Мистер Фермер. Война бессмертных! (СИ) - "Focsker" - Страница 12

Одним из таких оказался правитель форта Солькон, лорд-защитник. Единственная пригодная дорога шла прямиком через его крепость. Старый маразматик и пердун отказал в проходе нашим разведчикам, а ещё назвал меня шарлатаном и лжебогом. Сложно сказать, какой кипиш я пережил в своём собственном лагере. Порывавшаяся сравнять крепость с землей Заря, нашла поддержку у всех и каждого из моего окружения. Слуги требовали подчинения, не подчиняющиеся слали нас на хрен. Я полдня угробил на то, чтобы не допустить кровопролития, попытаться переубедить лорда идти против созданной мною системы. Однако, упёртый баран не оставил мне иного выбора. В своё время, Матвей в моём лице тоже не верил в богов, Правитель крепости Солькон так же являлся атеистом, и детей своих воспитал подобающе себе. Крепость я разрушать не стал, более того, при ночном штурме её, не погиб ни один человек или существо. Спасибо Легиону, Четырёхрукому и Арахне, за это… Лорд был пленён, за мятеж с него сняли все титулы, лишили земель и отправили вместе с детьми под суд. Следующим владельцем этих земель была признана жена местного лорда, покаявшаяся в грехах семьи. Барышню при помощи заклинаний проверили на честность, в своих рассказах о попытках переубедить мужчин, она не лгала. Потому, я предоставил ей возможность выкупить жизни своих детей. Цена — провиант и полная покорность. Убитая горем, задушенная ужасом передо мной и силой стоявших за мной существ, женщина моментально согласилась.

Старика ждал суд и совсем недемократичная казнь. Я пытался этого избежать, увы, не получилось.

С каждым днём, чем ближе мы приближались к столице, тем лучше становились дороги, и чаще, раз за разом, появлялись новые и новые караваны, идущие на юг. Стада, свиньи, куры и бараны, а за ними возы с продуктами, одеждой и домашней утварью. Один за другим шли караваны, заставляя меня волноваться за состояние казны. В очередной раз вспомнив о недальновидности Ветерка, я реально испугался, что она может по глупости своей совершить невозможное, проебать то, что другой никогда бы не смог потратить или израсходовать. Хотя, деньги мы ещё заработаем, главное — жизни, безопасность и вера в светлое будущее. Только будучи сытым, защищённым от холодов и врагов, человек может думать о том, как спасти другого, не утопив себя.

Ещё через неделю, мы добираемся до знаменитого Хребта Волчья пасть. Его успевшие обзавестись ледяной коркой пики, всё так же величественно и возвышенно глядели в небо, напоминали о моих первых днях в этом мире. Воспоминания о добыче костра, моей чирк-чирк магии, крольчихе, о тех холодных и в то же время жарких ночах, проведённых в её объятьях. Много у меня было с тех пор женщин, но самую первую, Муррку, не забыть никогда.

Вечером следующего дня, когда Императорский обоз вместе с отрядами живых встал на привал, в шатёр мой зашла облачённая в доспехи Миллим. Не свойственная эльфам, кожаные куртка и штаны, усиленные металлическими вставками, покрытыми серебряной краской, они отлично гляделись на эльфийской куколке.

— Чего тебе? — Застав меня в момент за мытьём ног, будучи скрюченным, спрашиваю я. Обычно, находясь в городе или при дворе, данную процедуру мне помогали делать служанки. Однако, за последние три дня, я впервые разулся, и, честно говоря, постыдился звать кого-то на помощь. От моих ног уже не воняло… пахло словно от кукурузных палочек, и самым отвратительным было то, что запах этот уже даже и не ощущался моими ноздрями. В общем, даже имея слуг, некоторые омерзительные вещи, как подтирание задницы, ну, и обмывку после тяжёлого дня, я предпочитал делать сам. Потом, может, когда мне захочется, чтобы меня обтерли ароматными маслами, слегка побаловали, позову кого, но это потом, а не сейчас. — Никогда не видела, как люди ноги моют? — Будучи раздражённым пристальным взглядом эльфийки, вывожу девушку из ступора.

— Простите, может вам помочь?

— Сам справлюсь, говори, зачем пришла. — Едва я это произнёс, как мыло предательски выскользнуло из моих рук. Оставляя за собой на красном ковре белую полосу, прокатилось прямо до ног эльфийки.

Скинув плащ, Миллим, припав на одно колено, поднимает мыло, без лишних слов, улыбки или насмешек, обмывает его в ведре с тёплой водой, стоявшей рядом с тазом, а после передаёт мне.

— С-спасибо. — Ноздрями втянув аромат эльфийского сладкого парфюма, ещё раз взглянув в этот голубой, бездонный омут, именуемый глазами, тяжело вздохнув, не выдержал и отвёл взгляд в сторону. — Миллим, что-то случилось?

— Император, — коснулась девушка моей ноги, — когда-то вы обещали воззвать ко мне в час нужды. Сначала я думала, вы можете нуждаться во мне как в воине, но я не ровня тем, кто вас окружает. Затем, думала, смогу стать для вас парламентёром, тем, кто поможет сплотить юг, собрать силы, но и это вы сделали без меня. И раз, я не могу помочь вам как воин или парламентёр, позвольте вам помочь как девушке и… служанке.

Ох бля, вот это ты подруга загнула. Натянув на лицо дежурную, снисходительную улыбку, вновь поворачиваюсь к эльфийке. Наши взгляды вновь пересекаются, и на щёчках её тут же появляются румянцы. В глазах надежда, худенькие губки изогнуты в такой же натянутой улыбке, слегка подрагивают. Кажется, я знаю, к чему всё идёт. До Вавилона рукой подать, вернувшись в город, я опять погрязну в работах и заботах. В принципе, могу и опять о ней забыть. А тут, шанс, застала меня за таким «грязным делом». Можно сказать, ко мне счастье само пришло, да и, не против вроде она, и даже инициативу сама проявляет. Чёрт, эльфийки у меня вроде как никогда не было. А значит, может, мне можно немного пошалить? Лишь бы Облачко раньше времени с задания не вернулась… При свете магических светильников, тень, отбрасываемая от эльфийки, внезапно дрогнула. Тень эльфийки превратилась в демоническую, с рогами и зловещей улыбкой.

Кажется, теперь я понял, кто подбил нерешительную эльфийку на столь грязную и неблагодарную работу.

С эльфийских утончённых плеч доспех свалился словно шёлковое платье с обнажённого женского тела. Несколько минут назад скромная эльфийка омывала мои ноги, обтирала их маслами, боясь своими длинными ноготками оцарапать мою кожу. Прошло всего ничего, от скромности не осталось и следа, лишь только с виду хрупкое, утончённое тело и груди, прикрытые рукой, говорили о лёгкой неуверенности.

— Простите мне мою неопытность. — Словно дразня меня, зная, как мне в обществе Цветов не хватает скромниц, говорит Миллим. Вся такая зажатая, одновременно пытающаяся подчеркнуть свою красоту, и стыдливо прячущая её же. Взяв за запястье кисть, которой она прятала свои соски, поднимаю её над головой, заваливаю на кровать.

— Ох, господин, прошу будьте нежнее… — Умоляя не кусать её за торчащие вишенки, сводя меня с ума, простонала эльфийка. На белых простынях, её обнажённое тело украшали длинные, растрёпанные золотые волосы, голубые глаза неестественно ярко сверкали в свете постепенно угасающих ламп. Я был покорён её робостью, податливостью и скромностью, с которой она касалась меня снизу. Когда головка коснулась невероятно узенькой пещерки, мне даже стало неловко, и я проговорил:

— Может быть немного больно, ты точно не передумала? — На голубых глазах проступила скупая слеза. Отпустив запястье Миллим, позволил ей руками обхватить меня за талию.

— С вами даже боль станет наслаждением.

Внутри меня всё взорвалось. Это смущённое лицо, эти налитые эмоциями глаза, ожидавшие завершения прелюдий, заставили действовать.

Поцеловав её в губы, ощутив лёгкий вкус самой простой помады, осторожно, на пол шишечки, вхожу, заставляя эльфийку вздрогнуть. Коготки её впились мне под лопатку. Мечница и лучница с маникюром, диво, но, я много чего не знал о эльфах.

— Ещё, мой господин, прошу, не сдерживайтесь. — Зажмурив глаза, сжала меня ногами Миллим.

Чуть глубже, ещё и ещё, проникая и покидая её глубинное место, заставляю девушку стонать. Всё громче и громче произносить моё имя. Прошло не больше десяти минут, эльфийка забыла о боли, перестала сжимать зубы и наконец-то одарила меня искренней улыбкой. Она испытывала кайф, который, с изменениями в ней, начал испытывать я сам. Темп наш становился всё быстрее, в какой-то момент, не выдержав, я переворачиваю её, ставлю на четыре кости и рукой вдавливаю её голову в мягкие подушки. Наши шлепки, скрип кровати и её возгласы становятся всё громче, так до тех пор, пока эльфийка не выгнулась дугой, а я, схватив её за волосы, внезапно обнаружил в проходе шатра… Миллим.