Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 35

— Что ты сказала?

Это было на следующее утро.

Тоби сидел на табурете возле стульчика Брукса и кормил моего ребенка овсянкой.

Его волосы свисали до щек с обеих сторон.

Я открыла для себя версию сексуально взлохмаченных волос Тоби.

Смотрелось феноменально.

Я стояла у стойки напротив кухонного островка и поджаривала нам тосты.

И по его просьбе только что закончила делиться своим расписанием на неделю.

— Я взяла пару дополнительных часов вечером в четверг и пятницу и дополнительную смену в среду, в свой выходной, и Майкл хочет, чтобы я отработала половину смены в субботу утром, в еще один мой выходной, — повторила я.

— На этих выходных состоится рождественская ярмарка, — сказал он мне то, что я уже знала.

— Додо! Муму. Лала! — крикнул Брукс, а затем швырнул через кухню связку пластиковых ключей.

Дэппер Дэн поплелся за ними.

Тоби снова сосредоточился на Бруклине и сунул ему в рот еще ложку овсянки.

Ладно, сексуальный парень, который трахался не как бог, а как пещерный бог, и не возражал против того, чтобы я расчувствовалась из-за моей мамы, и даже приветствовал это, и так естественно легко кормил моего ребенка завтраком, — был самым привлекательным зрелищем в мире.

— И, детка, — продолжил он, — возможно, мне захочется пригласить мою девушку на наше первое свидание.

Вот дерьмо.

Я перестала наслаждаться привлекательным зрелищем в лице Тоби, поскольку все, о чем я успела забыть за последние сутки, обрушилось на меня.

Я сделала несколько открыток, их было недостаточно, но, по крайней мере, у меня было что отдать сегодня Мэйси.

И я пообещала Майклу взять дополнительные часы.

Я также вступила в отношения, которые не были новыми, поскольку за последние семь месяцев мы, по сути, покончили с частью знакомства и слияния семей.

Но это было нечто новое.

И я должна об этом помнить.

— Я обещала Майклу, моему менеджеру, — сказала я.

Из тостера выскочил тост.

— Ясно, — пробормотал Тоби и скормил моему ребенку еще ложку овсянки.

По его тону я поняла, что это его не очень обрадовало.

Вынув тост, я начала намазывать его маслом, говоря:

— Понимаю, что ты не хочешь говорить о таких вещах, и ты мне помогаешь, как Джонни и Марго, но мне все равно нужны деньги. Более того, я пообещала, что буду работать сверхурочно во время праздничного сезона, и Майкл на меня рассчитывает.

Тоби ничего не сказал, пока я не домазала масло и не зарядила тостер заново.

Как только я опустила рычаг, он сказал:

— Ладно, Адди, вот как обстоят дела.

Я посмотрела на него и увидела, что его внимание сосредоточено на мне.

— В первую очередь, я хочу сводить вас с Бруксом на рождественскую ярмарку. Он этого не запомнит, но мы запомним, и я хочу держать тебя там за руку. Чтобы все в городе знали, что я заявил права на тебя и Брукса. И я хочу, чтобы мы втроем повеселились.

Я собиралась потянуться за желе, но не смогла пошевелиться.

Он хотел заявить на нас права.

Публично.

И ему хотелось повеселиться.

Втроем.

И снова.

О, да.

Я без ума от этого мужчины.

— Во-вторых, — продолжил он, — я хочу сводить тебя в «Звезду». Провести приятный вечер только вдвоем. Я не хочу вести тебя туда вечером, когда ты только что закончила смену. Я хочу, чтобы у тебя был день на подготовку, чтобы прояснить голову, возможно, немного расслабиться, а теперь, когда я видел результаты, у тебя обязательно будет время привести себя в порядок ради меня. Мне хочется устроить нам праздник и запомнить его. Я также хочу провести время только с тобой, чтобы узнать тебя такой, какая ты есть. За исключением твоего вчерашнего визита в мой дом, прошлого вечера и сегодняшнего утра, нам не представлялось шанса провести время вместе. Всегда кто-то находился рядом. И я люблю этого малыша…

Он мотнул головой на Бруклина, отбросив волосы на скулы, что я мгновенно запомнила, не смотря на серьезность разговора, и продолжил:

— Но он тоже кто-то, кто отвлекает, а мне нужно время, чтобы ничто не отвлекало меня от тебя, а тебя от меня.

Можно сказать, я тоже этого хотела.

Сильно.

И можно сказать, мне нравилось, что он тоже этого хотел.

Очень сильно.

— И приближается Рождество, — продолжил Тоби. — Это время печь печенье, смотреть рождественские фильмы, упаковывать подарки Брукса и ходить на вечеринки, а если ты потратишь это время на сверхурочную работу в магазине, будешь чувствовать себя разбитой, и часть из этих занятий не получится сделать, либо будет сделано ради галочки, а не потому, что это весело.

Он считал все это весельем.

Откуда взялся этот парень?

Он был абсолютно не реальным.

В хорошем смысле этого слова.

— Милый…

— Никакого давления. Делай то, что считаешь нужным. Я говорю серьезно. Я понимаю. Жизнь состоит из того, чтобы делать то, что ты должен делать. Просто знай, что если ничего из того, что я запланировал, не получится, я расстроюсь. И я понимаю, кажется, что я оказываю давление. Но чтобы наши отношения сработали, нам нужно общаться, и ты должна знать, о чем я думаю и чего хочу. От тебя я хочу того же. Понимаю, жизнь также состоит из разочарований. Но я не собираюсь строить с тобой отношения, терпя дерьмо, которое меня расстраивает, и позволять ему отравлять то, что у нас есть. Это мы уже проходили. — Он указал ложкой Бруклина между нами, чтобы уточнить, что имеет в виду (и можно сказать, мне это тоже понравилось). — Я в порядке. Это не заставит меня перестать хотеть большего.

— Я не возьму субботнюю смену, — сказала я.

И, боже.

Боже.

Выражение его лица.

Оно стало таким, будто я поставила на кухонный островок сундук, полный сокровищ, и сказала, что теперь это всё его.

— Я не хочу, чтобы твоя жизнь была сплошным разочарованием, Тоби, — тихо сказала я.

— Детка, твой отец был придурком, который избивал твою маму, поэтому ей пришлось посадить вас в машину и сбежать от него. Твой муж — бездельник и изменщик. Моя мама бросила моего отца, который боготворил ее, оставив сыновей пяти и трех лет, свою плоть и кровь, и никто не знал, почему она устроила это дерьмо. Мой брат влюбился в женщину и пошел с ней ва-банк, не скрывая этого. А она решила сбежать со своим ублюдочным братом, который в итоге похитил твоего ребенка, и я до сих пор чертовски злюсь, что мне не удалось вырвать ему яйца через глотку за это. Жизнь состоит из разочарований, Аделина. Теперь у нас все хорошо. Мы плывем под этими ветрами. Но ветер может перемениться и, вероятно, скоро. Поэтому нам нужно брать от жизни то, что мы можем получить.

Я смотрела на него, болея за него и задаваясь вопросом, не было ли все это причиной того, что последние полтора десятилетия он провел, гоняясь за впечатлениями и приключениями.

Возможно, и не за этим.

Возможно, он бежал от разочарования.

Ему пора было отправляться в автомастерскую, а мне везти Бруклина в детский сад, а затем идти в магазин, так что вдаваться в подробности времени не было.

Я знала одно.

Мне нужны были деньги.

Можно сказать, теперь у меня была чертова подушка безопасности. Но десять тысяч долларов — это не десять миллионов, и мне требовалось зорко следить за ними ради себя и моего мальчика.

Но я также знала, что сегодня мне предстоит разговор с Майклом о том, как будет плохо, если я не смогу работать сверхурочно в праздничные дни.

— Тебе нужно, чтобы я забрал Бруклина из детского сада вечером в четверг и пятницу, отвез его домой и присмотрел за ним?

— Было бы здорово, дорогой, — тихо сказала я.

— Я займусь этим, — пробормотал он и повернулся обратно к Бруклину, который решил, что Тоби перестал его кормить за то время, что мы разговаривали, а теперь, снова увидев, как Тоби зачерпнул ложку овсянки, он сморщился и начал мотать головой из стороны в сторону, так как ненавидел овсянку.

— Ты закончил, приятель? — спросил Тоби моего сына.