Когда он получает (ЛП) - Сэндс Габриэль - Страница 33

— Это была перестройка. И для меня, и для Неро.

Она оживляется при упоминании имени Неро. — Твой муж был известным человеком в определенных кругах.

— Похоже, он все еще так думает.

— Должно быть, для тебя разрушительно наблюдать, как он все это теряет. — Она постучала кончиками пальцев по подбородку. — Но ты не знала его, когда он занимал свою прежнюю должность, так что, возможно, ты не заметила разницы. Но я уверена, что он это чувствует. Судьба может быть такой жестокой штукой.

Я сжимаю зубы, хотя именно этого мы и хотели. Мы хотели, чтобы Екатерина вонзила в меня свои когти, чтобы она могла судить, тот ли я человек, который поддержит Неро в его изгнании.

— Я не верю в судьбу, но я верю в своего мужа. С какими бы трудностями он сейчас ни столкнулся, он найдет способ их преодолеть.

— Найдет? — Екатерина делает глоток своего напитка. — Похоже, его ситуация довольно запутанная.

— Ты, наверное, очень сердишься, — говорит женщина рядом с ней. — Если бы мой муж потерял свою должность… — Женщина делает пренебрежительное движение рукой. — Скажем так, он бы недолго оставался моим мужем.

Как печально. Так вот к чему сводятся браки в мафии? Использовать друг друга в личных целях? Не похоже, чтобы Максим сильно привязался к жене на гала-концерте, но он явно использует ее для работы со мной.

Если бы я вышла замуж за Неро по обоюдному согласию, то не вижу причин, по которым мне было бы наплевать на его положение или ранг. Меня волнует не его власть. Мне просто не нравится, что Джино Ферраро обращается с ним как с дерьмом.

Но я знаю, что это было бы неправильно. Я должна была намекнуть, что я несчастна. Что он несчастен.

Он так несчастен, что готов предать итальянцев.

Я разглаживаю расстеленную на коленях салфетку и бормочу, — Это их потеря.

Екатерина слегка наклоняет голову в сторону. — Что это?

— Я сказала, что это их упущение, если они не могут оценить ценность моего мужа. У него большой опыт, и он знает о том, как все устроено в этом городе, больше, чем многие из тех, кто стоит выше него.

— Правда? Даже после шестимесячного отсутствия?

Ее тон непринужденный, но я могу сказать, что она пытается вытянуть из меня информацию.

— Может, его и не было полгода, но до того, как он уехал, он проработал здесь десять лет. Не похоже, что все вещи, которые он знает, стали неактуальными за такой короткий промежуток времени. За исключением самого дона, в семье Мессеро нет никого, кто знал бы о ее делах столько, сколько знает Неро.

Взгляд Екатерины переходит от насмешливого к оценивающему. — Для новичка в этом мире ты, похоже, быстро сориентировалась, Блейк.

— Мне не нравится чувствовать себя в неведении. И я быстро учусь.

— Некоторые мужчины предпочитают держать свою личную жизнь отдельно от бизнеса.

— Это то, что предпочитает твой муж? — спрашиваю я.

Ее глаза снова сужаются. — Макс мне все рассказывает.

Я не могу удержаться от снисходительной улыбки. — Вы двое кажетесь отличной парой.

— Так и есть.

В ее голосе звучат оборонительные нотки, которые говорят об обратном.

Наш сервер подходит с очередной бутылкой шампанского. Я уже сбилась со счета, сколько мы выпили. Эти женщины пьют его, как воду.

Официантка в идеально отглаженной униформе с вышитым на груди логотипом ресторана — останавливается возле Фриды и наполняет ее бокал, после чего переходит к Екатерине, которая уже отвлеклась от меня, чтобы начать очередную историю. Екатерина говорит с жаром, ее руки постоянно в движении, и когда официантка наливает шампанское в ее бокал, рука Екатерины одновременно взмахивает.

Бокал с шампанским опрокидывается, заливая платье Екатерины.

— Идиотка, — шипит она на официантку, хотя та вряд ли в этом виновата. — Что вы наделали?

— Мне очень жаль.

— Это же от кутюр. — Лицо Екатерины темнеет от ярости. — Неужели твоя работа настолько тяжела, что ты даже не можешь нормально наполнить стакан? Или ты здесь первый день, тупая сука?

Мои глаза расширяются от ее вспышки. Проблемы с гневом.

— Мадам, это был несчастный случай.

В тоне официантки слышится нотка паники.

Екатерина берет со стола салфетку и протирает ею платье. — Оно испорчено. Надеюсь, вам здесь хорошо платят, потому что ты собираешься купить мне новое платье.

Плечи подавальщицы опускаются, а глаза наполняются слезами. Женщины за столом молча наблюдают за этой сценой, не делая никаких попыток вмешаться. В этот момент меня осеняет. Если я не остановлю это, никто другой этого не сделает.

Я открываю рот, но опаздываю. Екатерина уже схватила бутылку с сервера и…

— Остановитесь, — кричу я, когда Екатерина переворачивает бутылку и выливает остатки содержимого на одежду посетителя.

— Катя! — задыхается кто-то.

Официантка резко вдыхает и застывает в шоке. — Вы не можете этого сделать.

Екатерина жестоко смеется. — Я могу делать все, что захочу. Ты знаешь, кто я?

Сервер смотрит в пол. — Да.

— Тогда убери за собой. — Она роняет бутылку на пол. — Сейчас же.

Она улыбается, но это ледяное выражение не доходит до ее глаз. — Если ты будешь продолжать тратить мое время, я буду настаивать на том, чтобы ты вылизала пол дочиста, так что лучше поторопись, а не стой как статуя.

Официантка убегает, по ее щекам текут слезы.

Проходит секнда, и я надеюсь, что сидящие за столом чувствуют хотя бы долю того стыда, который я испытываю от того, что ассоциируюсь с этим безумием.

Но это слишком большая надежда.

Рядом со мной Фрида давится смехом. — Вот идиотка.

Остальные женщины бормочут свое согласие.

Взгляд Екатерины снова падает на меня, в ее глазах сверкает вызов. Вот кто я, — говорят ее глаза. Смеешь ли ты сомневаться во мне?

Мои ладони вспотели. Кислота подступает к горлу.

Я ничего не могу сделать. Даже если мне хочется швырнуть тарелку ей в голову, я должна сидеть здесь и притворяться, будто то, что только что произошло, совершенно нормально.

Эти люди извращенны и жестоки. И разве я лучше? В конце концов, причина, по которой я не могу ничего сказать, заключается в том, что я не могу позволить Екатерине думать, что я из тех женщин, которые будут уговаривать своего мужа не предавать свою сторону.

Мне приходится притворяться, что у меня нет никаких моральных принципов.

Чем дольше я остаюсь в этом мире, тем меньше узнаю себя.

Вот почему мне нужно выбраться отсюда.

ГЛАВА 21

БЛЕЙК

В таверне «Frostbite» на стене висит табличка: «Господи, дай мне кофе, чтобы изменить то, что я могу, и вина, чтобы принять то, что я не могу».

Мудрые слова.

Когда я слышу, как Неро входит в парадную дверь примерно через час после меня, я лежу на диване в гостиной, потягивая бокал красного вина и пытаясь найти хоть немного того самого принятия.

Мягкий атласный халат, который я накинула на себя, ощущается грубым на моей сырой коже.

Я потратила добрых тридцать минут на то, чтобы отмыть себя в душе, и все равно чувствую себя грязной.

Перед глазами постоянно мелькает образ той официантки. Это могла быть я в своей прежней жизни. Это могла быть я, которую они унижали.

Эти женщины больны, просто и ясно. И на протяжении всего ужина мне приходилось притворяться, что я ничем от них не отличаюсь.

У меня сводит живот, и я чувствую себя отвратительно.

В комнату входит Неро. В его лесных глазах плещется беспокойство и буря.

— Как все прошло?

— Отлично.

Он резко ослабляет галстук и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

— Ты не выглядишь хорошо.

Он подходит к небольшому бару в углу и начинает наливать себе виски. — Ты тоже.

Я ставлю вино на кофейный столик. — Эти люди — психопаты.

— Что случилось? — спрашивает он, держась ко мне спиной.

— Официантка пролила на Екатерину напиток, и ты бы видел, как она отреагировала. Она унизила ее. Вылила на нее шампанское и пригрозила, что заставит ее языком вытирать пролитый напиток с земли. Кто, черт возьми, так разговаривает с людьми? У нее серьезные проблемы. Не хочу даже представлять, как бы она себя вела, если бы ее сторона правила этим городом.