато «бесплатные» по энергии. И при удачном попадании вполне могут нанести серьёзный урон.

И наконец тридцать две точки многоствольных ОТО всех типов: пулемёты, лазеры, рельсы.

Казалось бы, дохрена пушек, но даже главные калибры большими не назовёшь. На рейд-крейсеры как правильно ставят турели среднего размера, чтобы они эффективно поражали быстрые фрегаты и корветы, поскольку иного прикрытия может не быть. Как говорят флотские: тяжеловесов приходится «засыпать горохом». Ионки против линкора или тяжёлого крейсера будут не особо полезны сами по себе, особенно учитывая малую пробивную мощь. Курсовое супер-орудие в эту модель попросту не поместилось, а значит в тяжеловесов нужно или загнать торпеду, или работать на обезоруживание. И, конечно, турелей гораздо больше, чем вывозят реакторы, установлены с заделом на их утрату в бою и для убойности залпа на конденсаторах.

Вооружение равномерно размазали по корпусу, чтобы почти одинаково эффективно воевать в любую сторону, при этом все главные и вторичные калибры могли стрелять прямо по курсу.

В ближайший эсминец отправилась лавина шаровых молний, разбавленная восемью лазерными лучами и очередями рейлганов. Конденсаторы стремительно пустели, главный реактор и два суб-реактора вышли на предельную выработку.

— Орудия достают на излёте стабильности, — доложила Рей. — Враг идёт на сближение, выпускает москитку.

— Это надолго, — резюмировала Дарья. — Рей, зачем ты рассеиваешь огонь?

Пушки и правда били будто бы в режиме, при котором цель не сможет уклониться от всего залпа. Хотя те летели прямо на нас, порой шаровые молнии попадали по самому краю пузырей щита.

— Это точечный режим. Какой-то конфликт в системе наведения, одна из подсистем постоянно перезагружается. Пытаюсь устранить проблему.

Плохо! Интересно, это Лунь недосмотрели или мы при взломе сломали тонкую настройку? Но главное, что стреляют и попадают по тяжёлым кораблям.

Я вылетел из ангара последним, сразу придавив тягу. Ведь выйдя из области искусственной гравитации, которая тянула нас за собой, идущий задом вперёд крейсер начинал нагонять нас. Я замер сверху, синхронизировав скорость. Орудия выдавали красивые поочерёдные залпы. Вот только враги понемногу маневрировали, на такой дистанции способные от части уклониться. Невооружённым глазом сейчас их рассмотреть было трудновато и помехи в прицеливании у них работали на полную, но у нас главным канониром сейчас была Рей, с остальным помогал экипаж.

— Рей, сможем, если что, стрелять по корветам?

— Маловероятно. Кажется, ошибка возникла из-за сопровождения множественных целей. Но если подлетят близко то, разумеется, без проблем.

— Только они же не идиоты подлететь в критически опасную зону, не подавив оборону, — проворчал Дэймон.

— И грамотно меняются, — добавил Шериф.

Шедший впереди эсминец ненадолго отключил маршевые, позволив выйти вперёд другому боевому кораблю, а сам встал так, чтобы из-за щитов торчала лишь часть орудий. Победить против такой тактики в лобовой перестрелке можно в двух случаях. Первый — это если у тебя такой залп, что враг банально не успеет спрятаться за союзником, не наш случай. Второй — это истощить щиты всех кораблей, имея превосходящую постоянную огневую мощь… И если бы их было два, мы бы вывезли, но там ещё полз авианосец, явно ограничивающий их общую скорость.

Его щиты слабее, но какое-то время продержатся.

— Их корабли хуже… пока держимся. У нас сейчас не хватит массы, чтобы прорваться к ним и что-нибудь оторвать в ближнем бою. Так, что к нам летит… ага, пять истребителей, два корвета и бомбардировщик. Надо будет аналогичным обзавестись.

Корабли не разделялись, также намереваясь прикрывать друг друга. И близко походить не рисковали. На щиты крейсера обрушилась пушечная стрельба мелочи. Впрочем, в сумме она давала вполне ощутимый эффект.

Мы начали постреливать в ответ, держась под пузырём щита. Крейсер стрелял уже гораздо менее активно: конденсаторы давно опустели и теперь залпы делались по мере генерации.

— Щиты семьдесят процентов и убывают, — доложил Дэймон. — Оценочная мощность вражеских щитов не опускается ниже шестидесяти пяти процентов. Ионки отлично разрушают щиты, но у них совокупная мощь больше.

М-да… и не стоит забывать, что с точки зрения энергоэффективности эти орудия проигрывают тем же лазерам. Спасает только качество орудий, но и рейд-крейсер — это усреднённый универсал. Убрать бы хоть один тяжёлый боевой эсминец! Оставшийся банально не сможет нас перестрелять.

— Шард, можно мне вылететь и помочь? — спросил Максим.

— Нет.

— Ты меня подозреваешь?

— Отчасти, — признал я.

— Он не мог слить данные, — вмешалась Рей. Надо же, не ожидал, что будет защищать его.

— Я тоже так думаю, но лучше перебдеть и вряд ли Максим что-то решительно изменит. Пока отстреливайтесь, посмотрим насколько хватит эсминцев. Может быть потом попытаемся ударить в лобовую. Вот же не вовремя мы разрядили те торпеды…