Эпоха выгорающих супергероев: Как саморазвитие превратилось в культ, а погоня за счастьем завела нас - Соловьев Алексей - Страница 4

Недавно на русском языке вышла книга немецкого философа южнокорейского происхождения Бён-Чхоль Хана, которая носит красноречивое название «Общество усталости»[1]. Интересно, что в англоязычном переводе она выходила под названием «Общество выгорания», но сам автор в итоге отказался от этого словосочетания и предпочел именно усталость. Почему? Потому что в «усталости» есть много смысловых оттенков, которые не сводятся к негативным нюансам, обозначаемым словом «выгорание». Выгоревший человек – тот, кто не просто исчерпал внутренние ресурсы и силы, но и не имеет мотивации двигаться дальше. По сути, он скатывается в депрессию и полное безразличие ко всему. Такое состояние не включает в себя тот тип усталости, который устраняется естественной паузой для восстановления организма во время любого движения или деятельности. Вы можете устать, поднимаясь на красивую гору, и теперь сидите и наслаждаетесь великолепным видом, однако совсем не ощущаете, что у вас нет никакого желания находиться в этом месте, что вы разбиты, подавлены и вообще что жизнь – боль.

Однако если понимать под выгоранием нечто большее, что-то, имеющее отношение к состоянию уставшего от жизни общества, то мы увидим, что оно характерно не только для достигаторов «успешного успеха», но и для самых разных, порой весьма обычных людей. Образы успешных селебрити, страдающих депрессией и расстройством пищевого поведения, покажутся не такими уж далекими от изнуренных жизнью курьеров и жителей провинциальных городов, ежедневно с большим усилием отвоевывающих свое право выживать.

Здесь важно пояснить, чем достигатор отличается от обычного человека, который предпринимает усилия для достижения поставленной цели. Это необходимо, чтобы избежать ложного вывода, что всякий подобный человек является достигатором. Иначе нам придется записать в достигаторы многих великих ученых, художников, мыслителей и отказать человечеству в праве стремиться улучшить мир. Есть русское слово «достижение», которое на английский переводится и как progress, и как achievement. Первый вариант больше подчеркивает динамизм процесса, второй – его результат. Быть этим самым «предпринимателем самого себя» означает находиться в процессе достижения целей, у которого не может быть финального результата. И вот эта динамическая составляющая, «быстрее, выше, сильнее» – словом, progress – схватывается лучше.

Выражение make progress используется по поводу всего, что имеет отношение к какой-то деятельности: хоть пиццу разносить, хоть корпоративные бонусы оправдывать, хоть похудеть к лету. В итоге связка «достигатор» и «выгорающий супергерой» – это не только и не столько об амбициозных и целеустремленных бизнесменах, ориентированных на личный успех. Это о самом «обществе достижений», которое превращает всех и каждого в достигаторов поневоле и требует от человека «всегда быть лучше и сильнее», чем доводит многих до полного морального истощения. По сути, человек-достигатор – это всегда тот, кто живет на пределе возможностей, не чередуя стремление к своим целям и спокойную жизнь без ажиотажа.

Ситуация с массовым выгоранием шире, потому что мы повсюду наблюдаем колоссальную усталость людей не только от работы. Уже с утра уставшие, они едут на работу в общественном транспорте или в своих авто, выпив перед этим не одну чашку кофе, чтобы просто прийти в себя. В соцсетях постоянно кто-то жалуется, что он «задолбался» и что ему не хочется ровным счетом ничего, кроме как добраться вечером домой и приглушить гнетущее чувство щемящей тоски бокалом вина или чего покрепче. И даже те, кто бодрится и демонстрирует свою позитивность для продвижения личного бренда, часто жалуются психотерапевтам, что не справляются с нагрузкой.

Тенденции последних лет таковы, что постепенно размылось само разделение на работу и неработу (досуг, свободное время и просто отдых, не привязанный к повышению продуктивности, обучению или каким-то полезным действиям вроде тренировок в спортивном зале). Все сложнее различать, где человек занят чем-то для себя, а где он делает нечто, имеющее отношение к работе или истощающее его внутренние ресурсы (особенно если он предприниматель, фрилансер, айтишник или кто-то, кто выбрал «работать на себя, а не на дядю», но в итоге продает товары на Ozon или Wildberries, тратя выходные на упаковку товаров).

Современная культурная атмосфера пронизана духом саморазвития и стремлением обрести большую автономию. Но эта тема играет самыми разными красками, и в ней не все так однозначно. С определенного момента саморазвитие стало все чаще ассоциироваться с той концепцией жизни, в которой человек повышает свой уровень благосостояния, двигается к «успешному успеху» и в целом настроен на повышение личной эффективности. Однако такая интерпретация человеческой жизни является достаточно новой. В качестве массового тренда она не была знакома ни нашим соотечественникам, ни жителям других стран еще полвека назад.

Только за последние лет двадцать стремление к такому образу жизни стало массовым. Оно уже никого не удивляет и для многих становится единственно возможным сценарием движения к счастливой жизни. А сама эта счастливая жизнь ассоциируется с теми богатыми и успешными людьми, чьи образы управляют нашими мечтами и представлениями о прекрасном будущем. Эти образы складываются из регулярного отдыха на Мальдивах или других пафосных курортах, шопинга в московском ЦУМе и инвестиций в недвижимость за рубежом ради пассивного дохода. Эти и другие атрибуты успешной богатой жизни сплетаются с позитивным движением к «прекрасному далёко», которое точно не будет к нам жестоко, в отличие от гнетущего настоящего с острой нехваткой денег и комфорта. Все это кажется воплощением самых сокровенных фантазий множества людей по всему миру. И конечно же, ассоциируется со счастливой жизнью, противоположной режиму выживания на грани выгорания.

Стоит всмотреться в различные контексты современной жизни, чтобы для начала широкими мазками в рамках этой главы, а затем более детально на следующих страницах книги прояснить условия и возможные причины описанного выше положения дел. Это необходимо, чтобы понять, как стремящийся к успеху и мечтающий о счастье человек вдруг оказался уставшим от жизни и разочарованным в своих усилиях и стремлениях, не приведших к желаемому результату.

В ХХ веке советский человек был коллективистом и жил общественными ценностями «советского народа». Идеология коллективизма исключала возможность жить частной жизнью в том смысле, что каждый был лишен права на полное самоопределение, не мог решать, как и с опорой на какие ценности ему жить. Категорически преследовалось любое инакомыслие, разнообразие стилей существования и попытки реализации индивидуалистических ценностей. Без риска утратить социальный статус и даже подвергнуться преследованиям со стороны государства никто не мог читать запрещенную литературу и даже просто не работать, если вдруг захотелось заняться поисками своего призвания. Приведу пару показательных примеров, наглядно демонстрирующих существенные изменения в контексте перехода к иному качеству проживания частной жизни по отношению к опыту советского прошлого.

В декабре 1974 года крупнейший пассажирский лайнер «Советский Союз» совершал необычный круиз. Это было странное с точки зрения нашего времени путешествие, потому как туристический маршрут корабля исключал посещение других стран. Единственная цель – проплыть от Владивостока к экватору и обратно, предоставив советским гражданам возможность погреться на палубе в лучах южного солнца и в экзотической атмосфере морского путешествия на некоторое время забыть о рабочих буднях. Однако среди пассажиров лайнера находился человек, которого не интересовали туристические привилегии и который много лет планировал побег из СССР, ожидая удобного случая. Это был океанолог Станислав Курилов. Вечером 14 декабря 1974 года на полном ходу он спрыгнул за борт в воды Тихого океана и затем с риском для жизни трое суток добирался вплавь до берегов Филиппин. В своей автобиографической книге «Один в океане» он объяснил свой поступок единственным желанием – навсегда покинуть страну, в которой он не мог жить так, как хотел.