Электрик 4 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 17

Нет, чтобы сначала нормально поговорить, сразу же пятого раба в свою компанию ищет, сквалыга чертов!

Как я поднял руку в призывающем жесте и сказал про себя:

— Стоять! Молчать!

Его сознание, немного выделяющееся своей аурой желтоватого цвета на фоне колтуна из черных волос, я уже захватил, просто прищурив глаза, сконцентрировав и зафиксировав на нем взгляд на секунду.

Получилось сразу, поэтому Черт беспомощно остановился и опустил руку с копьем.

Его языка я конечно не знаю, однако в пояснениях конкретно объяснено и сказано, что команды и эмоции автоматически переводятся с языка на язык, становятся понятными всем, на кого воздействует Система.

— Иди назад! К пленникам! Положи копье на подводу!

Черт повернулся, кинул копье и тяжело зашагал, я же здорово порадовался его такой легко получившейся для меня стадии полной подчиненности.

Ну, на его сознании я сконцентрировался изо всех сил, ведь в наставлениях написано, что при таком контакте один на один, это самое простое дело.

Что у обычного разумного нет шансов справиться с ментальным воздействием Адепта.

Только, вот чьего Адепта, мне еще не понятно, некому оказалось направить меня на путь истинный.

Поэтому я так спокойно жду полного повиновения первого захваченного мной сознания, правда и копье держу наготове. Чтобы уколоть в случае неповиновения в грудь здорового, но достаточно неуклюжего возчика, а потом побегать от него какое-то время. Авторитет воина в глазах рабов я, конечно, заметно потеряю, зато останусь жив и здоров.

Четверо мужиков, все загорелые до черноты, темноволосые и невысокого роста, в еще нормальной, не сильно убитой одежде, с надеждой смотрят на меня, но все еще опасаются что-то сказать при своем хозяине.

Крепко им вбито послушание своему хозяину.

— Откуда вы? Кто такие — крестьяне или воины? Говорите!

Видно, что рабы не понимают, как себя вести, Черт стоит молча, опустив свои толстые лапы и тупо смотрит перед собой. Ведь я держу его под контролем и повторяю время от времени: — Стоять!

Поэтому и они ждут, будет ли он на меня реагировать так же и дальше.

Я уже вижу, что это точно не воины, обычные крестьяне, поэтому командую строгим голосом:

— Ну, говорите же! Времени мало!

— Так, ваша милость, с той стороны реки мы. Осадили крепость нелюди, Стану переплыли и нас похватали, — торопливо отвечает один из мужиков.

Ну вот, пошел нормальный обмен мнениями, есть тут река, есть крепость и она еще не взята.

— Теперь я вас отпускаю. Этот нелюдь возражать не будет, — говорю я и кидаю нож, который вытащил из ножен Черта самому разговорчивому мужику.

— Освобождайте друг друга.

Пока они перерезают путы и поводки, сбросив груз с плеч около подводы, продолжаю их расспрашивать:

— Что за крепость? Сколько до нее идти? Река широкая?

— Крепость Теронил называется, ваша милость. Два дня примерно, если поторопиться, то и за полтора управимся.

— Ну что ты несешь? — перебивает его другой, когда перерезал свой поводок.

— Если воды вдосталь, тогда за один светлый день можно дойти. Это мы сюда брели два дня, ваша милость. Так под грузом и на жаре, — поясняет он еще раз.

— А река?

— А река широкая. Полтора футонга, — отвечает он мне непонятным обозначение длины.

— Это сколько по длине? — хорошо все же так здорово выучить язык местного людского племени.

— Ну, примерно три раза, как до этого холма, ваша милость, — отвечает мне первый мужик.

— Ага, до него метров тридцать сейчас, значит, река шириной в сотню метров, — понимаю я, — А футонг этот метров шестьдесят-семьдесят.

— Ваша милость, а с этим как? Не набросится он на нас? — боязливо спрашивает третий мужик, показывая на Черта, тоже срезав веревку с шеи.

— Не набросится, я его держу, — отвечаю я, собираясь заодно проверить, как относится простой народ к такому интересному умению.

И понимаю по лицам мужиков, а еще по их изменившемуся сразу отношению ко мне, что тема эта нехорошая и запретная в их жизни. Однозначно они отреагировали отрицательно на мое признание, значит, теперь уже не очень они для меня подходящие попутчики.

Лучше это сразу узнать, а не тогда, когда вместе побежим спасать свои жизни.

Если они до этого не верили в свое счастье и готовы были мне ботинки целовать, как я чувствую их эмоции, то теперь боятся меня еще больше, чем Черта.

Решили наверно про себя, что я управляю этими нелюдями и теперь их ждет что-то еще более страшное, чем оказаться в рабстве. Что-то, типа, как потерять душу навечно.

— Кто это такие? — я показываю на нелюдя. — И что вас ждало в рабстве?

— Так это же зверолюды, людоящеры. А что ждало — тяжкий труд и потом котел, когда ослабнешь или провинишься сильно, — усмехнувшись, отвечает четвертый, самый вроде боевой из всех.

Он и побит больше остальных, на лице сплошные синяки и двигается с трудом, видно, что досталось ему серьезно.

— Что едят они нашего брата? — почему-то не удивился я такой новости.

И мясо какое-то подозрительное в мешке, и то, что тела принесенных в жертву аккуратно уносят в караван — уже подсказало мне ответ на этот вопрос.

— Конечно, жрут с удовольствием. Вера у них такая, разрешает им их бог проклятый людей жрать, — объясняет мне мужик, с надеждой посматривая на меня, хотя и от него я чувствую явное недоверие в свою сторону.

— Так, кто пограмотнее? Начертите мне карту на земле, что тут и где расположено.

Вскоре, немного поспорив между собой, мужики обогащают меня знаниями, очень приблизительными, конечно.

Что людские земли находятся у них за спиной, там раскинулась большая по территории Империя, а сейчас происходит обычный набег кочевников-нелюдей на эти земли и защищающие их крепости.

— Каждые десять лет такое нашествие случается, ваша милость!

— И чего же вы не убежали?

— Так это, у них же первыми идут те, которые на зубастых конях. Всех поселенцев хватают и отправляют в свои земли. Ох и злобные гады, никого не жалеют. А нас служивые из крепости не предупредили, не успели, вот зверолюды и окружили наше поселение рано утром.

Вскоре я узнаю, что за моей спиной есть большое море, на берегу которого расположилась Империя и пустынные земли зверолюдов к нему выходят. За моей спиной — это значит на юг, если по-нашему.

— В ту сторону только их земли, ваша милость, — тут рукой показывают направление мимо холма.

Ага, как я и думал, это туда идут пустые подводы и гонят пленников в стойбища зверолюдов.

Ну, туда мне однозначно не требуется.

За спиной людей земли Империи, потом на север от меня — королевство Гальд, оно отделено от Империи Вольными Баронствами.

— А где живется получше, в королевстве этом, как его, Гальд или Империи? Или в Баронствах? Да еще Вольных? — интересуюсь я.

Мужики замялись немного, потом самый смелый ответил все же:

— В королевстве, ваша милость, жить посвободнее. Но там и порядка меньше. В Империи жизнь тяжелая, налоги большие и тоже наш брат за всех страдает. В Вольных Баронствах так же, как в королевстве, еще свободнее и опаснее.

Вскоре я узнаю примерный расклад по жизни там и там, быстро понимаю, что мне лучше в королевство, как его, Гальд. Или еще можно в Баронства.

— В Империи сразу отправят на допрос, это обязательно, и что там придумают дознатчики — одному богу известно. В королевстве сначала леса идут дремучие, разбойников там много, зато нелюди туда не лезут.

— Почему не лезут? — интересует меня.

— Так это, только Империя на земли зверолюдов наступает, зерно растит на этом берегу и овощи тоже. Королевство к ним не лезет, там через леса три дня идти нужно.

— А язык какой у них, в королевстве?

— Язык свой, хотя немного нам понятен, — отвечает самый боевой мужик.

— Откуда это знаешь?

— Так приходят к нам люди оттуда, кого жизнь прижала совсем, ваша милость. Дворяне там лютуют безбожно. В Империи всех крестьян берут без разговоров, кто готов на границе с Диким полем землю пахать. Даже зерно дают на рассаду и денег немного на первое время.