Зов чужих богов 2 (СИ) - Мамин Олег - Страница 40

И вот такой снаряд достиг-таки цели. Как в кино вышло, пронзили два сердца одним копьём. Похоже, они и в самом деле были если не мужем и женой, то возлюбленными точно. Они с нежностью посмотрели друг на друга, мужчина начал что-то говорить на последнем издыхании, но не закончил: Марк Помпей снёс ему башку, а кровь из шеи полилась в лицо подруги убитого. Та попыталась завизжать, открыла рот, но крика не вышло: пилум пробил лёгкие, да и от крови возлюбленного она едва не захлебнулась, фонтан прямо в рот попал.

С остальным быстро закончили: минут через десять подоспела конница. Вот те навели шороху. В самом деле впечатляет, когда больше сотни рубак-"кентавров" на тебя несутся с воплями и гиканьем. Даже мне, союзнику, стало страшно, что уж говорить о противниках. Дрогнули, попытались отступить, но куда там. От коней-то убежать, даже побросав щиты, не удастся.

О! Точно! Нужно развеять заблуждение, распространяемое кинематографом. Конница не ломится о стену из щитов или копий. И не только потому, что кони дороги или справедливо пугаются острых палок. Это в принципе глупо, ведь основное их преимущество - мобильность. Конница прощупывает оборону, ищет слабое место, заходит с флангов. Или преследует бегущего неприятеля, как вот в нашем случае.

Активная фаза столкновения продолжалась минут сорок, не больше. А, может, и меньше. Похоже, время для меня растянулось из-за адреналина, я всё воспринимал будто ускоренный.

Но несмотря на усталость, я отправился к Домициану, пока мой главный трофей не сдох из-за потери крови. Я приказал медикам о нём позаботится, но они сказали, что ничего с такими ранами ему уже не поможет. Подколенная артерия пробита, тут скорее, стоит удивляться, что он ещё жив. Да, он перетянул ногу, скорее всего молнией своей как-то прижёг дыру, но это же временное решение, скоро конечность начнёт отмирать без доступа крови. Нам надо было сразу как следует прижечь рану, только где тут огня-то взять? Да и не медики мы, откуда нам знать-то?

***

Домициан наблюдал за сражением с возвышенности, сидя на белом коне, в жилах которого течёт капля крови Инцитата, коня Калигулы. Анна находилась при нём же, как и десяток преторианцев. Он взял их с собой из Рима зачем-то. Есть у нас среди ветеранов и покруче энвокаты. Что эта молодёжь по сравнению с ними?! Пшик!

- Домициан! Я лишь из вежливости тебя уведомить решил! Нет у нас времени на споры. Электрик скоро сдохнет!

Я изложил суть дела, но наш легат упёрся рогом в землю:

- Апиций! Это невозможно! Я не могу такое разрешить! Этот варвар получил гражданство Рима. Мы не можем забрать его Сферу! - уже в третий раз я слышу один и тот же аргумент и парирую тем же, что и раньше:

- А разве он не участвовал в мятеже? Ты же легат. Лиши его гражданства. Остатки приколотим к кресту, чтобы показать добросовестность.

- Да что там после тебя останется-то? - упирался Домициан. - И ещё раз повторяю, что моей воли недостаточно для такого решения.

- А как насчёт совета из пяти трибунов?

- Даже если так, то почему Лукулл? Есть более достойные люди, - вот это меня прям злит! Кто тут достойнее-то? Разве что я, но у меня Полная Сфера, мне бэушная от электрика не нужна.

Ход мыслей Домициана я понимаю. Была бы какая-то другая способность, он бы и глазом не моргнул. Тут всё дело именно в том, что молнии - это атрибут Юпитера, верховного бога римлян. И «достойный» в его понимании, - это не заслуженный вояка, а самый родовитый, желательно ещё бы с родословной от Юпитера или Зевса на худой конец. Тот по земле побродил, детей-героев много наделал.

- Я могу уступить свой трофей только тебе лично или Квинту Лицинию Лукуллу. Ты не находишь несправедливым, что прирождённый знаток тактики не имеет сферы? Единственный из пятёрки трибунов-ангустиклавиев?

- Апиций! Не забывай, кто здесь легат!

- Конечно помню, потому и включил тебя, о великий, в список достойных. Так ты берёшь себе четвёртую Сферу?

- Ты серьёзно не знаешь, что четыре сферы можно иметь только с разрешения императора? Даже у моего брата только три.

- О! Прямо как с подключением к акведуку. Странно, что таких мало. Нет, не знал. То есть тебе нельзя, да? Тогда остаётся только Лукулл, - я широко улыбнулся.

- Хорошо! Ты победил! Делай, что хочешь! Но с новыми недоброжелателями будешь сам разбираться. Я омываю руки!

А вот это интересное выражение. Библейское. Нет, ритуал омовения рук действительно есть, но вот такое выражение «я омываю руки» - слышу впервые.

- А кинжал одолжишь? - закинул я удочку.

- С чего ты решил, что он у меня? Он остался в Риме.

Врёт. Но при свидетелях я не стану его разоблачать. Прав он, появятся у меня недоброжелатели, считающие, что Сфера, которую я добыл, должна достаться более достойным. То есть только им. Это ещё одна из причин, почему я спешил. Пока все заняты, никто не заявил свои права. Нет, пытаться отобрать не посмели бы, но начали бы давить, склонять провести аукцион, а в итоге потеряли бы время. Сдох бы донор.

- Жаль. Придётся справляться по старинке, - я вздохнул, наблюдая за реакцией Домициана. Нет её никакой. Неужели это была не ложь? Не взял? Тогда что он приготовил для возможного сражения с богами? Как их загнать обратно в иной мир без кого-то уровня Веспасиана?

Домициан вряд ли так самонадеян, что не одолжил у отца что-то хорошее, убойное.

Но мне не до расспросов, надо бежать к Лукуллу. Будем делать из него "электрика".

Я покосился на Анну. Не для неё, интересно, Домициан хотел отжать трофей?

Но ей Сфера достанется только в последнюю очередь. Все воспримут такой ход как личное оскорбление.

Стоит такая вся непроницаемая, как всегда безэмоциональная. Плевать. Может служить Домициану, я уже и без неё пережил одно сражение, значит, и дальше шансы есть. Я не такой уж и беспомощный.

***

Пока опытные воины, так и не поучаствовавшие в первой стычке, добивали отступающих, я собрал своих подопечных, изрядно уставших в первом в своей жизни массовом побоище. Выжило очень много. Неожиданно много. Домициан был счастлив, хоть и понимал, что ещё не все раненные поделены на тех, кто останется с нами и отправится к богам.

- Богоподобный Домициан, дабы наказать непокорных, отдаёт местность, где жили бунтари на разграбление. Как только зайдёт солнце, и до восхода, треть от того, что вы добудете - ваша.

Я выступил с речью перед своими подопечными, и следил за вспышками ауры в толпе. Точнее, в подобии строя. Они стояли ровно и в полной выкладке, правда я не мог решить, жалко выглядят воины или сурово: доспехи покорёженные, грязные, покрыты кровью и кишками. Большое-то сбросили, но до порядка очень далеко.

- Я долго говорил с ним об этом и он дал привилегию не участвовать в этой воинской операции, - я подчеркнул эти слова, - тем, кому их боги запрещают подобное.

Ауры волновались как море в шторм. И источником этого волнения являюсь я, искуситель. Все в строю понимают, что это проверка.

- Для вас участии в грабеже - не обязанность. Вижу, среди вас есть любопытные? Нет, на меня лично эта привилегия не распространяется. Я - римлянин, и чту римских богов.

Море аур пришло в настоящий хаос. Многие пробудились в этом сражении. Ну как многие: процент в несколько раз больше, чем среди гражданских. А, я напомню, это недопустимо для мессиан. Даже пробуждение считается ими проявлением первородного греха, что-то вроде клейма язычника.

То есть часть этих людей сейчас оказалось на перепутье, но я на этом не делал акцента. Хочу чтобы они (как бы) сами сделали этот шаг.

Ах, точно. Нужно пояснить вам два момента. В армии нет рабов и слуг. Или, точнее, все здесь рабы и слуги в той же степени, в какой они таковыми являются и в будущем: из прав им оставлено только право исполнять обязанности. Так что пробуждённые на особом счету. У них выше шанс быть освобождённым от грязных работ, даже если они ещё не ветераны. Их путь на карьерой лестнице прямее. За особые заслуги или при проявлении склонности к определённым воинским профессиям, можно удостоиться чести отрыть глаза.