Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 36

*14 марта 1921 года*

— Зачем я здесь?.. — тихо спросил Аркадий.

— Я не знаю, — пожал плечами Свердлов. — Ленин сказал, что ты должен присутствовать на переговорах. Я и вызвал.

Немирову не совсем понятно, что за игру затеял Владимир Ильич, который то раздувает слух об опале Немирова, то назначает его членом советской делегации на мирных переговорах.

Переговоры между Советской Россией и Польской Республикой, при участии Антанты, проходят в Брестской крепости, месте, выбранном советской стороной.

Инициатором мирных переговоров выступила Антанта, что вызвало две реакции — Ленину было всё равно, он согласился, а вот Пилсудский был в бешенстве, но его усмирил сейм.

Юзефа Пилсудского усмирить было легко, так как он почти полностью растратил свой политический капитал — такое бывает с политиками от армии, когда они проигрывают в каждом сражении и в их успехи удаётся записать только распутицу и связанные с этим логистические проблемы глубоко в тылу врага.

Лично Пилсудский на переговоры не прибыл, но отправил вместо себя Габриэля Нарутовича, специально для этого назначенного на пост министра иностранных дел.

Дела Польши идут очень плохо, ведь РККА стоит у Варшавы, из которой уже эвакуирован государственный аппарат. Правительство Польши сейчас официально заседает в Познани, где, по донесениям от агентуры, спешно работает над Конституцией, которая поможет избавиться от Пилсудского путём выборов президента.

У Аркадия же сложилось впечатление, что Пилсудский и сам рад оставить свой пост, но не в результате позорного снятия, а как-то красивее…

«Финляндию будут разбирать отдельно», — подумал Аркадий, глядя на происходящее за столом переговоров. — «Маннергейма сюда даже не позвали, а это значит, что Антанта хочет, чтобы финны рассматривались как никак не связанное с советско-польской войной явление».

Война на севере идёт ни шатко ни валко. Финны официально изгнаны из границ Советской России и сейчас обороняют Лаппенранту. До этого они потеряли Виипури, Кякисалми, Антреа и Фридрихсгам. Последнее — это плацдарм на Хельсинки.

Но в Финляндии очень сложный рельеф, воевать там непросто, поэтому зимой активность на фронте прекратилась почти полностью, а весной началась распутица.

— Мы можем продолжать боевые действия неограниченно долго, — произнёс Георгий Васильевич Чичерин. — Ваши протеже выступили в качестве агрессора в этом конфликте и мы обладаем моральным правом продолжить эту войну, чтобы добиться моральной и материальной компенсации.

— Лучше будет прийти к компромиссу, чем к эскалации, — ответил на это барон Джордж Натаниэл Керзон. — Вы ведь не хотите, чтобы эта война стала чем-то большим, нежели просто локальный конфликт?

«Он что, идиот?» — подумал Аркадий. — «Это полноценная война, на которой уже погибло не меньше двухсот тысяч человек, а не локальный конфликт».

Этот барон ему сразу же не понравился и фамилия его ему была очень знакома.

— О какого рода эскалации идёт речь? — уточнил Чичерин. — Просветите нас о своих планах, уважаемый барон.

— Я хотел сказать, что нам всем нужно стремиться к миру, — ответил на это Керзон. — У нас нет планов эскалации. Мы хотим, чтобы происходящее поскорее прекратилось, пока контроль не утрачен полностью. Это ведь и в ваших интересах.

— Ваше видение новой границы нас полностью не устраивает, — произнёс Чичерин. — Она выглядит так, будто мы если не проигрываем, то находимся в стратегическом тупике. Это не соответствует действительности.

Барону Керзону не понравилось услышанное, но он здесь не за тем, чтобы его тут радовали…

— Есть альтернативное предложение, — произнёс англичанин.

Его помощник передал ему большую папку с картой.

Аркадий посмотрел на членов польской делегации.

У этих лица были, будто они на лимонной диете, предусматривающей также обильный приём касторового масла.

По лицу Нарутовича можно понять, что ему хочется быть где-то в другом месте, подальше отсюда. Тут он в роли молчаливого наблюдателя за тем, как два посторонних человека торгуются между собой за будущее его страны.

Чичерин, как опытный дипломат, выжидает, пока Керзон выложит все свои предложения и уступки, чтобы придавить его советским видением новой границы.

Никто на советской стороне не питает иллюзий — все понимают, что если пережать, то можно вывести Антанту на принцип и тогда придётся воевать до конца.

— Что думаешь об этом? — тихо спросил Яков.

— Чичерин будет стоять до конца, — усмехнулся Аркадий. — Так что, скорее всего, барон уступит. Но британцы и французы захотят чего-то взамен.

— Надо было до конца дожимать, — произнёс Свердлов.

— Нереально, — покачал головой Немиров. — Надо требовать побольше сейчас, пока они сильно озабочены тем, что делать с Германией. И Чичерин запросит много, ха-ха…

Как раз к этому моменту аргументы Керзона были полностью исчерпаны, что безошибочно зафиксировал Чичерин, который принял из рук своего помощника папку с советским видением новой границы.

Раздел Польши, если Чичерин додавит антантовцев, будет проходить по линии Данциг-Лодзь-Краков. Данциг, в связи с этим, предполагается включить в Советскую Польшу, так как так будет удобнее управлять этими территориями — сейчас Вольный Город Данциг формально управляется Лигой Наций.

В связи с этим, очень интересно получается с Восточной Пруссией, которая является сейчас эксклавом, в котором готовится коммунистическое восстание. Там сейчас Карл Либкнехт, Юлиан Мархлевский, Август Тальгеймер и Лео Йогихес — члены коммунистической партии Германии, ответственные за подготовку восстания.

Если удастся организовать революцию в Восточной Пруссии, где действует всего четыре-пять фрайкоров и представлено очень мало сил Рейхсвера, то возможны опции по присоединению Восточной Пруссии либо к Советской России, либо к Советской Польше.

Ввиду того, что Советская Польша теперь точно войдёт в состав будущего СССР, особой разницы, где именно будет Кёнигсберг, нет.

— Посмотрим, к чему всё это приведёт, — произнёс Аркадий, отметив про себя, что Керзону совсем не нравится новая карта.

Он что-то потребует взамен, Чичерин тоже потребует, но до ругани или драки точно не дойдёт — это дипломаты. У обоих есть подробные инструкции, объясняющие, что вполне допустимо, а что совершенно недопустимо, поэтому их работа — как-то «подружить» требования обеих сторон. И это очень тяжёлая работа…

Что же до будущей Польской Советской Социалистической Республики — Немиров имел на неё большие планы. На западной границе будет выстроена оборонительная линия Ленина, по самым последним технологиям оборонительных сооружений.

До Второй мировой ещё много времени, поэтому оборонительная линия точно будет достроена. Даже если у Троцкого всё получится с Германией, эта линия обороны точно не будет лишней — никто не знает, что будет потом.

Несмотря на то, что почти вся тяжёлая промышленность Польши сконцентрирована на юго-западе, в Верхней Силезии и Домбровском угольном бассейне, граница Советской Польши будет очень близко, поэтому, если Антантой будет предпринятая какая-то агрессия, удар будет нанесён именно по ней. Это своеобразный сдерживающий фактор, который заранее заложен в мирный план Советской России.

«Это камень в фундамент архитектуры региональной безопасности, лучший доядерный аргумент», — подумал Аркадий. — «И британцы с французами всё это прекрасно понимают… Хочется послушать, что они потребуют взамен».

*29 марта 1921 года*

— Дождались, — произнёс подполковник Александр Михайлович Василевский, опуская расшифровку. — Пришёл приказ от генерал-полковника Алексеева — завершить подготовку вторжения в Маньчжурию и приготовиться к наступлению.

Когда ему дали приказ возглавить армейский корпус НОАК, чтобы освободить Маньчжурию от диктатуры милитаристов, он думал, что справится быстрее Жукова, который надёжно застрял в Синьцзяне.