Экспансия (СИ) - Старый Денис - Страница 13

— Вот ты сейчас рассказал все и кажется мне, что согласится Андрей Юрьевич на такое, — сказал Спиридон. — Он и честь свою сохраняет и укрепленный город имеет, пусть и не кормится с земли. Кажется, это хорошее решение.

— Когда кажется, Спирка, креститься нужно, — сказал я, вызывая недоумение дьячка. — Андрею ничего не останется, он согласиться.

Поговорив еще о всяко-разном, о том, что все черемисы исправно ходят в церковь, вызывая умиление и удовольствие у Спиридона. Спросил друг и о том, именно передать в подарок митрополиту и не помогу ли я с подарком, к примеру сто листов бумаги. Поговорив, я засобирался домой, вернее вначале чуть прогуляться по своим владениям, после узнать, о чем договорились Арон, Звяга и Геркул, ну а после и ужин с молитвой.

— Жду тебя на ужин, отец святой. Месте и помолимся, — сказал я, стараясь, чтобы слова про «отца святого» не звучали, как издевательство.

— Прости, тысяцкий, но не могу я к тебе прийти. Была бы моя воля, не был бы ты моим другом, я сжег бы на костре ведьму Улиту. Она смущает умы мужей. Это как чародейство, волхование, — эмоционально говорил Спиридон.

Он тоже молодой мужчина, причем, еще не перерос пубертатный возраст. Ох и змеюка же эта Улита, нужно и с ней быстрее решать. Не захочет взять ее в жены Иван Ростиславович, может, и сам женюсь. Но тогда… она у меня шелковой станет. Или Спирке ее сосватать? Как, «Матушка-Улита», это звучит? Только в качестве шутки.

— Приходи, Спиридон, не будет ее за столом, наказана за строптивость, — сказал я.

— Ты словно муж ей. Уже и наказываешь? Дева она еще, али в пост греху предался? Не греши, нынче пост Рождественский, а еще ты же тысяцкий в христианском Братстве, — нравоучал Спирка.

— Не буду грешить, — соврал я, созраняя нервы друга. — Приходи вечером, Маска будет. Он хочет принять Христа, вот и поговорите. И не беспокойся, на столе будет только скоромное, я пост нарушать не буду. Когда еще получится поговорить? Дел каждый день много, а скороотправляюсь в Киев, оттуда в Шарукань.

— Буду, — словно нехотя сказал Спиридон. — Улиту только запри.

Я вышел из храма и направился к лесу, сокола отпустил, пусть порезвиться. Если кого и добудем с ним, так завтра, чтобы не нервировать Спиридона мясом на столе в пост, и съем.

Без праздников жизнь человека болезненная и кажется излишне тяжелой, беспросветно сложной. Порой само ожидание будущего празднества делает жизнь чуточку, но светлее, радостнее. Есть же надежда, что вот, неделя-вторая пройдет и будет весело, счастливо, сытно. И тогда эти самые две недели можно работать в двойным энтузиазмом, тем более, если еще и обещаны подарки тем, кто более остальных принес материальных благ в общину.

Да, пока общину. Все мои три деревни, как и усадьба, превращающаяся в детинец, кузница, — это еще не какие-нибудь отдельные структуры, и люди, проживающие тут не индивидуальные предприниматели, так что община. Коммунизм в отдельно взятой земле у Суздаля.

Думаю, что такое ненадолго, не наблюдается существенного имущественного неравенства, несмотря на то, что существует социальная иерархия. У Боброка изба может еще хуже, чем у какого-нибудь крестьянина. Или же старосты живут в домах-общежитиях. Но это же временная ситуация, так как строительство только шириться, даже сейчас, зимой.

Я устроил своего рода «соцсоревнование» между тремя деревнями. Старостам было объявлены критерии, по которым будет оцениваться их работа. Первое, это отсутствие преступлений и правонарушений. Нет драк, воровства, прелюбодеяний и всего того, что запрещает христианское учение — уже десять баллов. Дальше, это смертность и болезни. Если никто в селении не умер за последние два месяца, никто не заболел тяжело, то вновь баллы начисляются. А еще оценивается строительство, рождение детей и их выживаемость, количество сговоренных браков, пусть даже и венчание отложено на весну, ремесленное производство и другие важные явления и дела.

Тут хуже всего пришлось кучковцам, которые только-только обживаются на новых местах и достаточно часто болеют, уж не знаю почему, может из-за того, что не отстроились в достаточной мере. Правда темпы их строительства сильно больше, чем у других.

Победило в соревновании село Беглово. Они сильно отставали по показателю развития ремесла, но тут нашли у себя гончара, умельцев, которые плетут отличные корзины. А еще, уж не знаю каким образом, но ушлые беглецы сговорились с Маской и, так как их селение находится ближе всего к кузнице, приписали кузнеца и всех его подчиненных к деревни Беглово. Я не стал противится, так как этот аспект экономил мои личные средства. Теперь снабжение едой кузнецов полностью ложится на жителей Беглово

Второе место у Кротово, там, благодаря производству бумаги, получилось не сильно отстать от беженцев, идя с ними «ноздря в ноздрю». Третье у кучковцев, но они имеют большой потенциал к развитию, пока лишь осваиваясь. А еще кучковцы посчитали, что те кузнецы, их соплеменники, которые отправились работать на металлургический комплекс, должны приносить баллы им, бывшим рядовичам боярина Кучки.

Все же правы были те, кто придумал всякого рода соревнования между предприятиями. Современные люди так прониклись соревновательным духом, что уже строят планы по тому, как им «выстрелить» в следующие три месяца, чтобы повысить свои показатели. Приходят и ко мне, спрашивают, как лучше, я и советую. Дело то общее, несмотря на то, что каждое селение пытается на себя одеяло потянуть. А еще был устроен что-то вроде семинара, где старосты делятся своими наблюдениями и решениями в той или иной обстановке.

Кроме того, я хочу уговорить Геркула, чтобы и его две деревни стали участвовать в таких соревнованиях. Расширяя географию и привлекая условно «чужих», психологически «наши» не должны проиграть, а будут стремиться «показать Кузькину мать».

Призы за первое, второе места были существенные. Во-первых, это плуги, когда за первое место селение получало два плуга, а за второе — одно. Правда при этом, они отдавали старые свои сохи тем, кто третье место получил. А еще за первое место было положено два коня, годных для сельско-хозяйственных работ, две коровы, десять гривен серебром, два обреза шерстяной ткани. За второе место все это, но вдвое меньше.

Так что было за что бороться. Вот пусть и борются. Если соревнования помогают несколько улучшить производительность труда, мотивировать к развитию, то это снимает с меня немало ответственности. Когда система работает, то быть системным администратором намного легче, чем постоянно латать и чинить разваливающийся механизм.

Ну а после награждения, как и благодарение отдельных людей в размере от 5 кун до гривны, начались празднования. Все руководство, ремесленники были приглашены на пир в мою усадьбу. Готовились столы и в каждом из селений. Посетил нас и воевода.

И вот оно — Рождество! Долгожданное, сытое, дающее надежду.

— Святой отец и ты все это дозволил? — спрашивал воевода Иван Ростиславович.

— И что ты, воевода-брат, увидел неподобающего? — спросил Спиридон у главы христианского Братства.

Я скромненько стоял в сторонке, любовался большой елью, украшенной всякими ленточками, деревянными игрушками, разукрашенными охрой или мелом. Ну а на вершине новогодне-рождественской ели была прикреплена деревянная звезда.

Как смогли, так мне и угодили, ибо остальные недоумевали, зачем все это нужно. Возмущался и отец… вот же называть Спирку «отцом», но ничего не поделаешь, отец и есть. Спиридон сперва и вовсе рвался найти факел, чтобы быстрее спалить это непотребство. Но пришлось найти слова, чтобы оставить елку.

Каждому из нас нужна частичка уюта, того, с чем мы связываем лучшие свои эмоции. Новый год — это моя эмоция, мои триггеры, с которыми стало чуточку теплее, по-свойски, по-домашнему. И нужно лишь поставить елку и украсить ее — и все, настроение рождественско-новогоднее пришло, пусть до Нового года еще больше двух месяцев. Тут-то он в марте приходит, как сельско-хозяйственный сезон.