Санек 3 (СИ) - Седой Василий - Страница 14

Я не знаю точно, как он это сделал, но груза у меня стало больше в разы. От него я получил пару бочонков соленой красной рыбы и два бочонка икры: один — с красной, добытой из чавычи, другой — с черной осетровой. Как он уверял, все свежее, только-только доставленное с Камчатки и из Астрахани. Когда я попытался отказаться от счастья тащить за собой все это, аксакалы в один голос начали меня убеждать, что если сам не съем, то в подарок моим буржуйским друзьям такие деликатесы будут самое то. Так и не смог я отбояриться от всего этого, пришлось махнуть рукой и понадеяться, что по дороге оно само где-нибудь потеряется. Правда, мои телохранители отнеслись к этому всему очень ответственно, решили сами проконтролировать погрузку и пообещали присмотреть за ним во время пересадок.

Уже перед отбытием приехавший меня проводить Ворошилов достал откуда-то еще и огромную корзину с разными копченостями, банкой соленых огурцов и парой бутылок водки. Отдал это телохранителям, сказав, что как опытный путешественник он точно знает, что продукты в дороге лишними не будут. Рассказываю все это в подробностях, потому что такое отношение от не самых последних людей в стране, да еще и в такое время, когда продукты в жесточайшем дефиците, ну очень дорогого стоит. И я сейчас говорю совсем не про деньги, если вдруг кто не понял.

В Берлине я поймал состояние дежавю. Снова обнаружил за собой слежку. Вернее, обнаружил ее не я, а один из телохранителей. Я сразу подумал: неужели снова придется обрубать хвосты?

Не пришлось. Следившие за мной люди поняли, что обнаружены, и один из них внаглую подошел ко мне. Я, честно сказать, неслабо удивился такому поступку. Но подошедший невзрачный мужик успокоил меня, в двух словах объяснив, что им приказали присмотреть за мной в дороге и оградить меня от нежелательных эксцессов. Поэтому попросил просто не обращать на них внимания. Такая опека будет только на территории Европы, как только сяду на корабль до Америке, она закончится.

С одной стороны, такая забота радует, с другой, тот, кто устроил это, мог бы и предупредить меня, чтобы я лишний раз не нервничал. Но что теперь, раз уж так сложилось, пусть будет, не поднимать же из-за этого шум.

Во Франции сразу что-то пошло не так. На вокзале меня почему-то встречала только жена Пьера, хотя мы договорились с ним, что именно он меня встретит. Уже в машине она объяснила, что Пьеру срочно пришлось уехать в Голландию по каким-то неотложных делам, поэтому ей пришлось меня встречать. После объяснений, почему так вышло, она вдруг завела со мной в высшей степени странный разговор. Я вроде обратил внимание, что мы почему-то поехали не в сторону их дома, но, честно сказать, пребывая в предвкушении встречи со своей зазнобой, не особо прислушивался к щебету будущей тещи. Но одна ее фраза заставила меня сосредоточиться на этом разговоре. А произнесла эта женщина ни много ни мало:

— Александр, я тебя умоляю, не заставляй страдать мою девочку.

До меня дошло не сразу, но, когда дошло, я включился и уже слушал очень внимательно. По словам жены Пьера, за время, прошедшее с последней нашей встречи, Кристина успела увлечься очень хорошим мальчиком из правильной семьи. Поэтому ее мама убеждала меня не портить жизнь девочке и отступиться. Это я рассказываю коротко, на самом деле ее монолог был очень долгим, и мы даже успели доехать до небольшой, уютной на вид площади, где и остановились. Она попросила меня не выходить из машины и немного подождать, тараторя при этом без остановки. Рассказывала, как сейчас Кристина счастлива и как ей хорошо с новым другом.

Ждать долго не пришлось, минут пять-семь от силы, и из здания, напротив которого мы стояли, появилась такая родная и в то же время в одно мгновение ставшая чужой девчонка, ради счастья которой я был готов на многое.

Она шла под руку с высоким светловолосым парнем, которого можно назвать настоящим арийцем, весело улыбалась, прям аж светясь от радости, и этом что-то непрерывно рассказывала, размахивая свободной рукой. Как будто специально, когда они поравнялись с нашей машиной, парень чуть наклонился, что-то шепнул ей и поцеловал ее в щечку. Судя по тому, что Кристина даже не подумала отстраниться, все у них зашло довольно далеко.

Сказать, что я расстроился, будет неправильно. Заледенел внутри и в одночасье выгорел, что ли. Казалось, сама душа заныла от этой картины. Будь я и правда малолетним пацаном, наверное, наделал бы сейчас немало глупостей, но я ведь взрослый дядька, разве что в молодом теле. Поэтому собрался в кулачок и сказал, вернее, почему-то прохрипел:

— Надеюсь, вам не составит труда подбросить меня до вокзала. Дела, знаете ли, не позволяют мне в этот раз задержаться.

Конечно, несостоявшаяся теща не стала отказывать мне в такой малости. А дальше все происходило словно в каком-то тумане. Прощание на вокзале, поезд, посадка на первый попавшийся пароход, идущий в Америку. Я даже про багаж не вспомнил, а когда телохранители заговорили об этом, только отмахнулся, велев передать это все маме Кристины, для них же вез.

Все это было как во сне. Уже на пароходе я в компании телохранителей впервые в этой жизни сознательно или, может, наоборот, бессознательно нажрался вусмерть. Пил, как в последний раз, реально до потери пульса, чуть не сутки напролет. Почему-то в этот раз спиртное не хотело действовать на мой организм, как надо. Телохранители — сначала первый, а потом и второй — как-то быстро слились. Не готовы они оказались к такому, а меня хмель не брал. Разве что в голове был бардак, да палуба под ногами шаталась с каждым часом все сильнее. Когда и как выключился, сам не понял. Очнулся же терзаемый жутчайшим сушняком и дикой головной болью, но при этом с четкой и ясной мыслью: жизнь на этом не заканчивается, мне еще очень многое предстоит сделать.

Дальнейший путь через океан прошел в какой-то даже ожесточенной работе. Я тупо забил на последствия и безжалостно терзал свою память при любой возможности. Изрисовал кучу листов бумаги картинками и чертежами и написал огромное количество поясняющих текстов к этим зарисовкам.

В Штатах первое, что сделал, даже до встречи со своими соратниками, — отправился в самый дорогой бордель и завис там на пару дней. Стресс, конечно, снял, но пустоту в душе не заполнил. Да и от дурных мыслей не избавился. Нет-нет да и накатывало, дескать, сам виноват, не надо было надолго пропадать из поля зрения девчонки. С другой стороны, что ни делается, то к лучшему. Не нужно мне такое счастье, когда кот из дома, мыши в пляс. Лучше уж так, чем со временем обзавестись рогами.

В Нью-Йорке я надолго не задержался. Потратил несколько дней на встречи с Вяземским, Майклом, Абрамом Лазаревичем и Стивеном, убедился, что у них все хорошо, и они прекрасно справляются со своими обязанностями без моего участия, да и отправился в Аргентину. Пришло время мне отложить в сторону все свои дела, связанные с бизнесом и плотно заняться ЧВК и собственным развитием. Все-таки впереди страшная война, а я сам к ней не готов. Никогда не был человеком войны, так что и нужной подготовки не имею, а это плохо. Вот и решил сейчас исправить это недоразумение самым решительным образом.

В Аргентине сразу отправиться в ЧВК у меня не получилось. Здесь меня ждали с нетерпением, и мне пришлось для начала впрячься и решить множество самых разных вопросов.

Разумеется, наша бурная деятельность в Аргентине не осталась незамеченной со стороны местного правительства. В этом году как раз должны были состояться выборы, так что мне пришлось встречаться и разговаривать с кандидатами в президенты. С нынешним президентом, пусть он и был ориентирован на английский бизнес, у нас все складывалось нормально. Он ратовал за индустриализацию страны, поэтому никаких препятствий развитию моих предприятий не чинил. Но теперь мне предстояло хорошо подумать, прежде чем поддержать того или иного кандидата. Мы в короткий срок стали силой, с которой приходится считаться, и, пусть мне неинтересны все эти игры с выборами президента, вникать в нынешние расклады пришлось основательно. После переговоров с кандидатами мы с каждым из них договорились и подписали бумаги, подготовленные моими юристами, благо никто из кандидатов и не подумал от этого отказываться. Мы пообещали каждому из них оказать кое-какую помощь во время выборов, а они в свою очередь пообещали в случае, если станут президентами, оказывать всестороннюю поддержку нашему бизнесу. Все эти договоренности мы перенесли на бумагу, подписали и таким образом хоть как-то подстраховались от возможного произвола власть имущих. Фигня, конечно, но это как посмотреть. Эти ничего, по сути, не значащие бумажки, в случае какой-либо конфронтации просто развязывают нам руки и в информационном противостоянии и, со временем, силовом, если до этого дойдет. Главное же, что пока нам никто и никак здесь не мешал спокойно вести свои дела и стремительно развиваться.